Странствие Сенора

Спустя минуту он понял тщетность своих попыток избежать нежелательной встречи. К нему пришли отражения, непривычно сильные отражения, содержавшие некое приглашение – сначала на незнакомом языке, а потом – на ломаном кобарском, словно говорящий без слов плохо понимал образ его мыслей. Впрочем, в отражениях не было и намека на опасность, и Сенор направил коня прямо к огню.

Вскоре он увидел весело потрескивающий под проливным дождем костер и устроившуюся около него фигуру. Земля вокруг костра была совершенно сухой.

Сенор, изрядно озадаченный, но внешне совершенно невозмутимый, привязал коня к ближайшему дереву и с арбалетом в руках приблизился к сидящему возле костра человеку.

– Смешное твое оружие есть, – услышал он беззлобное замечание.

Незнакомец низко склонился над огнем. Он был одет в белую рясу из странного непромокаемого материала, подпоясанную чем-то очень похожим на мертвую змею. Одна его пятипалая рука была совершенно черной, другая – белой как мел, и этими руками он ломал тонкие веточки, а затем подбрасывал их в костер. На средний палец черной руки был надет перстень с багровым камнем. Сенору показалось, что камень испускает пульсирующий свет. Но он приписал это отражениям пляшущих языков пламени. На совершенно лысом черепе человека неприятно сверкали кусочки полированного металла, похожие на заплаты.

– Кто ты? – спросил Сенор.

– Я – Бродячий Монах Треттенсодд Сдалерн Двенадцатый, давший Обет Проникновения, – ответил человек и поднял свою израненную голову. Сенор увидел изборожденное морщинами лицо со стеклянными кружками на глазах. Сдалерн улыбнулся. Несколько его зубов сверкнули, как серебряные монеты.

– В других мирах меня называют Кормильцем Небесных Детей, Хранителем Космического Яда, Собирателем Камней, Магистром Игры и Сторожем Хромых Лошадей. Ни одно из моих имен не скажет тебе ничего.

«Прощай, чудовище Тени», – произнес про себя Сенор и спустил тетиву. Что бы это ни было, в своем мире он не имел права рисковать.

Треттенсодд Сдалерн остановил стрелу в воздухе, и она упала в костер, где быстро превратилась в ручеек расплавленного металла.

Монах покачал головой.

– Дикий совсем мир, – услышал Сенор. – Вначале поговорим. Убить легко тебя можно – не нападай на меня, терпи.

Сенор сел у костра, положив на колени Меч Торра. Тепло костра приятно согревало его, от промокшего плаща поднимались кверху легкие струйки пара.

– Знакомого смысла знаки, – сказал Бродячий Монах, показав рукой на испещренный символами клинок. – В мирах других я их видел на Космической Бомбе, Огненном Дротике, Руке, Испускающей Молнии, Сосуде Мора; грозное оружие для мира каждого это есть. Если, конечно, знаешь, как заставить говорить тайную силу…

– Что такое Космическая Бомба? Что такое Сосуд Мора? – спросил Сенор, внимательно разглядывая Сдалерна.

– То есть конец целого мира, но совсем ненужное знание тебе. – Треттенсодд снял с глаз стеклянные кружки и принялся протирать их полой своей рясы. – Мне теперь объясни, где я есть теперь?..

– Объясню, если скажешь мне, откуда ты взялся здесь и о каких «мирах» ты говоришь. Я знаю только один мир внутри Завесы Мрака, но никто, даже самые сильные маги не проникают сквозь Завесу, поэтому – либо ты из Тени, и тогда тебя все равно уничтожат, либо ты изменил мой разум и я вижу не то, что есть на самом деле.

– В случае последнем тебе вообще остается Завершиться – ни в чем уверенным не можешь быть! – с улыбкой сказал Сдалерн, снова водружая на нос круглые стекла. Затем он достал из кармана какой-то сверток и развернул его на примятой траве.

Из плоского квадратного куска неизвестного Сенору материала поползли вверх тонкие перегородки, пока не достигли высоты, равной приблизительно длине человеческого пальца. Вскоре перед Сенором вырос миниатюрный лабиринт со множеством комнат и переходов.

