Страница 2 из 2
И наконец четвертое. (Из показаний вышеозначенной Лены.) На боку «дипломата» Широкова имелась небольшая, рваная царапина. Вчера вечером, будучи не совсем трезв, об угол стола корябнул. Между тем на «дипломате» со взрывным устройством никаких царапин не было.
– Итак, показания Лены лишь подтверждают нашу первоначальную версию: бомбу в туалете оставил убийца, заменив привычный «дипломат» майора на точно такой же, – резюмировал шеф. – Договорились ли они там встретиться заранее или убийца, зная привычки жертвы, отправился в «Чудесницу» самостоятельно, неизвестно. Цель убийства тоже не совсем ясна. Либо плановая зачистка концов, либо… Гм! Либо просочилась информация, что Широковым интересуется ФСБ!
– Либо деньги не поделили, – вставил я.
– Возможно, – кивнул Рябов. – Но первые два варианта кажутся мне более правдоподобными. Насчет возможной утечки из Конторы проверю лично. А ты займись окружением майора, побеседуй с вдовой, попробуй отыскать ниточки к сообщникам в милиции. Предатель не мог орудовать в «безвоздушном пространстве». И еще, аккуратно прощупай полковника Кочанкина. Не нравится мне сей господин. Сердцем чую – сволочь он редкостная! Но вот просто сволочь или наш клиент… Это тебе и предстоит выяснить! Действовать будешь под видом сотрудника Генпрокуратуры. Вопросы, пожелания есть?
– Да. Мне срочно нужны подробные досье на Широкова и Кочанкина, а также записи всех телефонных разговоров майора с момента начала прослушки и вплоть до его ухода из отделения. В том числе разговоры по внутреннему телефону и по мобильному.
– Насколько срочно? – уточнил шеф.
– Два часа назад.
– Хорошо, – усмехнулся полковник. – Обожди малость. Я распоряжусь.
И тут вдруг настырно зазвонил внутренний телефон. Рябов снял трубку, молча выслушал и страшно изменился в лице.
– В больнице, на улице Березовая, взорвалась шахидка-смертница, – проглотив комок в горле, выдавил он. – Много погибших, в том числе детей! Чудом уцелели документы проклятой девки. Они выданы неделю назад, все в том же Красноперском ОВД!!!
2
Последующую ночь я, как и большинство моих коллег, провел на работе. Обстановка в Конторе была напряженная, нервозная. Полковника Рябова вместе с другими начальниками отделов спешно вызвали к генералу Маркову. Вернулся он спустя полтора часа бледный, угрюмый и с ходу начал раздавать руководящие указания. Нашу главную зацепку, Красноперское ОВД, было велено разрабатывать самым тщательным образом. В подробности вдаваться не стану. Скажу лишь, что теперь на прослушку поставили телефоны всех без исключения сотрудников отделения. (И служебные, и домашние, и мобильные.) Мне оставили прежнее задание, но с грозным предупреждением: «Ты должен дать ощутимый результат в кратчайшие сроки. Не смей канителиться! Иначе…» Аналогичные напутствия получили и остальные наши ребята. Впрочем, неудивительно! Трагедия на Березовой улице по количеству жертв и общественному резонансу затмила три предыдущие. А произошло там следующее. Террористка проникла в больницу под видом родственницы реально существующего мальчика-чеченца, перенесшего сложнейшую хирургическую операцию (некоего Аюба Русланова, сына офицера чеченского ОМОНа), предъявила охраннику подлинный паспорт на имя Аминат Руслановой, родной тетки Аюба, прямиком направилась в детское отделение и в середине коридора взорвалась. Погибло в общей сложности сто десять человек. Из них – шестьдесят детишек. Еще около сотни получили серьезные ранения. (Террористка несла на себе не только пояс шахида, но и дополнительный мощный заряд, замаскированный в сумке с гостинцами.) Примечательно, что сам восьмилетний Аюб выжил и на предъявленной ему фотографии «тетю» не опознал. «Это чужая женщина! – решительно заявил мальчик. – У нас нет таких родственников». Немедленно связались с гудермесскими эфэсбэшниками, и те подтвердили: настоящая Аминат Русланова цела и невредима и в данный момент находится в доме родителей. Тогда в Гудермес отправили по факсу фотографию шахидки. Личность чертовой ведьмы нам обещали вскоре установить…
Вплоть до утра я внимательно изучал досье обоих ментов и раз за разом прокручивал записи телефонных разговоров Широкова. В итоге удалось раскопать пару интересных вещей. Шесть лет назад Кочанкин и Широков (в то время майор и капитан) проходили главными свидетелями обвинения по делу о вымогательстве в Красноперском ОВД. Осудили тогда старшего лейтенанта Сергея Голованова на срок пять лет. (То есть год назад он должен был выйти на свободу.) Подробности головановского дела в досье отсутствовали. Я решил обязательно пообщаться с этим типом и обратился за сведениями о нем в нашу базу данных. Мне обещали дать ответ, но попозже, к середине будущего дня: «Сам пойми, какая сейчас запарка!» Кроме того, при прослушивании пленок я обратил внимание на краткий телефонный разговор Широкова с Кочанкиным, состоявшийся около полудня.
