Зеркало для героя

Она с хлопком вылетела наружу, срывая ленту резинового уплотнителя. Ураганный знойный вихрь тотчас ворвался в салон. Я едва успел схватиться за навесную полку для телевизора, иначе улетел бы вслед за дверью. Влад, встав на колени, стал подтаскивать к проему чемодан. Аварийный люк был слишком узким, и чемодан пришлось поставить на торец. Я был уверен, что при падении чемодан разобьется вдребезги, что сыграет мне на руку. Если произойдет чудо, мы с Владом останемся живы и не попадем в руки полиции, исчезновение миллиона долларов можно будет объяснить ему турбулентностью, всасывающим эффектом самолетных двигателей или каким-нибудь загадочным воздушным потоком, свойственным сельве. Без денег Влад, конечно, станет другим человеком, и поведение его может быть непредсказуемым, но я должен буду сыграть тонко, убедить его все же добраться до Кито. А там я сам разберусь и с земельным департаментом, и с Анной.

Упираясь одной рукой в стенку, Влад взялся другой за рукоятку чемодана и начал раскачивать его перед люком, увеличивая амплитуду, надеясь закинуть чемодан за пределы посадочной полосы, в густые заросли выжженной травы.

В дверь постучали. Сначала вежливо – костяшками пальцев, затем кулаком или ногой. Затем от града ударов дверь затрещала, между дюралевым косяком и пластиковой обшивкой перегородки пробежали черные полосы трещин.

Влад сделал последний замах и отправил чемодан в проем люка. Он лишь на мгновение мелькнул черной птицей на фоне синего неба, и его как ветром сдуло. Мы даже не смогли заметить, куда чемодан упал – на полосу или же в траву.

– Прыгаем!! – закричал Влад.

Скорость быстро снижалась, но самолет катился по полосе еще слишком быстро, чтобы можно было прыгнуть без риска переломать себе все кости. Я метнулся к противоположному борту и склонился перед иллюминатором. Посреди голого поля стояли несколько серых построек, что-то вроде глиняных лачуг с соломенными крышами; между ними змейкой вилась желтая грунтовка. По ней, в нашу сторону, оставляя за собой пылевой шлейф, несся открытый джип песочного цвета.

Дверь снова содрогнулась от серии ударов. Из-за нее раздался невнятный голос второго пилота, а затем прогремело несколько выстрелов.

Я едва успел упасть на пол. Древесные и пластиковые щепки вертолетами полетели по салону. Реверсивный вой двигателей прекратился, и самолет, забирая куда-то влево, съехал с полосы и покатился по полю.

– Ты что, заснул там?! – закричал Влад. Он уже стоял на корточках перед люком, готовый прыгнуть вниз. Пробитую дверь снова пронзили пули, и она превратилась в решето. Опасаясь нарваться на дурную пулю, я пополз, стараясь не поднимать голову слишком высоко.

– Прыгай!! – крикнул я Владу, когда до люка оставалось не больше двух шагов.

Влад оглянулся, убедившись, что я цел и не нуждаюсь в его помощи, махнул мне рукой и вывалился в проем. Даже относительно небольшая скорость самолета, помноженная на трехметровую высоту, отделяющую люк от поверхности земли, могла привести к тому, что Влад не поднялся бы на ноги без посторонней помощи, но я не успел увидеть, как он приземлился.

Измочаленная пулями и ударами дверь сорвалась с петель. Грохот выстрелов заставил меня прижать голову к полу и замереть.

– Осторожнее! – раздался голос второго пилота. – Ты можешь прострелить топливные патрубки!.. Ах, черт! Они открыли аварийный люк!

Выстрелы стихли. Как раз в этот момент самолет остановился, и свист двигателей пошел на убыль. Я лежал под столом в метре от трупа штурмана и боялся дышать.

– Вот один, – прозвучал голос стюардессы.

– Похоже, что мы его прикончили.

Под ногами пилота и стюардессы хрустели пластиковые щепки.

– Второй ушел вместе с чемоданом, – сказал пилот и наступил мне на ногу.

– Тем лучше для нас, – ответила стюардесса. – Смотри, Фрэнк, он дышит!

Притворяться уже не было смысла. Я выкарабкался из-под стола и встал на ноги. Что-то щекотало мне лоб. Я провел по нему рукой. Пальцы размазали кровь.

– Он ранен, – сказала стюардесса.

Она и Фрэнк стояли напротив меня. Женщина держала винтовку штурмана, а Фрэнк – револьвер «магнум». Оба как-то странно смотрели на меня, словно я был животным или испорченной деталью в часовом механизме. Кажется, они забыли, что я прекрасно понимал испанский.

– Главное, чтобы они не оставили его живым, – сказала стюардесса, рассматривая мои ноги.

– Не имеет значения, – ответил Фрэнк. – Он все равно ничего не докажет.

– Все равно пусть лучше ему отрежут язык и выколют глаза.

Какая милая женщина, подумал я.

В салон вошел командир. Он посмотрел на зияющий проем люка, на меня, на труп штурмана. Все поняв без комментариев, он приказал Фрэнку:

– Опусти рампу!

Потом вскинул смуглую волосатую руку, посмотрел на крупные часы в золотом корпусе и вернулся в пилотскую кабину.

– Давно твой друг выпрыгнул? – спросил меня Фрэнк по-английски.

– Не знаю, – ответил я по-испански. – Когда мы заходили на посадку, я ударился головой о край стола и потерял сознание.

– Не с парашютом же он прыгнул в самом деле! – сказала стюардесса.

Я видел, как командир, надев наушники, включил тумблер радиостанции.

– Внимание! – сказал он в микрофон. – Говорит командир самолета колумбийской авиакомпании с бортовым номером четырнадцать шестьдесят шесть Эдвард Гез. Подчиняясь требованиям террористов, я посадил самолет на запасном аэродроме ВВС США «L-7» в одиннадцать часов пятнадцать минут по атлантическому времени. Не дожидаясь полной остановки самолета, террористы открыли аварийный люк и покинули борт…

Я услышал, как снаружи скрипнули автомобильные тормоза. Рядом с самолетом остановился песочного цвета джип. Хлопнули двери. По рампе в салон поднялись двое мужчин. Они были очень похожи, словно состояли на службе в почетном карауле: бронзоволицы, коротко подстрижены, в темных очках, в серых рубашках с короткими рукавами и бежевых брюках. Стюардесса и Фрэнк посторонились, пропуская «гостей» в салон.

Не обратив внимания на труп, они подошли к дверному проему и молча встали лицом к нему. Момент для побега был очень удобный. Я находился в двух шагах от двери, ведущей на рампу, и не задумываясь рванул бы из этого гиблого самолета, если бы Фрэнк не заслонил собой проход. Выпрыгнуть через аварийный люк я тоже не мог, его закрывала своим упитанным телом стюардесса.