Констанция. Книга вторая

Зато шевалье де Мориво Констанция отыскала сразу. Он был очень приметен благодаря своему могучему телосложению. Но в то же время он не смотрелся, потому что был грустным. Он стоял в одиночестве, поглядывая на дам, и лишь презрительно кривил губы, как будто ни одна из них не была его достойна.

И тут за спиной у Констанции послышался тихий голос:

— Вы всегда любите подсматривать за тем, как кавалеры любезничают с дамами?

Девушка резко обернулась. Тот, кого она высматривала в толпе, стоял перед ней.

— Виконт? — произнесла Констанция.

— Я столько слышал о вас, но не мог как следует рассмотреть, даже пару раз специально проезжал мимо ворот вашего дома. Но вы, — тут виконт Лабрюйер развел руками, — как назло не появлялись в саду.

— Вы искали встречи со мной? — немного холодно поинтересовалась Констанция.

— Искал встречи… — воскликнул виконт, — я всего лишь хотел посмотреть на вас вблизи, ведь не часто удается встретить в Парижестоль отчаянную девушку.

— По-моему, у вас были немного другие планы, — напрямик сказала Констанция, сверкнув глазами.

Виконт, конечно же был красив, любезен, изящен, но не был мужчиной ее мечты.

Ведь образ Филиппа навсегда отпечатался в памяти Констанции и теперь она невольно сравнивала каждого только с ним. А в Филиппе никогда не было ни женственности, ни нахальства.

Виконт, даже не спрашивая разрешения, стал рядом с девушкой ипринялся смотреть с галереи вниз.

— Вы, наверное, скучаете? — спросил он.

— Я скучаю и сейчас, — не думая о последствиях, сказала Констанция.

— Это интересно слышать, еще ни одна женщина не говорила мне подобного. Скучать рядом со мной?

— Но, вы, по-моему, не бродячий актер.

— И это тоже, — добродушная улыбка тронула губы виконта Лабрюйера. — Вам, наверное, уже успели рассказать обо мне всякие страшные вещи, как будто бы я людоед и питаюсь исключительно молоденькими девушками. Но посмотрите, я же не дракон, похищающий даму у доблестного рыцаря, я всего лишь смертный, такой же как и вы. И всегда честно предупреждаю своих жертв.

— Так вы, виконт, заранее знаете, что они обречены?

— И они это знают, — радостно закивал Анри, — они знают все отсамого начала, но почему — то предпочитают мое общество, а не одиночество.

— Вы что, никогда не обещаете жениться, прежде чем соблазнитьюную девушку?

— Больше, дорогая виконтесса, — я сразу же говорю и заставляюповторить за мной, что первая ночь — она же будет и последней. Меня не интересует продолжение. К чему повторять изо дня в день одно и тоже? Ведь это не приносит облегчения ни уму, ни сердцу. Я сразу же теряю интерес к женщине, лишь только овладев ею.

Констанция смотрела на своего собеседника и не могла взять в толк, юродствует тот или говорит серьезно.

— Да нет, — сказал виконт, словно прочитал мысли девушки, — я говорю совершенно серьезно.

— Уж не считаете ли вы и меня одной из своих жертв? — надменно проговорила Констанция.

— Все женщины одинаковы, — сказал Анри и развел руками, — и вы, моя дорогая, не исключение. Сознайтесь, стоя на галерее, вы высматривали меня?

Констанция вспыхнула.

— Откуда вы догадались, виконт?

— Это очень просто. Все стоят внизу и только мы с вами наверху.Если бы вы высматривали кого-нибудь другого, то обязательно увидели бы.

Констанция чувствовала себя так, будто ее поймали за каким-то непристойным занятием.

— Я просто никогда прежде не видела людоедов.

— Но, наверное, он оказался на поверку не таким уж страшным, — рассмеялся виконт. — Вы не откажете показать мне дом?

Констанция от неожиданности согласилась.

— Да, — и тут же прокляла свое решение. Но слово было дано и отступать было некуда. Констанция водила его из комнаты в комнату, рассказывая то о знаменитой картине, то о прекрасной китайской вазе.Она слово в слово повторяла слышанное от графини Аламбер.А виконт и не скрывал, что его не интересуют сейчас ни картины, ни скульптуры и смотрел на Констанцию. Сперва, во время рассказа о морском пейзаже, он оценивающе прошелся взглядом по бедрам девушки. Когда они остановились у мраморного римского торса, Анри уже разглядывал ее лицо, а в следующей комнате он уже беззастенчиво пробирался взглядом в вырез платья.

