Страница 3 из 46
Глава 3
Ледяная волна прокатилась по моему спинному мозгу. Я сразу представил, как стальной гарпун прошивает насквозь какого-то несчастного пловца. И эта картина была ужасной, потому что ее степень реальности была высочайшей. Пневматика ружья вполне способна вытолкнуть гарпун из ствола с убойной силой.
Какое-то время я не знал, что сказать. Раскрыв рты, мы смотрели друг на друга и таращили глаза. Мне на ум почему-то пришло странное сравнение: так первый раз в жизни смотрят в зеркало гориллы.
– Ты что! – наконец прошептал я и судорожно сглотнул. – Ты что! Я же предупреждал, показывал – предохранитель, спуск…
Она всхлипнула и закрыла лицо ладонями. На запястьях блеснули золотые цепочки.
– Что я наделала… Что теперь будет…
Мне стало неуютно. Я обернулся, посмотрел на темнеющее море и пустынную дорогу.
– Как тебя угораздило? Ты хоть что-нибудь соображала? Ты его что – за рыбу приняла?
– Не-е-ет, – протянула она, не отрывая ладоней от лица. – Спуск слабый… Я даже не нажимала. Оно само выстрелило…
– Ты на спуск бочку не кати! – заступился я за ружье. – Это последняя модель. Америка. Там все будь здоров! Само не стреляет!
Я выдернул нижний край майки из-за пояса и вытер им вспотевшее лицо. Как тяжело было у меня на душе! Будь проклят сегодняшний день, и пляж, и камбалы, и эта штучная красотка. Хотел же уехать вслед за джипом! Ну почему я этого не сделал?! Почему не прислушался к интуиции?!
Мне казалось, что я похоронен заживо. Бремя жуткой проблемы давило на плечи со страшной силой – странно, что колеса моего «жигуля» не сложились под днищем, как у самолета.
– И где этот… – язык не поворачивался произнести слово «труп». – Кто это был – мужик? Баба?
– Мужик, – едва слышно ответила она.
– Может, ты его только ранила? Ты не ошибаешься?
Она отрицательно покачала головой.
– Прямо в сердце… И сразу кровь, как красный дым… И камнем ко дну…
«Но почему это не сон? – думал я, роняя голову на руль. – Зачем я вообще догонял эту идиотку? Не догнал бы – не узнал бы об этом кошмаре. И черт с ним, с ружьем!»
И тут я почувствовал, что нашел спасательный круг. В самом деле, зачем я взваливаю на себя чужие проблемы? Не я же убил человека, а она! Хотела незаметно убежать от меня – пусть бежит, она вольная птица. А я ничего не знаю. Мне только грустно, что у меня больше не будет ружья. Но сейчас я приеду домой, выпью стакан самогонки и лягу спать. Я буду наслаждаться одиночеством и покоем!
Мне даже дышать легче стало. Я посмотрел на девушку, как на занозу, торчащую под ногтем.
– Вот что, – сказал я, – давай-ка, выметайся отсюда!
– Что? – Она посмотрела на меня так, будто я сказал что-то оскорбительное.
– Да-да, выметайся! – подтвердил я. – И иди своей дорогой! А мне домой надо. Меня жена ждет!
Девушка кивнула, рассеянно взялась за дверную ручку, открыла дверь.
– До свидания, – шепнула она.
– Ага! Счастливо оставаться!
Она вышла и захлопнула дверь. Я с облегчением погнал машину по колдобинам. Посмотрел в зеркало заднего вида: эта чучундра села на придорожный камень и опустила голову на руки.
Я не бесчувственный чурбан, и моя душа начала сострадать. Жалко, конечно, девчонку. Вляпалась она по полной программе. Но я ничем не могу ей помочь, я ее не знаю и уже знать не хочу. И ей придется самой расхлебывать кашу.
Настроение быстро улучшилось, и мне даже захотелось спеть какую-нибудь веселую песенку. Утрата ружья уже не казалась мне трагедией. Ну жил я без него раньше и теперь проживу. Все равно толку от него мало. Перевелись камбалы в нашем море, одни медузы и нефтяные пятна остались. Лучше куплю себе охотничью двустволку и буду за зайцами гоняться. А подводной охотой пусть теперь Посейдон…
И тут вдруг у меня мурашки побежали по коже. Я совершенно отчетливо вспомнил, как при покупке «спорт дайвинга» продавец ввел мои паспортные данные и номер ружья в компьютер.
