Страница 11 из 26
Меня со всех сторон окружала буйная зелень, какие-то старые заборы, заброшенные дома и трансформаторные будки. Я заглушил мотор и некоторое время сидел неподвижно, пытаясь успокоить себя и привести мысли в порядок, чтобы ответить на самый главный вопрос, от которого, возможно, зависела моя дальнейшая судьба: что делать с «макаровым». Казалось бы, нет ничего разумнее, чем немедленно выбросить его в мусорный бак и вернуться к месту происшествия, где принести свои извинения милиции, сославшись на слабую нервную систему.
Но если взглянуть с другой стороны, то «макаров» – это самая серьезная улика в убийстве. На пистолете выбит его номер, его ствол оставляет свой, неповторимый почерк на пулях и гильзах. Если я выброшу «макаров» в мусор, не похороню ли я тем самым единственную возможность найти и изобличить преступника?
Но моя ли это головная боль – искать преступника? Пусть этим занимается милиция. В таком случае я должен хранить «макаров» как самый главный вещдок.
Так я размышлял, споря с самим собой, и с тревогой поглядывал в зеркало заднего вида. Покрытая трещинками и меловыми рисунками асфальтовая дорожка была пуста, с обеих сторон ее клубились высокие и густые кусты и сквозь пышные кроны деревьев едва проникали солнечные лучи. В этом глухом месте я не привлекал ничьего внимания.
«Макаров», лежащий в бардачке, разжигал мое любопытство. В самом пистолете, как таковом, ничего интересного для меня не было. За мной числился точно такой же служебный «макаров», который хранился в оружейной комнате отделения милиции, и я умел разбирать его до последнего винтика с завязанными глазами. Но пистолет, лежащий в бардачке моей машины, имел один страшный отличительный признак: он был оружием недавно совершенного убийства; всего сорок минут назад его сжимал в руке преступник, тень которого невольно легла на меня.
Я открыл бардачок, накинул на пистолет тряпку, которой обычно протирал ветровое стекло, и поднес его к лицу. «Макаров» был не новый, ствольная коробка посветлела, а спусковой крючок вообще был отполирован едва ли не до белизны. Я приблизил ствол к носу. В ноздри шибанул кисловатый запах пороховой гари. Я, конечно, не эксперт, но в том, что из этого пистолета совсем недавно стреляли, меня не надо было убеждать. Отстегнул магазин. Четыре матово-золотистых патрона стояли в ровном ряду, прижавшись друг к дружке. Словно бочонки с вином в подземном хранилище. Я осторожно оттянул ствольную коробку, и из пистолета выпрыгнул пятый, уже сидевший в стволе, патрон. Но почему только пять? Я отчетливо слышал два выстрела, следовательно, остаться должно было шесть патронов. Либо убийца располагал неполным магазином, либо он сделал три выстрела, один из которых я не услышал.
Пятый патрон нехотя вернулся в строй своих собратьев. Я загнал магазин в рукоятку и поднял флажок предохранителя… Куда бы его спрятать? Под рубашку? Но она и так трещит на моей груди и едва сходится на животе – пистолет под ней будет выпирать словно кролик, только что проглоченный удавом. В карман брюк? Но оттуда он тоже будет выпирать, и стыдно сказать, что будет напоминать.
Я наклонился и затолкал «макаров» стволом в носок. Сверху прикрыл штаниной. То, что надо! Пистолет держится достаточно надежно. Но при необходимости я могу от него быстро избавиться: достаточно сделать резкое движение, словно я бью по мячу ногой. Пистолет отлетит в сторону, и доказать, что он находился при мне, уже никто не сможет.
Вне машины я почувствовал себя, как рыцарь без доспехов. «Жигуль» был хоть слабым, но моим единственным укрытием. Я мягко прикрыл дверь и надавил на нее коленом. Тихо клацнул замок. Посмотрел по сторонам. Никого. Запер дверь на ключ. Обошел мусорные баки и перепрыгнул через кусты.
Я оказался в заброшенном парке с заросшими травой тропинками. Шел быстро, выбирая самые густые и труднопроходимые заросли. Под ногами чавкала влажная земля. Я все время оглядывался и никак не мог отделаться от чувства, что за мной следят. Пистолет, торчащий в носке, натирал ногу. Рубашка прилипла к влажному телу. К подошвам ботинок пристали комья глины. Все было плохо. Нежданно-негаданно я вляпался в скверную историю. Хотел сделать доброе дело человеку.
Тропинка привела меня в овражек. Я спустился в него, прошел по водостоку и оказался на стройке без каких-либо признаков рабочего усердия. Вокруг царила тишина. Я сел на бетонную плиту под подъемным краном, похожим на колодезного журавля, и вынул из кармана мобильник. Два часа, конечно, не прошло. Но ситуация сложилась так, что медлить нельзя. Федька должен меня понять.
Я стал набирать его номер, но на третьей цифре остановился. Кто знает, как там у них, в милиции? Может, все мобильные телефоны прослушиваются. А запеленговать мобильник – вообще пара пустяков. Не успею рассказать ему, как посадил дамочку в машину, а сюда уже нагрянут омоновцы.
Минуту я грыз кончик антенны, ломая голову над тем, рискнуть или не стоит. Потом взобрался на сложенные друг на друга бетонные плиты, откуда вся строительная площадка была видна, как на ладони, и оттуда позвонил Федьке.
Он сразу ответил.
– Слушаю вас!
Я постарался говорить с ним тем жизнерадостным тоном, каким всегда разговаривал с ним:
– Федька, привет! Это Вацура.
Федька умел владеть собой, но пауза, которая последовала после того, как я представился, была на полсекунды, даже на четверть секунды длиннее, чем обычно. И я понял, что Новоруков уже в курсе дела.
– Да, Кирилл… Я ждал твоего звонка…
Он кашлянул и замолчал, ожидая, что я ему скажу. Раньше он рта не давал мне раскрыть, заваливая меня вопросами и предложениями съездить на рыбалку. Я не стал играть и давать ему возможность играть со мной.
– Ты, наверное, уже все знаешь…
Он опять кашлянул. Я представил, как бедолага сидит за столом в своем кабинете и морщится, и лихорадочно думает, как поступить, и трубка мобильника прожигает ему ухо, будто это душевая лейка и из нее хлещет кипяток. Тяжелая эта судьба – следователь. Стал следователем – забудь о дружбе.
– Какого черта ты оттуда уехал? – негромко, но с явной злостью произнес он. Прорвало! Федька нащупал ту тоненькую ниточку, по которой он мог пройти и при этом остаться и следователем, и моим другом одновременно. – Ты должен был дать показания как свидетель! Что ты, как мальчишка, ей-богу! А зачем взятку милиционеру предлагал? Кирилл, я от тебя такого не ожидал! Сам ведь в детективном агентстве работаешь и должен понимать…