И Констанция впервые пожалела, что не заказала портному платье, застегивающееся под самое горло.

— Ну что, виконт, думаю, удовлетворила ваше любопытство?Хотя вряд ли вы помните, что изображено на тех картинах, о которыхя вам рассказала, вы же смотрели не на стены.

— Да, — признался виконт, — я хотел получше рассмотреть вас и послушать ваш голос. Вы очаровательны.

Чего нельзя сказать о вас, — вырвалось у Констанции.

Но виконт ничуть не обиделся на эти слова.

— Я знаю себе цену, моя дорогая, — довольно бесцеремонно говорил Анри, — ведь если верить слухам, уже более двухсот девушек и неизвестно сколько замужних женщин сгорели в моем огне, и вы не исключение.

Злость поднялась в душе Констанции на этого бесцеремонного молодого человека.

А он все с такой же любезной улыбкой на губах подошел к девушке и обнял ее.

Констанция на какое-то мгновение оцепенела от подобной наглости.

Они стояли в дальнем углу галереи, совсем недалеко от балюстрады. Здесь даже был различим шум голосов и звук музыки.

— Так вы любите меня? — спросил виконт. Констанция молчала.

— Я люблю вас, Констанция, — прошептал он и попытался поцеловать девушку в шею.

Но не зря раньше Констанция не боялась одна выезжать из дому Реньяров, у нее всегда наготове было с собой оружие. Конечно, носить пистолет за поясом бального платья не очень разумно, поэтомутеперь девушка предпочитала иметь с собой короткий стилет, спрятанный в складках подола.

Она слегка нагнулась, выхватила оружие и прижала острый какигла кончик клинка к шее Анри Лабрюйера.

— Если вы сейчас же, виконт, не отпустите меня, я не буду звать на помощь, а просто всажу клинок в вашу шею. Не сомневайтесь, мне приходилось в жизни убивать.

Анри испуганно глянул в глаза девушки: нет, та не шутила.

— Осторожнее.

Он медленно разжал объятия и отступил на пару шагов.

— Такого мне не приходилось видеть, а вернее будет сказать, переживать, — он потер указательным пальцем маленькую вмятинку на шее, оставленную острием клинка.

Но тут же его лицо расплылось в улыбке.

— Да конечно же, вы шутите, у вас и в мыслях не было меня убить, — и он, бросившись к Констанции, повторил свою попытку.

На этот раз девушка действовала гораздо быстрее и острие клинка неглубоко погрузилось в плечо молодого человека. Но вместо испуга в его глазах зажглась радость.

— Так значит, я не ошибся и вы действительно не любите меня.

Виконт Лабрюйер стоял перед Констанцией, зажимая рукой неглубокую рану, из которой сочилась кровь.

— Я вам говорила это и раньше.

— А я не поверил. Пока не убедишься на собственном опыте, нельзя верить.

— Вы слишком высокого о себе мнения, виконт.

— Теперь я понял, что ошибся в вас. Анри наклонился и поднесладонь Констанции к своим губам.

— Простите, виконтесса, что был с вами груб. Но в этом виноваты и другие женщины, они приучили меня к тому, что я могу позволять себе с ними все, что угодно.

— Вы довольно злы по отношению к женщинам.

— И к мужчинам тоже, — Анри пожал плечами.

— И что, виконт, вы долго собираетесь стоять как изваяние?

— Я хочу предложить вам дружбу, — торжественно сказал Анри, падая на одно колено. — Дружбу, но самую преданную. Вы, Констанция, поразили мое воображение больше, чем любая другая красавица во всем королевстве. Вы единственная решились противиться собственному счастью и чуть не убили меня на радость всем мужьям.

И тут Констанция поняла, что этот насмешливый человек в самомделе интересен и такая дружба может пригодиться.

Она шутливо вскинула свой стилет и опустила узкое лезвие плашмя на плечо виконту.

— Я посвящаю вас, месье Лабрюйер, в мои рыцари. Вы обещаете восхищаться мной, но только издали, только на расстоянии. А я со своей стороны, обещаю вам быть преданным и верным другом.