Я взвыл, как угодивший в капкан волк, и ударил ногой по педали тормоза. Теперь и я вляпался! Да так, что даже ушей не видно! Это катастрофа!
«Жигуль» круто развернулся, выстреливая в разные стороны щебнем, и поскакал в обратную сторону. Как же я сразу не подумал, что подозрение в первую очередь упадет на меня! По номеру милиция найдет хозяина ружья, а хозяин – это я! И что потом прикажете делать? Блеять про какую-то девушку, которая взяла у меня ружье поохотиться? Я даже не знаю, как ее зовут!
Я включил фары. В лучах показалась одинокая фигура моей больной на голову красавицы. Она по-прежнему сидела на камне в позе васнецовской Аленушки.
– Иди сюда! – крикнул я, поравнявшись с ней, и открыл дверь.
– Ты вернулся? – спросила она, и мне показалось, что в ее голосе прозвучали насмешливые нотки. Тем не менее встала с камня, подошла, открыла дверь.
– Быстрее можно? – поторопил я.
– А куда мы едем? На пельмени?
– За ружьем!
Не тронулась ли она умом от горя? Я внимательно рассмотрел ее глаза. Вроде те же следы интеллекта, в меру осмысленный взгляд.
– Чего это ты развеселилась? – спросил я, когда она села.
Я погасил фары, и мы медленно ехали к морю в кромешной тьме.
– Надоело плакать… Ружье ведь твое, а не мое.
Ого! Выходит, она не просто грустила Аленушкой на камне, а проводила титаническую мыслительную работу и пришла к тому же выводу, что и я: убийство – ее, но ружье и стрела в груди трупа – мои. И разберись теперь, кто глубже вляпался.
Мне захотелось узнать ее имя, но чем дольше мы были вместе, тем более нелепым стало бы взаимное представление. Я мысленно окрестил ее Лисицей: с виду красивая, нежная и мягкая, но палец в рот не клади.
– В общем, так, – сказал я, заговорщицким тоном давая понять, что мы теперь в некотором роде сообщники. – Ты мне показываешь место, я достаю ружье, выезжаем на шоссе и там расстаемся на века. Ты меня не знаешь, я – тебя. Понятно?
– Значит, пельмени отменяются?
Я покосился на нее – шутит или нет? Какие, к черту, пельмени?
– Знаешь, – признался я, – у меня аппетит пропал.
Дорога пошла под уклон. Луна успела взлететь выше дюн, и теперь на море появилась серебристая дорожка. Она была единственным источником света во всей бухте, но слепила глаза, как утреннее солнце. Я окончательно перестал видеть дорогу и катился вниз с черепашьей скоростью. Вдруг я резко надавил на педаль тормоза и заглушил мотор.
– Ты почему остановился? – спросила Лисица.
– Тише! – шепотом сказал я, всматриваясь вперед. – Там что-то светится.
– Где?
– Там, у воды!
– Не вижу!
– Уже погасло… Будто кто-то зажигалкой чиркнул.
– Тебе от страха показалось. Никого здесь нет.
«А если не показалось? – думал я. – Если там еще бродят рыбаки, и они увидят машину? А в таком месте и в такое время они запомнят ее надолго и в деталях».
– Поехали! – сказала Лисица.
Что-то она стала слишком храброй!
– Может, ты сходишь сама? – предложил я.
– Наглец! – уверенно заявила Лисица.
– Давай оставим машину здесь и пойдем пешком, – предложил я.
– Охота мне ломать ноги!.. Я считаю до трех. Раз…
«Ну и что ты сделаешь?» – подумал я, с некоторым любопытством ожидая счета «три». На этот счет Лисица решительно открыла дверцу, вышла в темноту и оттуда помахала мне ручкой.
– Чао!
– Ты куда?
– В пансионат! Разбирайся со своим ружьем сам!
Я еще раз мысленно измерил глубину погружения в дерьмо каждого из нас. При любом раскладе выходило, что я в большей степени заинтересован найти ружье, чем Лисица. Мне ничего не оставалось, как признать свое поражение. Когда моя обаятельная стерва снова села в машину, я отпустил ручной тормоз. «Жигуль» бесшумно покатился на пляж.
Я не нажимал педаль тормоза, опасаясь ярких вспышек стоп-сигналов. Колеса постепенно увязли в песке, и машина остановилась. Некоторое время мы сидели молча и смотрели на лунную дорожку. Она казалась гигантским ленточным червем, медленно плывущим к берегу.