Страница 9 из 36
– А вдруг она не захочет принять меня?
– Брось, Лёха. Женщина она добрая. Живёт одна в двухкомнатной квартире. Главное, чтоб в данный момент никто ни занимал вторую комнату, тем более время-то учебное. Если пустует, то, думаю, не откажет. Кому сейчас лишний заработок помешает? Тем более я буду давить на то, что ты будешь согласен заплатить ей немного больше чем положено. Нормально? – Лёша одобрил. – Ты от этого не обеднеешь. Хоть у меня теперь зимой будет повод отсюда смыться. Может, к зимним каникулам в твоей жизни произойдут серьёзные перемены.
– Диман, тебе придётся в общагу сгонять и кое-что оттуда забрать.
– Базаришь. Но только как мне это позволят?
– Через Перца или Большого попробуешь, кто-нибудь из них вынесет. Я записку напишу, а про меня что-нибудь наговоришь, придумаешь, ты в этом мастак.
– Хорошо.
Димановская дача представляла собой двухэтажное кирпичное здание, с заметными трещинами на фасаде. Остальную территорию занимали площадка возле дома, полностью заасфальтированная для машины, и небольшой огород, где, судя по всему, росли только картошка и малина.
Алёша открыл ключом дверь, впопыхах Дима чуть не забыл передать его другу, но вовремя вспомнил. Внутри на первом этаже располагались две маленькие комнатки и кухня, сделанные под дерево, а также узкий проход, ведущий к лестнице на второй этаж. Лёша проверил электричество – свет горел везде. Поднявшись наверх, он тоже обнаружил выключатель, но лампочка в запылённом плафоне отсутствовала.
На кухне, в то же время являющейся прихожей, под шкафом нашёл электроплитку, как позже сам убедился, еду, она разогревает очень медленно.
Кроме двух кроватей, доставшихся, наверное, ещё от прабабушек, расположенных соответственно на первом и втором этажах, шкафа с многочисленной посудой и комода, в доме из мебели ничего не было.
"Хорошо хоть стёкла целы", – невесело подумал Лёша.
Он разлёгся на кровати второго этажа и смотрел в окно на быстро угасающий день.
– Сейчас бы деваху какую-нибудь поиметь, – уже вслух рассуждал Алёша. – Тут ведь деревня рядом, наверняка, шлюх полно, магазинчик имеется. Если что, можно прикупить хмельного. Выцепить какую-нибудь дуру, лапшу на уши навешать и сюда притащить. Сейчас ещё поваляюсь с часочек, и нужно будет сходить на разведку. Попытка не пытка.
Чтобы чем-то себя занять в оставшееся до вылазки время, Алексей принялся осматривать дом, в поисках. Может быть, найдутся какие-нибудь завалявшиеся журналы. Удалось отыскать только пять газет десятилетней давности, однако выбирать не приходилось, и он погрузился в чтение самого интересного.
Когда наступили сумерки, читать стало невозможно, лампочки ведь не было, а вкрутить новую из комнаты первого этажа Алексей не удосужился.
– Сколько же сейчас времени? – снова спросил он вслух, как будто его кто-то мог услышать.
Он примерно знал, что темнеть по-настоящему начинает в восьмом часу.
"Время самое подходящее для охоты на девушек, когда все на улице, – подумал Алёшка и, выйдя из дома, на всякий случай закрыл дверь. – Хоть там брать и нечего, но мало ли что". Ключ он спрятал под кирпич у дикого винограда, раскинувшего свои ветви вверх в разные стороны по широкой лесенке прямо на крышу.
Алексей добрался до деревни и не знал, что ему делать дальше. Деревенька даже по беглому взгляду была небольшой, а это значило для него не очень благоприятный исход.
"Может здесь вообще, кроме бабушек и дедушек, почти никто не живёт", – сделал он предварительный вывод.
Впереди, в ста метрах, Лёша заметил маленький сельский магазинчик и решил туда заглянуть. По дороге ему встретились несколько скамеек возле домов, на одной из которых отдыхала компания молодых ребят и девчонок школьного возраста. Алексей мельком взглянул на них и сразу для себя отметил, что интересующих его раза в три меньше, чем пацанов.
В магазине он купил (ещё в городе Алексей побоялся зайти в банк обменять доллары, за него это сделал Дима) килограммчик колбаски, батон, два пакета сока, три банки тушёнки, сгущёнку, наши супы быстрого приготовления и немного задержался у прилавка, о чём-то задумавшись.
– Вам что-нибудь ещё, молодой человек? – спросила пожилая женщина из-за прилавка.