Широков. Юрий Павлович, надо поговорить о…
Кочанкин (резко прерывает). Знаю!
Широков. Так я зайду к вам?
Кочанкин. (грубо). Нет! Я занят!
Широков. А когда?
Кочанкин. Я скажу!
Широков. А…
Короткие гудки.
Учитывая тесные связи вышеозначенных господ, напрашивались два вывода:
1. Кочанкин действительно был очень занят, пребывал в дурном расположении духа и потому так хамски отшил доверенного сотрудника.
2. Он знал (или догадывался), что телефон прослушивает ФСБ, и старался всячески отмежеваться от опального майора. Однако даже во втором случае не факт, совсем не факт, что Кочанкин сообщник Широкова! Может, он элементарно трясется за собственную задницу и панически боится «попасть под раздачу». Явление, кстати, весьма распространенное среди госчиновников вообще, и среди ментов в особенности. Типа: «Если друг попал в беду, держись от него подальше. А то самому на орехи достанется…» Заперев пленки и документы в сейф, я покинул кабинет, прошел в туалетную комнату и посмотрел в зеркало. На меня зверовато глянула землистая физиономия с воспаленными глазами, покрытая жесткой суточной щетиной. На зубах коричневый налет от литров выпитого за ночь кофе. Помятая рубашка противно пахла потом. Вид, прямо скажем, не располагающий к доверию. А мне, как вы помните, предстояла встреча с мадам Широковой. Проживала она в Красноперском районе, на улице Вишневая (от центра – минут сорок на общественном транспорте), работала в местном отделении Пенсионного фонда и, по нашим данным, уходила на работу в половине десятого утра. Я покосился на ручные часы – без пятнадцати шесть. Времени, в общем, достаточно. Успею заскочить домой, мало-мальски привести себя в порядок, переодеться и поспеть на квартиру безутешной вдовы не позже, чем к девяти. О «часике сна», разумеется, и мечтать не приходилось. Ну да ладно, нам не привыкать!!!
Новые кирпичные дома с улучшенной планировкой утопали в зелени. Повсюду аккуратно заасфальтированные дорожки, ухоженные цветники и припаркованные иномарки. Народ на улице Вишневой обитал отнюдь не бедный. Дом номер восемнадцать располагался в пяти минутах ходьбы от монументального здания Пенсионного фонда, больше напоминающего дворец. Зеркальные стекла, кокетливые башенки, автоматические двери, охранники в униформе… Перед входом – ухоженный сад с мраморным фонтаном. Контраст между тем, где выдают и что выдают, был просто потрясающим. Покачав головой, я невольно ускорил шаг. Нужный мне подъезд выходил прямо на улицу. Не доходя до него метров пятьдесят, я заметил плотного мужчину в милицейской рубашке, говорившего по домофону. Спустя мгновение он скрылся в подъезде «Уж не к Широковой ли пожаловал? – мимоходом подумал я. – Да нет, вряд ли. Коллеги покойного теперь не осмелятся делать визиты вдове, а в случае необходимости вызовут ее повесткой». Звонить по домофону я не стал (зачем зря время тратить), набрал код, найденный в досье, поднялся на третий этаж и вдруг за дверью интересующей меня квартиры услышал приглушенную возню и длинный задушенный хрип. Подергал ручку – заперто! Тогда я выхватил пистолет, выбил пулей замок и ворвался внутрь. В просторном холле испускала дух госпожа Широкова: дико выпученные глаза, вываленный наружу язык… Наманикюренные ногти судорожно скребли по ковровому покрытию. Удавку у нее на шее умело стягивал тот самый мужик, которого я видел недавно на улице. Скуластая, плосконосая физиономия не выражала абсолютно ничего. Видимо, привык к подобным делам. Недолго думая, я продырявил ему правое плечо. Зарычав, как раненый зверь, он швырнул на меня обмякшее тело жертвы и, пока я восстанавливал равновесие, левой достал из-за пояса «тэтэшник». Я выстрелил повторно, целя опять-таки в плечо, однако бессонная напряженная ночь дала о себе знать. В последний момент рука чуть дрогнула, и пуля попала ему в сердце. На груди у мужика расплылось кровавое пятно, он пошатнулся и рухнул на пол. Выругавшись сквозь зубы, я попытался привести в чувство Широкову, но безуспешно. Женщина была мертва. Повторно ругнувшись, я достал из кармана мобильник, собираясь вызвать наших, и тут неожиданно обратил внимание на левую ногу бездыханного убийцы. Штанина на ней задралась, открыв хитроумное ременное крепление, в котором покоился точно такой же кинжал-игла, каким проткнули вчера майора!!!
Конец ознакомительного фрагмента.