Страница 13 из 15
– Он живет… жил один? – спросил следователь, когда вся группа поднялась на третий этаж и остановилась рядом с темной дверью.
Влад кивнул, но следователь почему-то надавил на кнопку звонка, выждал некоторое время, и лишь потом вставил ключ в замочную скважину. Кто-то из штатских стал обзванивать соседние квартиры. Нужны были понятые.
– А что делал Сидорский в этой… как вы сказали… в Л'Акуиле?
Следователь уже отпер замок, надавил на ручку, но не стал открывать дверь и вопросительно взглянул на Уварова.
– Читал лекции.
– Л'Акуила, если не ошибаюсь, это горнолыжный курорт?
– Да. Но в межсезонье там проводятся студенческие семинары.
Дверь медленно отворилась. В квартире горел свет.
ГЛАВА 14
Оттолкнув застрявшего на пороге Влада, следователь Герасимов вбежал в квартиру. Остановившись в холле, он посмотрел по сторонам и ринулся в гостиную. Полы его плаща шелестели, на полу отпечатались мокрые следы. Его помощники тоже поспешили осмотреть квартиру, хотя и не проявили столь завидного рвения.
Наконец вся оперативная группа собралась в холле. Мужчины отрицательно покрутили головами. В квартире не было никого.
– Должно быть, профессор забыл погасить свет, – предположил следователь.
– Он боится темноты, – подсказал Влад, к месту вспомнив, что Сидорский всегда носил в кармане пиджака маленький сигарообразный фонарик и включал его всякий раз, когда заходил с улицы в подъезд – независимо, днем это было или вечером.
Сыщики снова разбрелись по квартире, но на этот раз они осматривали все предметы более обстоятельно. Влад стоял в прихожей, глядя на покореженный кусок жести с отчеканенными на ней словами: «Величие Рима – это не мрамор сената, это песок Колизея». Невозможно было поверить в то, что профессор убит. Нелепица! Бред! Эти стены, пропитанные запахом истории, не могут существовать без него, без его ломаной фигуры, шаркающей походки и строгого взгляда из-под разросшихся и лохматых бровей.
Следователь выглянул из гостиной, пощелкал пальцами и жестом пригласил Влада зайти.
– Вы часто бывали здесь? – спросил он.
– Не так чтобы часто…
– Посмотрите, все ли здесь так, как прежде? Не бросается ли вам в глаза что-нибудь особенное?
За спиной Влада кто-то громко зевнул. Он обернулся. В дверях стояли две женщины в одинаковых махровых халатах. Лица обеих были подпухшими, бледными, лоснящимися от ночного крема. Понятые.
Влад зашел в гостиную. Комната казалась необыкновенно просторной из-за того, что через большой овальный проем в стене была видна профессорская спальня. Дверей в проеме не было. Обе комнаты словно перетекали друг в друга через горловину, напоминая колбы песочных часов. У балконной двери стоял допотопный буфет с полированными и ограненными стеклами. В этом буфете Сидорский хранил сливовую наливку собственного приготовления. Он не признавал никаких спиртных напитков, кроме этой наливки, и охотно угощал ею Влада. Над круглым столом, который, как и положено, занимал центральную часть комнаты, низко нависал абажур лампы. На столе в беспорядке лежали бумаги, записные книжки и путеводитель по Италии. Влад обратил внимание, что записная книжка раскрыта на той странице, где среди неряшливых записей значился его домашний адрес и телефон.
– Ну? – поторопил следователь.
– Во всяком случае, мебель на месте, – ответил Влад.
– Ничего необычного не замечаете?
– Адресная книжка открыта на моей фамилии.
Следователь скривил губы.
– А что здесь необычного? По-моему, как раз естественно… Посмотрите на буфет, на книжные полки. Все как прежде?
Влад подошел к книжным стеллажам. Библиотека у профессора была огромной, и чтобы достать книгу с самой верхней полки, необходимо было воспользоваться трехметровой стремянкой. Некоторые книги из библиотеки профессора были знакомы Владу. Он пользовался ими во время работы над диссертацией.
– Сумка! – донесся голос опера из спальни.
Следователь листал туристский справочник, лежащий на столе.
