Страница 3 из 19
– Вы администратор? – спросил я ее.
Мне казалось, что на мой взволнованный тон и частое дыхание женщина должна была отреагировать как-то особенно, но она, медленным движением подкручивая фитиль, тихо и спокойно ответила:
– Да… Я администратор. А что ты хочешь?
– Мне нужен врач! – ответил я. – Срочно!
Возникла недолгая пауза. Администратор, отбрасывая от себя на стену большую ломаную тень, тихонько хихикнула, поставила лампу на стойку и сказала:
– Что ты, родненький! У нас директор вместо прачки работает, ни дотаций, ни прибыли, а ты говоришь – врач… Вот, опять свет отключили.
Глава 2
Она ничего не поняла. В ее глазах я выглядел ночным бродягой, который случайно забрел в кемпинг и от скуки начал нести какой-то вздор. Пришлось объяснить свою просьбу другим тоном. Я оперся локтями о стойку и, глядя на затемненный профиль администраторши, отчетливо произнес:
– У меня в машине умирает человек. Срочно нужен врач. Вы, как должностное лицо, обязаны помочь мне.
– Ничего и никому я не обязана, – тотчас ответила женщина. Могло показаться, что она не слушала меня, думая о чем-то своем.
Мое терпение лопнуло. Я с грохотом опустил кулак на стойку.
– Где директор кемпинга?
– Дома, – безучастным голосом отозвалась женщина, перекладывая с места на место толстые и потрепанные журналы.
– А дом где?
– В Ялте. Но директор, чтоб вы знали, тоже лечить не умеет.
Она вздохнула, поставила керосинку на стойку так, что наполненная пламенем колба оказалась между нашими лицами, и добавила:
– Если у вас там в самом деле кто-то умирает, то везите его скорее в больницу. До Алушты полчаса езды.
– Если бы я был уверен, что довезу, – сквозь зубы процедил я.
– Это ваши проблемы. Чем я могу помочь?
Она была права. Тысячу раз права! Ее душа, зачерствевшая от хронической нищеты, уже не могла бескорыстно расщедриться даже на сострадание. Ее приучили платить едва ли не за каждый вздох, и теперь она хотела денег, прежде чем начать нормально разговаривать со мной.
Я сунул руку в задний карман брюк, раскрыл бумажник и вытянул несколько купюр.
– Сейчас я позвоню в «Скорую», – тотчас преобразилась администратор. – Может быть, она сможет выехать вам навстречу… А что случилось?
Она крутила диск телефона. Связь все время срывалась, женщина нервничала, не попадала пальцем в нужные цифры.
– Марина! – крикнула она кому-то в темноту. – Неси сюда аптечку!
Я не знал, как объяснить женщине, что случилось с моей попутчицей. Проблема, которая требовала незамедлительного решения, выросла до угрожающих масштабов. Я, конечно, допустил ошибку, что заехал в кемпинг. Надо было гнать до Алушты, но мне очень хотелось скинуть внезапно возникшую проблему на чужие плечи, в крайнем случае разделить ее с кем-нибудь.
В фойе вбежала неуклюжая женщина и принесла с собой запах хлорки. Она поставила на стойку коробку из-под обуви. Администратор придвинула к коробке лампу. Она делала сразу три дела: продолжала накручивать телефонный диск, перебирала содержимое коробки и спрашивала меня:
– Так что там с вашим умирающим? Сердце? Марина, у нас, кажется, был валидол?..
«Не дай бог, – подумал я, – оказаться на месте побитой девчонки среди таких же беспомощных людей, как я и эти бабы. Никаких шансов на спасение!»
Надо было начать действовать, делать все, что я мог.
– Найдите в справочнике номер первой горбольницы, – приказал я. – Звоните, пусть готовят бригаду реаниматоров. Скажите им, что сильно избили девушку, она без сознания.
– Хорошо, хорошо! – с нескрываемым облегчением ответила администратор. Она обрадовалась, что ей больше не придется отрабатывать деньги.
Я повернулся и бегом устремился на улицу. Ливень с неослабевающей силой продолжал сотрясать жестяную крышу подъезда и плоскими струями стекал на ступени. Когда я открыл дверь машины и посмотрел на девушку, то стало ясно, что ее состояние ухудшается намного быстрее, чем я предполагал. Она уже лежала на животе, голова ее безжизненно свисала с сиденья, и с губ на коврик срывались крупные капли крови.
