Страница 5 из 20
Хагир закрыл глаза, но тут же открыл опять: шум и говор от костра приблизились. Вебранд Серый Зуб покончил с кашей и теперь хотел осмотреть свою живую добычу. Кое-кто из его людей пошел за ним, остальные наблюдали от костра: было еще достаточно светло.
– Ну, вот, – сипло шепнул кто-то рядом.
Отталкиваясь плечом от земли, Хагир попытался сесть, но собственное тело казалось тяжелым, непослушным и разболтанным, как мешок с камнями. Однако встречать Вебранда лежа он не собирался, и к тому времени, когда тот дошел до него, Хагир уже сидел на земле, потряхивая головой, чтобы отбросить с лица грязные и мокрые волосы. Подсохнув, одна прядь прилипла к щеке, и стряхнуть ее не удавалось. Хагир терся щекой о плечо, глядя на приближающегося Вебранда. В сумерках, при взгляде снизу, тот казался каким-то горным великаном. Хагир смотрел на него со злобой: такое жестокое и неопровержимое поражение он переживал, пожалуй, впервые в жизни и воспринимал его скорее с досадой, как недоразумение, чем с горечью и страхом. Не верилось, что он в руках врага и совсем ничего не может сделать. Подумалось: «Хорош же я сейчас! От вида такой „добычи» испугаться можно!»
Но Вебранд не испугался.
– Ну, что, в глазах прояснилось? – ехидно спросил он, остановившись над Хагиром с небрежно-гордым видом, расставив локти и засунув большие пальцы рук за пояс. – Теперь отличаешь море от берега? Хе-хе! Нет, ты бы поглядел, как ты плыл!
Хагир молча смотрел ему в лицо снизу вверх, и почему-то главным его впечатлением было: до чего же скрипучий и противный смех у Вебранда Серого Зуба! Прямо как у старухи. Ядовитый, ехидный… С виду в нем не заподозришь известного всему Морскому Пути бойца: вполне обыкновенный человек от сорока пяти до пятидесяти лет, среднего роста и не слишком могучий, веки лениво полуопущены, нос широкий, с вогнутой спинкой и смешно приподнятым кончиком. Короткая бороденка на щеках совсем побелела, на подбородке сохранилось пятно темных волос. Длинные полуседые волосы были сзади связаны в хвост, доходивший до лопаток, серый, пышный и напоминавший волчье «полено». Вид, в общем-то, заурядный и даже простецкий, но подозревать Вебранда в простоте не приходилось, и эта обманчивость казалась жуткой, как оборотничество. Именно такая-то мнимо простодушная ехидна и способна на любые причуды, до которых иной грозный воин вроде Стормунда никогда не додумается. Например, поймать живую гадюку и… Ну его.
– Так… – Вебранд окинул пленников взглядом и мгновенно пересчитал их. – Четырнадцать. Да ваш неудачливый вожак – пятнадцать. Если за каждого взять по марке серебра, будет пятнадцать марок. Так?
– Не каждый день… – хотел сказать Хагир, но вместо голоса из горла вырвался какой-то невнятный хриплый рык. Судорожно кашлянув и сглотнув, он упрямо начал сначала: – Не каждый день встретишь человека, умеющего так хорошо считать.
– Ась? – Вебранд с преувеличенным вниманием наклонился к нему.
Сейчас Хагир во всех мелочах видел его лицо с бледной кожей и все не верил, что это не дурной сон. Глаза серые, водянистые, взгляд кажется неуловимым и каким-то расплывчатым, как будто глаза повернуты к тебе обратной стороной. Может быть, Вебранда и не зря зовут полуоборотнем… Ну, еще бы! Если кто-то тебя победит, то поневоле увидишь в нем мощь великана с мерзостью тролля.
Вебранд тоже разглядывал пленника – продолговатое лицо с прямоугольным широким лбом, с высокими скулами, как у многих квиттов. На переносице маленькая горбинка от старого перелома: в дружинах такую найдешь у каждого второго. Густые черные брови, а взгляд напряженный и скрыто-негодующий: как же, меня, такого доблестного, поймали сетью, как селедку!
– Надо же, какой ты смелый! – насмешливо восхитился Вебранд. – На Квартинг, на рабский рынок, не хочется? А? Есть у меня там один хороший приятель, Сэбьёрн Говорун, так он торгует рабами с большим размахом – завезет вас в такие земли, где люди с тремя ногами и двумя головами. А? Хочешь?
– Конечно, это любопытные места, – хрипло, но вполне спокойно заметил Хагир. – Не каждому повезет забраться так далеко.
Сейчас ему очень хотелось, чтобы трехногие люди оказались пьяными выдумками, но неприятная возможность проверить самому делалась все ближе.
– А может, не возиться? – сам у себя спросил Вебранд. – Лучше посадить вас в рядок и всем посшибать головы – простенько и быстро. А? Знаешь, был один такой конунг: он тоже попал в плен вместе с дружиной и попросил, чтобы его людей выстроили в ряд и отпустили потом всех, мимо кого он успеет пробежать с отрубленной головой. Не помнишь, сколько шагов он успел сделать?
– Десять, – ответил Хагир. Эту сагу он слышал еще в детстве, и не Вебранду было состязаться с одним из Лейрингов в знании древних героев. – А знаешь еще про одного, который считал серебро, когда ему вздумали отрубить голову?
– И голова сказала: «Десять»! – Вебранд пригнулся, хлопнул себя по бедрам и захохотал.
Его смех так неприятно резанул слух, что Хагир закрыл глаза. Нет смысла испытывать твердость его духа такими разговорами: он так отупел от усталости, что просто не может взять в толк: к нему и к его собственной голове все это имеет удручающе-прямое отношение.
– А ты крепкий парень, как я погляжу! – заявил Вебранд, отсмеявшись. – Откуда взялся на вашем паршивом Квиттинге такой сведущий в древних сказаниях и твердый духом герой? Прямо Гуннар в змеином рву! Кто ты такой? Уж не брат ли ты этому шумному дураку?
– Нет. – Хагир мотнул головой и невольно поморщился: изнутри в лоб толкала сильная боль. – Я – Хагир сын Халькеля. Из рода Лейрингов. Слышал?
– Как не слышать? – Вебранд обрадовался, как будто речь шла о его собственной родне. Понятное дело, знатность пленника прибавляет чести победителю. – Род последнего конунга квиттов, как не слышать? Гримкель Черная Борода хоть и не самый славный конунг, но последний – такого будут помнить! С чего же ты взялся служить этому морскому быку? – Он небрежно кивнул туда, где лежал Стормунд. – Неужто получше не нашлось? Такой знатный человек может служить только конунгу? А?
– Ничего подобного. На службе у конунга я бы чувствовал себя униженным. А служба простому человеку унизить меня не может. Там я всего лишь беднее… Не настаиваю, чтобы ты это понял.