Страница 3 из 3
«Окосел и начал бухтеть про историю, – мысленно отметил коммерсант. – Верно Андрюха угадал! Ну давай, родной, давай! Потешь честную компанию, а то больно кисло сидим. Настроение у меня ниже среднего, да и гаишник проклятый никак из головы не лезет».
– Тебе известно, где именно зарыт клад? – с нескрываемым ехидством вслух спросил он.
– Да!
– Что-о-о-о?! – От удивления Никаноров подавился водкой и надсадно закашлялся.
– Врет он! – встряла Жеребцова. – Цену себе набивает! Ис-то-рик!
– Я не вру! – задохнулся от возмущения Иван. – У меня есть план!
– Брешешь как сивый мерин! – специально подначил Вадим, интуитивно почувствовавший, что «архивная крыса» говорит правду, и уже ослепленный открывающимися перед ним блестящими перспективами. – Откуда такому плану взяться?
– Из библиотеки музея, – с достоинством пояснил Скляров. – Я, как тебе известно, являюсь там заведующим.
Никаноров с Жеребцовой обратились во внимание. Кожемякин же по-прежнему усердно чавкал шашлыком.
– Однажды, разбирая старые книги, сваленные в кучу на чердаке, – продолжал между тем Иван, – я обнаружил в одной из них листок бумаги с планом и подписью Михаила Михайловича Склярова, моего пращура. Книга рассыпалась в руках по причине старости да отвратительных условий хранения. Страницы наполовину сожрали мыши, план, кстати, тоже, но кое-что в нем можно понять. – Заведующий музеем достал из кармана засаленный, напрочь забывший о деньгах бумажник, открыл и торжественно продемонстрировал собравшимся пожелтевший обрывок бумаги со следами мышиных зубов, бережно упакованный в целлофан.
Никаноров, моментально протрезвев, жадно впился глазами в рисунок. На обрывке был грубо, от руки набросан план известной всем лозовцам барской усадьбы, а также схема расположения клада. Правда, мыши вкупе со временем и чердачной сыростью внесли в чертеж значительные коррективы. Разобрать в нем что-либо определенное представлялось весьма затруднительным, но тем не менее это был план! Старинная легенда воплощалась в реальность. Вадима затрясла золотая лихорадка. Жеребцова тихонечко заскулила, и даже флегматично жующий Кожемякин проявил некоторые признаки оживления. В этот момент хлынул проливной дождь, в мгновение ока затушивший костер. Шашлычники, не успев сообразить, в чем, собственно, дело, вымокли до нитки. Опомнившись, они, чертыхаясь, ринулись к «восьмерке». Несущиеся из свинцовых туч потоки воды смывали щепки, объедки, прочий мусор. Смыло и колобка-гаишника. Поэтому на обратном пути Никанорову удалось избежать экспроприации. Подогнав машину к своему дому, Вадим пригласил мокрую компанию к себе в квартиру. «Обсушимся, обогреемся да заодно «за жизнь» покалякаем». Однако ни обсушиться, ни отогреться времени не дал. Сразу взял быка за рога. «Калякал» коммерсант не «за жизнь», а за клад.
– Ваня, дружище! Ты ведь знаешь, как я тебя люблю! – задушевно обратился он к Склярову, которого видел впервые в жизни. – Я искренне желаю тебе помочь!
Заведующий музеем недоверчиво хмыкнул.
– Да, да, искренне! – горячо заверил Никаноров, прижав обе ладони к груди. – Я хочу...
– Войти в долю, – перебил его Иван. – Поучаствовать в дележе сокровищ графини Коробковой. Не правда ли?
– Пойми, Иван! В одиночку тебе не справиться, – поняв, что дуриком проскочить не удалось, сменил пластинку Вадим. – Копать придется долго, поскольку чертеж объели мыши во многих местах. Вот, смотри, здесь написано: «Т...ть шагов от флигеля в сторону пруда». Т...ть? Сколько это? Тридцать? Тринадцать? Тридцать пять?! Идем дальше: «Поворот под прямым углом налево к забору ...ть шагов». Улавливаешь мысль?
