Черный тюльпан

Слава богу, подумал я, ожила!

Сначала она позвонила какому-то Славику и попросила у него номер телефона Льва Яковлевича Вальтера. Лев Яковлевич, насколько я понял, трубку не взял, и Анна поговорила с кем-то из его родных:

– Простите, а где его можно сейчас найти? В Доме архитектора?.. Благодарю вас.

Она повесила трубку, щелкнула пальцами и сказала:

– Это уже что-то! Лев Яковлевич – директор строительной фирмы. Когда я работала секретарем, мы возводили пристройку по индивидуальному проекту. Фирма Вальтера строит все – от бань до особняков. Может быть, он чем-нибудь нам поможет.

Глава 37

Секретарша не впустила Анну в кабинет Вальтера.

– Я позову его, – сказала она и скрылась за массивными дверями, а через полминуты следом за ней выкатился невысокий, очень подвижный мужчина в огромных очках, неимоверно уродующих глаза и брови, светлом пиджаке, на лацкане которого сверкал какой-то замысловатый значок, и черных брюках, которые не доходили до ботинок и обнажали тонкие лодыжки.

– А-а-а, – пропел он, увидев Анну, тотчас подбоченил руки и выставил вперед свой животик, словно он был беременным от Анны и хотел преподнести ей сюрприз. – Опять вы! Не помню вашего имени, но неважно! Какие проблемы? Что строим? Где это вы так загорели? Сочи? Анталия? Или, может быть, Эмираты? Я прав?..

Он не давал ей рта раскрыть, и я забеспокоился, что Анна не сумеет остановить этот словесный понос, и мы не решим проблему. Анна поступила умно, она не стала отвечать на льющиеся рекой вопросы, а молча протянула Вальтеру фотографию.

– Что это? Ваш дом? Чудно! Восхитительно! Так сказать, материализация ностальгии по средним векам, рыцарям и крепким стенам, которые, ха-ха, не под силу взять даже нынешним взломщикам. Я прав?

– Нет, – наконец вставила Анна. – Это не мой дом, Лев Яковлевич.

– Но вы мечтаете иметь такой. Я прав?

– Ну-у, в какой-то степени. Мне хотелось бы взглянуть на него вблизи.

– Так в чем же дело, голубушка? Поезжайте туда и смотрите.

– Вся беда в том, что я не знаю, где он находится.

– И я не знаю.

– Но, может быть, вы знаете архитектора, который этот дом спроектировал?

– Вы же знаете, голубушка, что мы работаем по своим личным, отработанным и проверенным временем проектам. А это наверняка фантазия заказчика. – Вальтер повернулся ко мне. – Как вы считаете, молодой человек? Я прав?

– Безусловно правы, – подтвердил я, и директор удовлетворенно кивнул.

– Вот что, – сказал Вальтер, возвращая снимок Анне. – Я дам вам телефон Кислевича. Это мой ученик, так что можете смело ссылаться на меня. Он как раз и занимается подобной ерундой – замками, крепостями, башнями.

Мы позвонили из приемной, причем Вальтер в это время откровенно подслушивал из своего кабинета, оставив дверь незакрытой. Кислевич был дома, он неважно себя чувствовал, но согласился принять нас с Анной, «коль уж сам Вальтер рекомендовал».

Мы, стыдясь своей скованности и осторожности, выходили из Дома архитектора по одному, оглядываясь по сторонам и подозревая едва ли не в каждом прохожем наемного убийцу. Через полчаса мы благополучно добрались до квартиры Кислевича.

– Я знаю этот особняк, – сказал он осипшим голосом, едва глянув на фотографию. – Проект чертил мой приятель по рисунку одной очень экспансивной дамы. Она очень хотела, чтобы стены были возведены не из кирпича, а из шлифованного булыжника, которым мостят улицы. Мой приятель очень долго убеждал ее, что это невозможно, и стена из булыжника рухнет еще до конца строительства… Кажется, она очень неплохо ему заплатила.

– Где это? – в один голос спросили мы.

– Жулебино, – подумав, ответил архитектор. – От первого микрорайона вправо, к лесу. В коттеджном поселке. Там ищите.

– Где, ты говоришь, живет твоя бабушка? – шепотом спросил я, осторожно отодвигая тяжелую от влаги ветку сирени в сторону. Капли веером прошлись по нашим с Анной плащам.

– В Рязанской области, – так же, шепотом, ответила Анна.

– А район?

– Сараевский.

– Ну, это то, что надо. По названию видно, что дыра приличная.

– Ты безумец, – сказала Анна, поднимая воротник. – Это преступление. За это нас будут судить, невзирая на все наши заслуги.

– Свое украсть невозможно, – отпарировал я, сделал шаг в сторону, чтобы лучше видеть особняк, но угодил в лужу, и ботинок медленно наполнился водой.

– Надо еще доказать, что это твое, – ответила Анна. Помолчала, покусывая губы. Потом добавила: – Кирилл, она еще очень маленькая.

– Не говори глупости. Я ее видел. Взрослая девочка. Уже вполне прилично рисует.

– Ты понимаешь, что с тебя уже никогда не слезут? Они тебя из-под земли достанут!

– Чушь собачья! – Я чувствовал, как начинает давать течь и второй ботинок. – Зачем им маленький ребенок? Ее, как сироту, сдадут в детский дом. Но она ведь не сирота. У нее, черт возьми, есть отец!

– Господи, какой же ты дурак! – вздохнула Анна. – Как ты докажешь, что она твоя дочь? Где документы, где свидетельство о рождении, где выписка из роддома?

– У нее мои глаза… Тссс! Третья «тачка» выезжает! И снова полна людей. Похоже, они всех «быков» кинули на меня… А может быть, Нефедов стал ворошить весь муравейник, вот и забегали. Как бы нам не опоздать. Пошли!

Анна плелась за мной через кусты безвольно и покорно, как идут на плаху давно обреченные на смерть люди.

– Кирилл! – позвала она, снова пытаясь остановить меня. – Ее надо кормить, одевать… Ребенок – это море проблем. Как ты с ней справишься?

– Найму для нее няню… Стоп! – скомандовал я.

Меня трясло от возбуждения и предчувствия риска. Я осмотрелся. К воротам особняка-замка вела асфальтовая дорожка, тянущаяся через коттеджный поселок в микрорайон. С нее некуда свернуть, и если мы поедем по ней, то нас легко будет перехватить еще до Жулебина. Пешком через лес, в сторону Кольцевой автострады – безопаснее. Через деревья и кусты, пока они еще не облетели, легко уйти незамеченным, хотя, конечно, земля мокрая и скользкая, элементарно можно вляпаться в грязь по колено, но ребенок будет на моих руках. А это все равно что в танке. Спрячу девочку под плащ – там ей будет сухо и тепло.