Стоять насмерть!

– В порту нас уже встречал «Мерседес» белого цвета. Я думала, что мы сразу поедем к Новоторову, но он был занят и встречу со мной перенес на следующий день.

Анна сделала паузу, встала, вошла в море по колени, приподняв подол сарафана.

– Теплая. А я за эти дни ни разу не купалась. Да и негде было купаться. Ялта мне не понравилась – большой город, порт, корабли, суета у причалов, торгаши на каждом шагу. А здесь спокойно, тихо.

– А где ты ночевала?

– Они забронировали мне номер в «Массандре». Референт устроил меня и сразу же поехал докладывать шефу. На следующее утро я встала рано, но ждала, когда за мной приедут, до обеда. Оказывается, Новоторов каждую ночь проводит в казино, а потом до обеда отсыпается. Подъехали мы к «Ореанде» на том же «Мерседесе», поднялись в апартаменты Новоторова. Двухкомнатный номер с балконом и видом на море. Уютно и красиво. А вот Новоторов все тот же – непричесанный, неухоженный, весь в перхоти. На этот раз он разговаривал со мной жестко, почти грубо. Прямо с порога как залает: «Ну что, долго еще будем комедию разыгрывать, будто я предлагаю тебе вакансию уборщицы в мужском туалете? Отвечай, решила или нет?» Я спокойно говорю: «Вы еще не сказали мне, чем я буду заниматься». Он опять хамит: «Да уж с твоими данными можешь быть спокойна, никто интим тебе не предложит». Вот гадина, а? Мои данные этому импотенту не нравятся! Я ему тоже резко: «Если вы будете со мной разговаривать в таком тоне, то мы ни о чем не договоримся». Он, как ни странно, взял себя в руки, успокоился, предложил сесть, достал бутылку, сигареты и говорит: «Вы будете заниматься тем, что позволят ваши способности. А они немалые. Во-первых, вам известны механизмы и особенности нашего дела». Он сделал ударение на слове «дела» и посмотрел на меня как на дурочку, дескать, понимаю ли я, о чем речь. «Во-вторых, у вас есть опыт работы в инофирме», – это он про кокаиновую плантацию на вилле Августино! Я от смеха чуть со стула не упала. «И в-третьих, – продолжает он, – вы в совершенстве владеете английским и испанским языками, что для нас особенно важно». Я спрашиваю: «И какой же вывод?» – «А такой, что вам вполне по силам должность коммерческого представителя нашей фирмы в странах Европы. Несколько крупных филиалов нашей фирмы находятся в Германии, Нидерландах и Испании. В России будете жить реже, чем за границей».

– Интересно, а чем занимается их фирма?

– Мы с тобой мыслим стандартно. Мне этот же вопрос пришел в голову, и я спрашиваю у Сержа: что, мол, производит ваш «Гринперос»? Новоторов начал мычать, делать многозначительные движения руками, путано объяснять что-то насчет валютных операций, недвижимости и субсидирования крупных отраслевых компаний. В общем, мне стало совершенно ясно, что Новоторов и Августино ведают недвижимостью и предприятиями в Европе, на которых идет «отмывание» наркодолларов.

– А на основании чего такой смелый и однозначный вывод?

– Для того чтобы понять это, Кирилл, не надо быть семи пядей во лбу, а достаточно закончить «Плешку» и поработать по профилю в какой-нибудь торговой фирме. Есть тонкие нюансы, которые заметны только профессиональному финансисту.

– Всего-то? – сыронизировал я, почесывая затылок. – Нет, мне легче Эверест покорить и Ла-Манш переплыть, чем закончить вашу «Плешку». Не дал бог ума математического склада. Ну, так ты разобралась, что будет входить в твои обязанности?

– Проворачивать всевозможные финансовые аферы, «отмывая» грязные деньги. Эта работа – хождение по лезвию бритвы, и получить за эту деятельность пожизненное заключение на Западе так же просто, как нам с тобой распить бутылку шампанского.

– Но, надеюсь, ты не сказала об этом Новоторову?

– Естественно, не сказала. В той ситуации опасно было показывать свою излишнюю компетентность, и я играла роль наивной отличницы: спрашивала, сколько мне будут платить, каким процентом недвижимости я буду распоряжаться и прочую ерунду. Конечно, Новоторов наобещал мне золотые горы, а я, издеваясь над ним, даже хлопала в ладоши от радости. Мы с удовольствием надували друг друга.