– Пожалуй, да, дайте одну вон той водки в маленькой бутылочке, нет, лучше две, – попросил Алёша.
От магазина он прямиком направился назад, но, дойдя до поворота на железную дорогу, за которой расположились дачные домики, остановился. Не хотелось ему возвращаться. Посмотрел в сторону деревни, откуда пришёл, – никого. "Снова один. А на дачу идти пить водяру в одну будку, это не по мне. С другой стороны, здесь-то что ловить? Вернуться туда, к малолеткам? Их, наверное, и не уговоришь. А впрочем – чем чёрт не шутит, всякое бывает. Некоторые за полчаса общения твои, другие сами предлагают. Всё-таки подожду я, пока не надоест, вдруг кто-нибудь пойдёт в эту сторону. Ведь есть же и те, которые живут и на том конце кишлака. А если нет таких, куда деваться, пойду спать с чувством облома".
Время шло и шло, однако никого не было. Вне себя от досады Алексей решил уж уходить отсюда, не оглядываясь. Вдруг заметил появившуюся в призрачном свете фонаря невысокую фигуру. Замедлил шаг в надежде. И только, когда призрак поравнялся с ним, он разглядел в нём молодую девушку.
"Скорее всего, это девушка со скамейки. Да какая разница?! Главное, это мой последний шанс. Нужно действовать, а там уж пан или пропал, одно из двух, – подумал Алёша и обратился к блондинке.
– Девушка, разрешите познакомиться? Меня зовут Алексей, – начал он разговор, всматриваясь в черты её лица.
Она была хоть и не красавицей, но довольно симпатичной. Длинные соломенные волосы, забранные в бархатную белую резинку на затылке, глубоко посаженые глаза, хрупкая фигура, одетая в брюки и рубашечку цвета пожелтевшей газеты. Конечно, ему нравился другой тип девушек, но ведь на безрыбье и рак рыба. И, не давая ей опомниться, продолжил:
– Понимаете, я тут один живу на даче. С родителями поссорился, а сам я из города и никого тут не знаю. Целый день один скучаю и был бы вам очень рад признателен, если бы вы скрасили моё одиночество. А, кстати, как вас зовут?
– Даша, – тоненьким голоском ответила она и тут же съехидничала. – А вы всегда так, знакомитесь?
– Нет, только в этот раз. Давай на "ты", я думаю, ты не будешь против. Вот и отлично. А ты знаешь, что у тебя красивое русское имя? Я тоже так думал. А как ты посмотришь на то… Никак. Но всё же… Не хочешь даже слушать. А я хотел тебя к себе пригласить. У костра посидеть, для тепла и знакомства выпить по чуть-чуть. Нет желания и времени?
– Я не могу, мне домой надо, завтра в школу. Мама будет волноваться, – пыталась отказаться Даша.
– Дашенька, но ведь маму можно предупредить, что у твоей подружки типа день рождения. И ты немного задержишься, придёшь позднее, чем обычно. Я уверен, тебя отпустят, если ты этого захочешь, – уговаривал Алексей.
– Так время уже без двадцати девять. Даже не знаю. Попробовать можно, но я тебе ничего не обещаю.
Они дошли до её изгороди, но перед тем как зайти в калитку, она попросила:
– Здесь подожди. Я выйду и скажу тебе, пойду или нет.
Девушка зашла в дом.
Алексей стал ждать, а Даша явно не торопилась. Он не отличался большим терпением и начал заметно нервничать, ругая про себя девичью породу. Лёша уже готовился в наглую зайти и узнать окончательный результат, однако, подойдя вплотную к калитке, передумал и отошёл в тёмное место.
Даша, к неимоверному счастью ожидающего, всё же, наконец, вышла, и теперь оставалось только надеяться, что ей разрешили.
– Ура, я отпросилась, но ровно в двенадцать я по-любому должна быть дома, – мелодичным голосом заявила она.
– Тогда не будем зря терять время, – подытожил Алёша и взял её за руку, Даша этому не воспротивилась.
Вот так, держась за руки, они дошли до временного пристанища Алексея. По дороге он рассказывал девушке анекдоты, байки из студенческой жизни, о том, где он вырос, и всё в таком духе. О ней удалось узнать, что живёт с матерью-одиночкой и бабушкой, которая лежит и не встаёт уже много лет, ходит в школу, расположенную в пяти километрах от дома, и по вечерам с друзьями собираются у заброшенного дома послушать гитару, а иногда и магнитофон. Когда Лёша спросил её о возрасте, Даша ничего не ответила, переведя разговор на другую тему. А для себя он решил, что ей не больше пятнадцати.