Скляров неохотно кивнул.
– Раскопки отнимут массу времени, – продолжал коммерсант. – Потребуют определенных расходов на еду, на снаряжение, а у тебя в кармане ни гроша.
Иван нахмурился.
– Не обижайся, – поспешил добавить Никаноров. – Лучше взгляни на вещи трезво. Я профинансирую раскопки...
– А я помогу продать брюлики, – вдруг ляпнул Кожемякин. – Через моего шефа, Арчибальда Артуровича Плутаняна, конкретно завязанного с антикварами и фирмачами. Самому тебе их вовек не сбыть. В лучшем случае ограбят, в худшем... – Андрей многозначительно провел пальцем по горлу.
Никаноров обомлел. Вторая мысль, причем толковая, в крохотном мозгу Кожемякина за один день – это уже не сенсация! Это знамение!
– Вы забыли обо мне, – пискнула Жеребцова.
Все посмотрели в сторону девицы. Скляров с недоумением, Никаноров с негодованием, а Кожемякин с кровожадностью.
– С тобой-то как раз проблем не возникнет, – пробасил он. – Бритвой по горлу да в колодец. Гы!
Вадим одобрительно кивнул. Ольга испуганно попятилась.
– Нет, нет, ребята! Так не пойдет! – вмешался Скляров, которому вовсе не улыбалась перспектива сделаться соучастником убийства. – Лучше возьмем ее в долю!
– На хрена?! – хором возмутились коммерсант с охранником.
– Ну, в первую очередь – пусть постоянно находится при нас. Иначе проболтается. Тогда в окрестностях усадьбы будет не протолкнуться из-за наплыва кладоискателей. Во-вторых, на что-нибудь да сгодится – приготовить, постирать, инструмент почистить. В-третьих, у женщин чутье хорошее... особенно на украшения. Авось чего унюхает!
– Ага, сгодится! – с ухмылкой подтвердил Андрей, подразумевая, однако, совсем другие обязанности. Никаноров задумался. Доводы Склярова (и, чего греха таить, двусмысленный намек Кожемякина) показались Вадиму довольно убедительными.
– Стало быть, отныне нас четверо, – подытожил он. – Начнем послезавтра. Я раздобуду необходимое снаряжение – лопаты, металлоискатель, запасу продукты, куплю четырехместную палатку и другие нужные вещи. Жить будем прямо там, под видом туристов, дабы не вызывать подозрений.
– Разумная идея, – согласился Иван. – А поделимся поровну, на четверых. Если верить слухам, а также сохранившимся в моей семье преданиям, – богатства несметные. Хватит на всех с лихвой!
Возражений не последовало. Остаток вечера ушел на усиленное «обмывание» намеченного мероприятия...
4 июля 1998 года кладоискатели, усердно изображая праздношатающихся туристов, двинулись к усадьбе, находящейся в двух километрах от Лозовска, на берегу старого, запущенного, заросшего камышами пруда, давным-давно вырытого по приказу помещиков Коробковых для украшения ландшафта, а также лодочных прогулок. Свои истинные намерения наши герои сохранили в строжайшей тайне. Только Жеребцова, не удержавшись от соблазна, шепнула по секрету лучшей подруге, что вскоре завладеет графским кладом, сказочно разбогатеет, разоденется в пух и прах и переедет жить в Париж.
– Но гляди, Верочка! Никому ни слова, – на прощание предупредила она подругу.
– Что ты! Что ты! – замахала руками Верочка. – Я как могила! – И, едва дверь за Ольгой закрылась, ринулась к телефону. Вера отнюдь не собиралась разглашать доверенную ей тайну, но... с лучшей-то подругой Светой можно поделиться! По секрету!..
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.