Саботажник

– Без меня справятся, – объяснил он Причеру. – Я ему говорю – код мой знаешь? Ну, сам и подписывай. По большому счету я тут на фиг не нужен. И вы тоже, сэр. Одно слово – крепость. Отступать-то некуда. Вот солдатики и воюют не за совесть, а за страх. Поэтому их и не жалеют ни хрена. Аж до самого дедлайна.

– Я хотел узнать – а какой он у вас? – спросил Причер. И тут же понял ответ. Судя по увиденному им, эффективно оборонять сектор могло человек девяносто, никак не меньше. Значит, треть роты должна выйти из строя, чтобы к людям пришли на помощь. «А чего ты хотел, капитан-капеллан? Есть такое слово «армия», сынок».

– Критическая отметка сотня ружей. Меньшим числом сектор не удержишь чисто физически.

«Матерь Божья! И вправду треть. Но почему? Почему уже сейчас нельзя подогнать бомбер и залить все вокруг периметра напалмом? То ли я чего-то не понимаю, то ли что-то здесь не так».

– Керосин весь растащили, – доверительно сообщил Тэйлор. – Суки. Напалм еще в позапрошлый раз извели. Кое-как приноровились выхлопом истребителей прижигать гадов, а теперь и горючка почти на нуле. Потому и гробят солдатиков.

– Есть у них керосин, – вспомнил Причер разговор в столовой. – Сегодня точно должен быть.

– А-а… – Лейтенант только рукой махнул. – Вы это… Вы командование у меня принимаете или как, сэр?

– Уже принял. Здесь больше нет офицеров? Тогда давайте так – вы берите на себя левую часть сектора, а я правую. Сейчас, только сводку посмотрю. И еще… Я вам обещаю. Как только останется сотня бойцов, я начинаю паниковать и требовать поддержки с воздуха. Посмотрим – вдруг у меня получится?

– Ни хрена у вас не получится, господин капитан, сэр, – от души брякнул Тэйлор и поспешно удрал. Причер вздохнул, присел на корточки, чтобы не поймать шальную «соплю», и склонился над своим терминалом. Сводка не радовала. У соседей творилось примерно то же самое – обезумевшее зверье накатило курган из своих ошметков аж на полстены и лезло дальше. Кое-где начались отказы автоматики, в некоторых секторах потери личного состава выглядели значительными. Радовало одно – не было убитых, только обожженные ядовитой слюной. «Кончившийся» первый разведвзвод пока что для порядка числился пропавшим без вести. Именно эта группа, ушедшая ставить датчики слежения за десятой милей, засекла начало кошмарного нашествия. На свою беду, разведчики не смогли обойти волну зверья с фланга и угодили в мешок. Последний рапорт от взводного по голосовой связи звучал примерно так: «Патронов ноль… гады прут… как жаль, что нет рядом обожаемого господина полковника, нам его здесь чертовски не хватает… мы тут крокодилов разбудили, их в небе туча… отзывайте спасателя, он все равно сквозь них не пробьется… ого, да я уже один…» Задумавшись о судьбе разведчиков, Причер невольно вспомнил, как ему откусили ногу, и зажмурился. А потом встал и пошел направо руководить.

– Эх, человече, милостию Божьей прими оружие и щит, если у тебя противники злые! – выкрикнул он свой любимый боевой клич, перевешиваясь через бортик. Зверье было уже совсем рядом, и капитан принялся стрелять в оскаленные морды. Следующий час сохранился у него в памяти довольно смутно. Причер осыпал нападающих бластерными пулями и воинственными библейскими текстами, подбадривал солдат, лично оказал помощь двоим раненым, принимал донесения от Тэйлора и палил, палил, палил… Сектор потерял еще двадцать человек обожженными, заклинило одну пушку, начались перебои с боеприпасами. Занимался день, с болот шальным ветерком понесло крокодильи стаи, их расстреливали зенитки, и все, что от крокодилов оставалось, градом сыпалось оборонявшимся на головы…

В какой-то момент стенка чуть не дрогнула. Самые рослые из нападающих уже щелкали зубами над бортиком, и солдаты, уклоняясь, начали отскакивать назад. Из-за этого огонь поослаб, к громилам подтянулась мелюзга, и на участке, где смыкались зоны ответственности Тэйлора и Причера, образовалась свалка. Звери лезли на бортик уже не по мясу, а друг по другу. Секунда-другая, и они посыпались бы на площадку, где бестолково толпилась растерянная оборона. Стрелять из бластера по толпе с дистанции меньше трех футов бессмысленно – это уже зона ударной волны, ты прикончишь двух-трех гадов, и сам полетишь вверх тормашками. А гадов-то добрая сотня, вот остальные тобой и закусят…