У нее открылось легочное кровотечение! Девчонка не выдержит дорогу с перевала до Алушты, на этот счет у меня не было уже никаких сомнений. С ужасом я понял, что теперь только от меня зависит, будет несчастная жить или нет. Подняв ее на руки, я вынес девушку из машины и кинулся в фойе, ногами распахивая перед собой двери.
– Холодной воды! – закричал я с порога. – Быстро! Простыню! Полотенце!
Марина, пахнущая хлоркой, и администратор, отбрасывая на потолок демонические тени, кинулись в коридор. Кто-то из них барабанил каблуками, кто-то шаркал тапочками. Шума было много. Я опустил девушку на диван и шагнул к стойке, чтобы взять керосинку. В этот момент мне в глаза ударил луч света.
– Что здесь случилось? – услышал я мужской голос. – Я врач. Моя помощь нужна?
Это была манна небесная. Я испытал удивительное чувство: словно сидел за штурвалом вошедшего в штопор самолета, и тут рядом объявился опытный летчик и попросил подвинуться.
Я поднял лампу над головой. Желтый лепесток пламени скупо осветил молодого мужчину лет тридцати, худощавого, с ровным высоким пробором, от которого в стороны расходились волны коротких смоляных волос. Крупный и несколько длинный нос придавал лицу хищное и строгое выражение. Глаза его были круглыми, одинокими на лице, отчего напоминали два торфяных озера посреди степи – ни надбровные дуги, ни скулы не отягощали их. Одет он был в спортивный костюм, в какие любят рядиться рыночные торговцы, причем, одеваясь на ходу, еще застегивал «молнию» куртки.
Я кивнул на диван. Врач перевел на него луч своего фонарика, быстро подошел к девушке, посветил ей на лицо, на мокрую рваную майку и протянул фонарик мне.
– Что с ней? – коротко спросил он, опускаясь на колено и сильным движением разрывая майку, оголяя девушке грудь.
Я в двух словах пересказал события последних сорока минут. Врач щупал пульс на безжизненной руке, приподнимал веки, давил пальцами мягкий живот. Расплескивая воду, в фойе вбежала Марина с тазиком в руках.
– Вы просили воду? – спросил меня врач и отрицательно покачал головой. – Нет, вода не нужна.
– Я думал, у нее открылось легочное кровотечение, – объяснил я.
– Она прикусила язык, – ответил врач. – Глубокий обморок, вызванный, наверное, сильным душевным потрясением. Ее надо согреть, растереть водкой, напоить горячим чаем и уложить в постель.
Я понял так, что эти рекомендации надлежало осуществить мне.
– Вы не могли бы мне помочь?
– Ни о чем не беспокойтесь, – ответил врач. – Я все сделаю сам.
Он почувствовал мой недоуменный взгляд, повернулся ко мне лицом, и его тонкие губы дрогнули.
– Всю ответственность я беру на себя. Это мой долг. Можете с чистой совестью ехать дальше и ни о чем не беспокойтесь. Спасибо вам.
С нескрываемой радостью я пожал врачу руку. Чувствуя себя его должником, я вынул из бумажника визитную карточку и протянул ее врачу.
– Очень прошу вас, позвоните мне завтра. Или сразу заезжайте. Я угощу вас «Алуштой» тридцать седьмого года. Вы один или с семьей?
Врач, пожимая мою руку, не смог подыскать подходящего ответа на мой вопрос и повторился:
– Спасибо вам. Всего хорошего! Ни о чем не беспокойтесь!.. И еще, пожалуйста! Помогите мне отнести девушку в мою комнату, а я пока открою дверь.
Я с охотой принялся выполнять его просьбу. Едва я поднял девушку на руки, как администратор из темноты напомнила о том, что деньги, которые я ей дал, давно отработаны:
– Вообще-то я не имею права пускать в кемпинг на ночь постороннюю без регистрации и оплаты.
Врач в это время уже скрылся в коридоре, освещая путь фонариком, и слова женщины могли быть адресованы только мне. Опасаясь, как бы это сокровище, которое я нес на руках, опять не вернулось ко мне, я безоговорочно принял условия.