Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 17 из 28



Если у рабов, жаждущих получить свободу, за исключением, конечно же, бывших воинов, не имелось никаких боевых навыков, то купеческие охранники были не просто привычны к оружию. Они знали строй, умели его держать и давным-давно на собственном опыте прекрасно познали всю его важность. Когда на тебя летит обезумевшая толпа разбойников, алчущая легкой добычи, и их втрое, вчетверо, а то и впятеро больше, чем охранников каравана, то единственным спасением и возможностью хоть как-то уравнять шансы был именно тесный плотный строй – нога к ноге, плечо к плечу, щит к щиту. Иначе – смерть.

Благодаря тому, что удалось привлечь горожан, Вячеслав оставил в Константинополе только тысячу своих дружинников и строго-настрого наказал Любиму неотлучно сопровождать отца Мефодия, куда бы тот ни направлялся, вплоть до отхожего места.

Все остальные жарким летним днем выступили навстречу разношерстным полчищам Феодора, который после взятия Константинополя русскими тоже не терял времени даром. Его армия увеличилась наполовину и составляла уже тридцать пять тысяч человек.

Тягаться с ним представлялось делом затруднительным. Силы самого Иоанна были намного меньше. Правда, в коннице у него было почти равенство с противником – две тысячи катафрактариев да столько же русских дружинников. Зато в пехоте…

К пяти тысячам своих воинов Ватацис мысленно прибавлял только две русских, да еще полторы из числа воинов, которых дали купцы. Итого – восемь с половиной. Учитывать людей из рабского легиона он наотрез отказывался.

Место для будущего сражения Вячеслав избрал заранее, причем крайне неудобное для себя – голую равнину с пологими холмами впереди, откуда очень удобно набирать ход вражеской коннице. К тому же на такой открытой местности не мог не сказаться численный перевес войск властителя Эпира, Фракии, Македонии и всех северных греческих земель. И вновь Ватацис не возражал.

Правда, оставшись наедине с Вячеславом в своей палатке, он все-таки не удержался от того, чтобы не высказать скопившиеся сомнения. Нет, Иоанн, конечно, доверял этому русичу, но сейчас решалась судьба его собственной императорской короны.

– Феодор от нас на достаточно большом расстоянии, – осторожно намекнул Ватацис. – Мы вполне могли бы успеть занять те холмы, чтобы иметь гораздо лучшую позицию.

– Мои люди сказали, что там нет воды, – возразил воевода. – А здесь она есть. И травы для коней тут много. К тому же здесь нашим воинам есть где укрыться от солнца, а это тоже немаловажно.

Действительно, вода здесь имелась. Несколько жалких ручейков текли по этой выжженной земле, через которую за последние десятилетия столь часто катились враждующие армии, что даже самые терпеливые землепашцы бросили свои убогие хибарки и ушли куда глядят глаза.

Над полуразвалившимися остатками лачуг кое-где уцелели ветхие крыши, хотя и они были в изрядных прорехах. Судя по количеству обветшалых домиков, деревня, что была здесь расположена, когда-то процветала. Правда, было это давно. Очень давно.

Но при чем здесь эти несколько жалких ручейков и убогая защита от солнца, когда весь опыт ведения военных действий, включая великих римлян, говорил совершенно об обратном.

Ватацис вздохнул: «Боже, кому я доверил свое войско! Да какое значение имеет все то, что здесь есть, по сравнению с тем, чего здесь нет!»

Однако он еще раз, собрав все свое терпение, попытался переубедить русича:

– Помнится, я тебе говорил, что Феодор, каким бы человеком он ни был, тем не менее весьма начитан. Многие могут у него поучиться как у полководца и стратега. Он читал и «Жизнеописание Александра Македонского», и «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря, и «Начала» Марка Порция Катона-старшего, и Тита Ливия, и Плутарха, и множество других великих мужей. Поверь мне, воевода, это очень важно. Пусть тебе эти имена ничего не говорят, но в их книгах имеется почти все, что нужно знать полководцу для достижения победы.

– Эти имена мне кое-что говорят, – спокойно кивнул Вячеслав и произнес совершенно уж непонятное для Ватациса: – На это я и надеюсь. Помнится, ты говорил, что за время своего пребывания в Никее[54] этот Феодор больше всего увлекался Ганнибалом?

– Да, это так, – несколько растерянно подтвердил Иоанн. – Но ради всех святых, ответь мне – при чем здесь Ганнибал?!

– А еще ты рассказывал мне, что он всегда считал битву при Каннах[55] самой главной вершиной воинского мастерства Ганнибала, которая до сих пор никем не превзойдена, – невозмутимо продолжал воевода. – Значит, он непременно постарается повторить эту битву.



– Ну, это вряд ли. Ты же сам говорил – твои люди донесли о том, что в его войске всего пять тысяч всадников. У нас их не многим меньше.

– Так-то оно так, только он об этом не знает. Или ты думаешь, что я напрасно велел половине твоих катафрактариев вместе с моими конными дружинниками держаться на один переход сзади? Его люди видели наше войско и сосчитали его.

– И ты не смог остановить вражеских спекуляторов?![56] – ахнул Иоанн.

– А зачем? – спокойно пожал плечами воевода. – Пусть считают. Теперь он думает, что мы имеем всего восемь с половиной тысяч пеших и тысячу всадников. Вот и славно. При таком перевесе он непременно захочет не просто победить, но победить красиво, как Ганнибал.

– При Каннах, – растерянно дополнил Ватацис.

– Вот-вот. При них самых, – спокойно подтвердил Вячеслав.

– И что ты задумал?

– Переломать ноги нашим будущим трофеям, – последовал очередной ответ-загадка.

– Трофеи, это…

– Это их кони, – наконец-то снизошел до пояснения Вячеслав. – Помнится, под Коломной я как-то устроил такое одному князю. Что характерно, он остался очень недоволен. Поэтому мне и нужно много травы, дабы замаскировать рвы, которые мы выкопаем, чтобы обезопасить пешее войско от ударов с флангов. Смотри, государь, – он подобрал палку, валявшуюся возле костра, и принялся рисовать ею в пыли. – Вот наш центр. Здесь мы поставим моих арбалетчиков и тех людей, которых нам дали купцы. Они к строю привычны, так что мы постараемся сдержать основной напор войска неприятеля. У тебя две тысячи катафрактариев. Ты мне выделишь на фланги по две сотни в первые ряды, чтобы Феодор не заподозрил неладное.

54

Феодор жил при дворе никейского императора до 1214 г. Затем, когда до Никеи дошли вести о том, что его родной брат Михаил убит, император отпустил его, взяв с Феодора клятву верности, которую тот немедленно нарушил, начав борьбу за корону Византии.

55

Во время 2-й Пунической войны летом 216 г. до н. э. карфагенская армия Ганнибала, имея значительный перевес в коннице, охватом с флангов разгромила семидесятитысячную римскую армию.

56

Спекуляторы – здесь разведчики, шпионы.