– Ну, сумка! – с легким раздражением отозвался он. – Дальше что? В ней пуд героина? Или расчлененный труп?
– Комплект белья, Игорь Васильевич, рубашки, спортивный костюм, домашние тапочки… Еще бритвенный прибор… Похоже, Сидорский собирался в дорогу.
Следователь вопросительно взглянул на Влада.
– Куда он собирался?
Влад пожал плечами.
– Не знаю. Насколько мне известно, в ближайшие месяцы профессор никуда не собирался. Недели не прошло, как он вернулся из Италии.
Следователь никак не отреагировал на слова Влада. Он снова заинтересовался справочником.
– Он всегда загибал страницы?
Влад подошел к следователю, через его плечо глянул на страницу справочника. Следователь, не дожидаясь ответа, вслух зачитал:
– «Рим стоит на множестве катакомб, многие из них со временем обрушились. Лучше иных сохранились катакомбы св. Каллиста…»
Захлопнул справочник, шлепнул им по ладони и пытливо взглянул на Влада.
– У меня складывается впечатление, дорогой мой Уваров, что профессор собирался в Рим. И вы об этом прекрасно знали.
– Поверьте мне, что ваше впечатление обманчиво, – ответил Влад.
– И еще вы прекрасно знали, – не обращая внимания на замечание Влада, добавил следователь, – что профессор должен был навестить вас сегодня ночью. Не мог старик отправиться глубокой ночью туда, где его никто не ждет. Понимаете? Не мог!
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Я вам скажу об этом, когда сочту нужным. У вас есть что еще полезного сообщить мне?
Вместо ответа Влад снова повернулся к книжным стеллажам. До чего ж занудный мужик! Накручивается на шее, словно удав, ничему не верит и отбивает всякую охоту говорить. Но в одном он, пожалуй, прав: Сидорский собирался в дорогу. Дорожная сумка с вещами первой необходимости, раскрытый справочник по Италии, зажженный во всей квартире свет… Атмосфера грядущего отъезда. В Рим? Но почему так неожиданно? Профессор ничего не говорил Владу о том, что намерен срочно уехать. Мало того, вернувшись из Курмайора, он жаловался, что очень устал и ни в какую поездку его теперь силой не отправишь. А тут вдруг стал собираться, как по тревоге.
«Рукопись! – подумал Влад. – То, что случилось с ним и со мной, – не заурядный случай. Это чрезвычайное происшествие. И все вертится вокруг Тайны Власти, той самой Тайны, которую-де передал Понтию Пилату Иисус Христос… Сказка?»
Влад кинул взгляд на людей, расхаживающих по профессорской комнате, на их мокрые черные плащи, на дорожную сумку, в которую наспех были брошены вещи, на письменный стол, заваленный бумагами… Здесь витает смерть, реальнее которой ничего другого быть не может… Сказка?
– Да выключите же наконец приемник! – крикнул следователь. – Все уши уже прожужжали этим затмением солнца!
Из кухни доносилось тихое бормотание диктора. Сидорский никогда не выключал радиоточку, даже на ночь. Новости и музыка не мешали ему спать, он попросту их не слышал из спальни. Оперативник тенью прошел по комнате, скрылся на кухне. Выпуск новостей оборвался на полуслове.
«Я ведь знаю, кто его убил! – думал Влад. – Но молчу. А следователь видит меня насквозь, он все понимает…»
– Что они там тянут! – пробормотал следователь, взглянув на часы. Он нервничал. Он чего-то ждал.
Влад рассматривал ряды книг. «Профессор в пожарном порядке собирался в Рим. Его интересовали катакомбы Каллиста…»
Следователь словно читал мысли Влада.
– Катакомбы – это подземные кладбища? – спросил он, листая туристский справочник.
– Не только, – ответил Влад, не оборачиваясь – смотреть в колючие глаза следователя уже было невыносимо. – Вдоль древней Аппиевой дороги, например, тянутся подземные туфовые галереи, которые еще иногда называют коеметериями. В них прятались и проводили тайные богослужения первые христиане. А что касается катакомб Каллиста, то это был официальный некрополь римских епископов.