Профессия: ведьма

– Когда вытягиваешь, лезвия механически сжимаются, – прокомментировал кузнец, явно гордясь своей работой. – Ну, что ты теперь о нем думаешь?

– Гадость, – честно созналась я.

– Как хочешь, – обиженно поджал губы кузнец. – Но с мечом против гворда выходить не советую.

– А что, кто-то собирается нападать на меня с гвордом?

Но кузнец уже развернулся и ушел к горнилу. Кажется, мое пренебрежение к национальному оружию огорчило его кровожадную душу.

Отделавшись от меча, я вернулась на площадь и с удивлением обнаружила там ярмарку, причем в самом разгаре. Обычно торжища устраивают по утрам. Может, для вампиров вечер – как утро? Но они и днем бодрствуют…

Торговали с телег, в основном снедью и готовым платьем. Приценившись там-сям, я осталась довольна – купцы запрашивали по-божески, на порядок ниже, чем в Стармине. Разжившись здоровенным персиком, потянувшим на полтора фунта, я неспешно прошлась вдоль рядов – их было всего два, но зато длинных, кольцевых, по периметру площади. Половина купцов оказались местными, крылатыми, но были тут и гномы с их неизменными мечами, шеломами и кольчугами, эльфы, торгующие воздушными тканями, легкими тугими луками, безделушками из полудрагоценных и поделочных камней, парочка дриад с лотком эликсиров да горластый леший, рекламирующий накладные усы и бороды. Сия растительность густо покрывала его собственную физиономию, начинаясь от бровей и уходя куда-то под кожух. К моему удивлению, покупатели если не толпились у прилавка, то по крайней мере не иссякали, серьезно примеряя гирлянды колючих волос. Я уже знала, что природа лишила вампиров ежеутреннего ритуала намыливания и сбривания, то есть ничего, пышнее бровей и ресниц, на их лицах не произрастало. Им бы радоваться, так нет же. Может, в студеную зимнюю пору у них подбородки мерзнут? Но закупать в начале лета волосяные изделия – чистое безумие… только не с точки зрения моли. Неужели последний писк моды – битая молью борода?

Потолкавшись у прилавка и шутки ради примерив огромные рыжие усы, я подслушала разговор двух вампиров, из коего следовало, что они собираются в ближайшем времени посетить Камнедержец на предмет экскурсии и налаживания деловых отношений с неким Селиваном Дражней, представляющим гильдию оружейников. Интересно, какой процент непотребно заросших мужчин в плащах, околачивающихся на постоялых дворах Стармина, только маскируется под людей? Берегитесь, граждане, они среди нас… Чего нельзя сказать о нас среди них. Ни одного, повторяю, ни одного торговца или покупателя человека я на привозе не заметила. Остальные расы сосуществовали на равных, торговались, били по рукам и обмывали сделки темным пивом из бочек, привезенным на продажу пивоваром-вампиром. Я присмотрела себе светло-салатовое шелковое платье с тонкой вышивкой на груди, но колебалась, прикидывая, хватит ли оставшихся денег на обратную дорогу.

– Выбрала что-нибудь, деточка? – услышала я знакомый голос моей домохозяйки.

Я как раз пришла к выводу, что покупка платья выльется в диету из черного хлеба и воды, после которой я значительно похудею и платье будет сидеть на мне еще лучше.

– Хорошенькое платье, верно?

– Хорошенькой девушке все к лицу, – улыбнулась Крина. Из корзинки, которую она держала на согнутом локте, топорщились зеленые луковые перья. Рваноухий волк следовал за Криной по пятам, но прогулка в толчее ног и копыт явно не доставляла ему особого удовольствия. Вот и сейчас он тоскливо смотрел на Крину, неторопливо шествовавшую вдоль рядов.

После ее слов платье удвоило свою притягательную силу, и я достала кошелек, мысленно поблагодарив ограбленного грабителя за мою возросшую платежеспособность. Крина как раз засобиралась домой, и я поручила платье ее заботам.

Персик по-прежнему был у меня, и я перекладывала его из руки в руку, высматривая укромное местечко. Ага, вон какой уютный бортик! Будем надеяться, мне не предъявят претензий за осквернение фонтана почти чистым персиком.