Причер очень вовремя почувствовал, что слева нелады. Оглянулся, испугался – на полном серьезе – и едва-едва успел исправить положение. Заорав с перепугу «Пр-р-ресвятая Дева!!!» так, что его голос перекрыл шум пальбы, капитан рванул из-за спины лазер и наотмашь шваркнул лучом, пообрубав все инородное, что торчало поверх бортика. Усилиями «пилы», слопавшей в бешеном импульсе верных пол-аккумулятора, количество зверья через десять секунд должно было удвоиться. Но зато теперь бойцы могли вернуться на свои места. «По местам! – крикнул Причер. – С Божьей помощью – огонь!» И стрелки дружно прыгнули к бортику.

Это было нелегко, но сектор держался. Причер все чаще посматривал на терминал – не пора ли взывать о помощи, – и тут помощь явилась откуда не ждали. Из джунглей. Волна атакующих начала выдыхаться. Почуяв скорое избавление от мук, стенка дружно взвыла и принялась отстреливаться с удвоенной силой.

Так прошло еще минут двадцать, а потом наступление кончилось. Вообще. Только одинокий и, видимо, совершенно дурной зверь, смахивающий отдаленно на муравьеда с рогами, бодал увлеченно бортик на стороне Тэйлора. Бодал, хотя запросто мог бы и перепрыгнуть – так высоко поднялся «бруствер».

Причер отстегнул маску и с непривычки чуть не задохнулся. Из-за стены несло плохо сготовленным мясом самых разнообразных видов – пережаренным, недоваренным, передержанным в специях и просто тухлым. «Как же они все это убирают? – подумал Причер. – Или само рассосется? Дурак я, конечно, что еще на Земле не просмотрел материалы, прилетел сюда полным чайником. Хотя… Зато интересно».

Муравьеда лупили прикладами по рогам со словами: «Беги домой, придурок, ведь застрелим!» Тэйлор сидел на бортике, хохотал и подначивал солдат взять зверя с собой в казарму. «Приручите, он вам яйца нести станет, чем плохо – каждое утро во-от такая глазунья?»

– Он правда яйца несет? – спросил Причер, подходя.

– Нет, – вздохнул Тэйлор. – Увы, нет.

При виде капитана солдаты на миг посерьезнели, но, поняв, что застраивать их никто не собирается, опять расслабились. Все уже поснимали шлемы, многие расстегнули броню. А на лицах бойцов светилось выражение безоблачного мальчишеского счастья, какое бывает только после тяжелой драки и у старых опытных солдат, знающих истинную цену таким минутам. Это молодняк, переполненный адреналином, подолгу не может отойти от горячки боя – прыгает, машет руками, орет, задирается, требует море выпивки и голую бабу. «Старики» другие. Они глубже.

– Дурацкая планета. – Тэйлор снял перчатку и взъерошил слипшиеся от пота светлые волосы. – Никто яйца не несет, все размножаются почкованием. И что мы с этого имеем? А то, что элементарная яичница в «офицерке» стоит как бутылка виски. Соскучился по яичнице – слов нет. Ох, тишина-то какая…

Причер снял шлем и прислушался. Действительно, тишина стояла невероятная. Даже буханье пустых ящиков, которыми по-прежнему швырялись полуживые от усталости «грузчики», не портило впечатления. «И этого тоже на гражданке нет», – подумал капеллан. Вспомнил, что он по-прежнему капеллан и ему скоро читать заупокойную по погибшим разведчикам. От души пожалел заживо съеденных. И все равно не очень расстроился.

– Сегодня выпьем. – Это Тэйлор придвинулся к Причеру и заговорщически ему подмигивал. – Я угощаю, господин капитан. Обмоем нашу героическую оборону. И вступление в должность. Вы теперь хоть и временный, но полноценный ротный шестого сектора – у вас даже прозвище есть.

– Какое еще прозвище? – удивился Причер.

– Иоанн Креститель, – сообщил Тэйлор. – Только, чур, на ребят не сердитесь. Они что видят, о том и поют. Очень уж вы лихо словом Божьим оперируете. Почти так же ловко, как «пилой».