– Значит, ты подписала с ним договор?

– На словах да, иначе, сам понимаешь, меня бы по частям вынесли из этой «Ореанды». Новоторов шиканул по этому случаю и велел подать шампанского.

– Вы договорились о новой встрече?

– Да. Через пять дней он вылетает в Москву и уже на следующий день после прибытия желает видеть меня в своей резиденции.

– Обратно тебя отвезли на той же яхте?

– Что ты! Новоторов велел референту нанять частную машину до Судака, а тот, жлобина, купил билеты на рейсовый автобус. В пять утра следующего дня выехали. Толкотня, давка, коробки, сетки, мешки с поросятами на моей голове, духотища – словом, фирма марку не выдержала.

– А теперь послушай, что со мной тут творилось. – И я подробно рассказал Анне про телефонный звонок и совет готовить для себя алиби, про неизвестного человека, ворвавшегося в мою квартиру и унесшего с собой золотого дракона, про анонимного работодателя с голосом Высоцкого и пачку долларов, найденную на балконе.

– Да-а, – глубокомысленно протянула Анна. – У меня свои приключения, у тебя свои.

– Ты считаешь, что здесь нет никакой связи?

– Во всяком случае, пока ее не видно. Но у меня такое чувство, что тебе грозит большая опасность, чем мне.

– Так и должно быть, – отшутился я. – Я ведь мужчина.

– Эх, мужчина, мужчина, – вздохнула Анна. – Вляпались мы с тобой в такое дело, что до конца жизни не отклеимся. И нет других выходов, кроме как служить им или сопротивляться.

– Но ведь ты уже сделала свой выбор?

– Сделала. А ты, Кирилл?

– Конечно. Теперь сам бог велел нам быть с тобой вместе.

Она опустила голову мне на плечо. Мы сидели рядом с уснувшим морем еще долго, но уже ни о чем не говорили.

Глава 11

Только я сел завтракать, как приперся Клим. Возбужденный, с красными кругами под глазами, на щеках полоски пота.

– Запоминай, – сказал он с порога. – «ЗИЛ» сто тридцать первый с кузовом под цемент. Будет стоять завтра в восемь ноль-ноль у развилки на Феодосию. Водитель в курсе, бензин оплачен. Хватаешь его и показываешь, как подъехать на пирс. Там шесть бочек кильки – прямо с баркаса – грузишь и гонишь в Симферополь. К отходу московского успеваешь спокойно. На приемке у грузового вагона свой человек… Что это с твоим лицом? Побили?

– Подожди, подожди, – поморщился я от такого бурного словопада и принялся энергично дожевывать гренки. – Какой «ЗИЛ»? Номер, цвет? Как я погружу бочки? На своем горбу?

– Рыбаки помогут, – отмахнулся Клим.

– Рыбакам за это заплатить надо.

– Ну заплати, черт побери! – Он, не снимая обуви, бесцеремонно зашел в квартиру, пробежался взглядом по мебели, книжному шкафу и сел в кресло. – На этой сделке мы с тобой заработаем как минимум двести баксов. Полсотни твои… Не вижу на лице признаков радости.

Я показал ему признаки радости.

– Ты сначала дай мне полсотни, а потом я заплачу рыбакам.

– Дай! – передразнил Клим. – А где их взять-то? – Он покачал головой и добавил: – Мне бы кредит небольшой раздобыть, такое бы дело провернул!.. У тебя, кстати, в долг не будет долларов триста-четыреста?

– Что ты! – махнул я рукой. – На хлеб не хватает.

– Ну под проценты! – Клим заглядывал в глаза, как кот, знающий про мясо в холодильнике.

– Хоть под проценты, хоть под залог недвижимости! Нет – значит, нет! – зло ответил я, потому что врать не любил и не умел, а у самого перед глазами кружился газетный сверток.

– Жа-аль, – протянул Клим, но без особого сожаления в голосе. – А то бы такое дельце провернули!.. Так что это с твоим лицом?

– Комары покусали. Огромные, сволочи, с кулак величиной. А ты выяснил, куда багажные вагоны подцепят? – постарался я быстрее перевести разговор в другое русло. – В голову или в хвост?

Клим с удивлением посмотрел на меня и пожал плечами.

– Ты как с луны свалился. Естественно, в голову. Как всегда, за почтовым.