Глава 10

Сидя с ногами на каменном бортике, я догрызала персик, разглядывая сквозь морщинистую воду маленьких серебристых рыбок, шмыгавших по дну капельками пролитой ртути. Все не так уж плохо. Либо Старейшины замяли утренний инцидент, либо вампиры слишком деликатны, чтобы напоминать мне о нем.

– Приветствую Вас, Повелитель.

– Да славятся деяния Ваши, милсдарыня адептка. – Лён, сохраняя полнейшую серьезность, согнулся в поклоне, подметая мостовую полой плаща.

– Простите?

– Каков привет, таков и ответ. – Лён присел рядом, небрежно взболтал воду ладонью. Заинтригованные рыбки подплыли поближе и замерли, усиленно работая грудными плавниками.

– Я придерживаюсь этикета.

– Да, но это выглядит очень глупо.

– Согласна.

– Вольха…

– Я не уеду, Лён.

Мы помолчали. Фонтан зашелестел, и ветер понес оседающие капли в нашу сторону. Лён тряхнул головой, встал и подал мне руку.

– Если ты не против, я хотел бы поближе познакомить тебя с Догевой. Мне кажется, что сведения автора «Кровопийц» несколько устарели и вряд ли могут служить достоверным источником для курсовой работы.

– Крина рассказала?

– Да, ее это очень позабавило.

– Не сомневаюсь, – мрачно подтвердила я. – Я, наверное, много кого здесь позабавила. Ты действительно хочешь быть моим проводником?

– Да, иначе, боюсь, ты потратишь на эксперименты все свое здоровье.

– И до всего докопаюсь.

– Как раз наоборот. Без меня ты не сможешь увидеть ничего недозволенного. Догева – как ларец с сотнями потайных отделений. Тебе кажется, что он открыт и опустошен, но под обшивкой всегда скрыта потайная скважина.

– А ключ у тебя?

– Я и есть ключ, – серьезно сказал он. – Приступим к осмотру сокровищницы?

– Пообещай, что разговоров о моем отъезде больше не будет.

– Идет.

Наши пальцы сплелись, и Лён сильным рывком поднял меня с бортика.

Дорога шла в гору. Вернее, дороги не было. Лён завел меня в редкий ельник, утыканный бледными поганками, водившими ведьмины хороводы. Черный дятел-желна перепархивал между стволами как летучая мышь. Лучшего места, чтобы закопать обескровленный труп, и не придумаешь.

Беседа становилась все непринужденней и непринужденней. Разговаривая с заикой, мало-помалу сам начинаешь заикаться. Благовоспитанная девица, попав в общество плотовщиков или грузчиков, уже через пять минут начинает перемежать слова заковыристыми ругательствами. Акцент гнома прилипчив, как моровое поветрие. Спокойная, размеренная речь Лёна, сдобренная изрядной порцией иронии, обладала воистину убийственным действием, вызывая на откровенность. Вскоре мы уже болтали как старые друзья. Я очень удивилась, узнав, что Лён никогда не выезжал за пределы Догевы.

– А как насчет визитов вежливости к главам дружественных государств?

Лён клыкасто усмехнулся:

– Главы государств предпочитают дружить на расстоянии.

– Портретиков наследных принцесс тоже, полагаю, не шлют? – Ох уж мой острый язык!

– Такие, значит, принцессы, – пожал плечами вампир.

– Лён?

– Да? – Повелитель старательно, но, увы, запоздало подобрал свое долгополое одеяние – расшитый золотом низ давно и безнадежно перепачкался грязью. – Чтоб тебя… Ненавижу эти тряпки…

– Что было в письме Учителя? Что вас так огорчило перед ужином?

– До симпатических чернил ты дочитала?

– Конечно. – Я пожала плечами как само собой разумеющееся.

– Он написал, что не сможет приехать и присылает тебя.

– Но вы и так знали, что приезжаю я.

– Мы думали, что ты приезжаешь с ним. Так сказать, авангард, прощупать почву.

– Он не собирался ехать, – вырвалось у меня.

– Знаю. Струсил, – пренебрежительно вздохнул вампир, отводя с дороги еловую лапу.

– Вовсе нет. Просто у него много… – Я хотела заступиться за Учителя, но Лён упреждающе поднял руку.

– Не защищай. Письмо говорит само за себя.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.