– Игре тебя научить хочу, – сказал Треттенсодд, ловко поймал в траве шестиногого жука и опустил его в одну из клеток лабиринта.

Комната, в которую попал жук, была замкнута со всех сторон, и насекомое, пометавшись между гладкими стенками, обреченно замерло в ее середине.

Монах схватил другого жука и пустил его в другую комнату. Из этой был выход, и жук отправился блуждать по лабиринту, озадаченно шевеля усами в тупиках. Но и он, как выяснилось в конце концов, очутился в замкнутом пространстве множества соединенных между собой маленьких комнат.

Бродячий Монах достал мешочек и высыпал из него на траву черепа мелких грызунов, раскрашенные в разные цвета.

Потом он поведал Сенору основные понятия и правила игры, отпустил жуков на свободу, и придворный Башни с пришельцем принялись играть.

Время за игрой текло незаметно, и наступил момент, когда все черепа, принадлежащие Сенору, оказались запертыми в одиночных комнатах, в то время как черепа Сдалерна выстроились у выхода из лабиринта.

– Проигравший ты есть! – объявил Бродячий Монах, беря свой последний красный череп и ставя его на дорожку, которая вела к выходу.

Тут Сенор увидел, что черная рука Сдалерна Двенадцатого – искусно сделанный протез.

– В эту игру я играю лучше, – продолжал Треттенсодд наставительно. – Существует множество миров, и каждый окружен Завесой Мрака. Все Завесы непреодолимы, как стены моего лабиринта – для жуков. Но не для играющего и его черепов.

Монах отобрал из своей кучки несколько разноцветных черепов и надел их на пальцы черной руки. Сенор завороженно смотрел на камень в перстне, который вспыхивал зловещим багровым огнем. Теперь Сдалерн говорил почти правильно (быстро учился!):

– Ты видел, что все мои старшие черные черепа успешно достигли выхода из лабиринта. Несколькими красными пришлось пожертвовать, чтобы осуществилась Игра. Они погребены в окруженных тобой комнатах. Ну а для младших белых достичь выхода оказалось почти невозможным. Многие из них были «заперты», чтобы сбылись надежды красных и черных. Белые попали в расставленные тобой ловушки, или же я сам отправил их на верную гибель во имя своей победы. Но вот и среди них есть один, которому повезло!.. Ты научиться должен проникать сквозь стены Лабиринта – тогда ты узнаешь, что количество его комнат бесконечно, но силой в них обладает лишь тот, кто смотрит на Лабиринт сверху… Я ухожу из мира там, где ткань его тонка настолько, что готова порваться. Тогда я призываю силу, подобную той, которая ускользает всегда, когда ты оглядываешься. Обет, данный мною, заставляет искать в каждом мире Место Силы во имя того, чтобы когда-нибудь миры соединились.

– Значит, ты побывал во многих мирах до этого, Бродячий Монах? – мрачно проговорил Сенор.

– И, смею тебя заверить, многие намного хуже, – ответил Сдалерн Двенадцатый. – Подтверждение этому – мои раны. Я видел миры, где сражаются таким оружием, которое тебе и не снилось; миры, где магия так сильна, что природа и естество исчезают; миры, где живут только Сумеречные и те, чья жизнь длится лишь короткое мгновение. Странно, но они похожи только одним – во всех мирах существует Зыбкая Тень.

– Чего же ты ищешь здесь?

– Разве я не сказал тебе, что дал Обет? Я обречен скитаться из мира в мир и говорить с любым, кто встретится мне, о вещах, мне известных. Я научил тебя Игре. Я мог бы попытаться научить тебя даже Проникновению, если увижу, что ты играешь среди моих черепов…

– Черных или… белых? – с нескрываемым сарказмом спросил Сенор.

Бродячий Монах Треттенсодд Сдалерн Двенадцатый громко рассмеялся:

– Это зависит от тебя… и от того, кто играет. Я ведь показал тебе белый череп, достигший конца пути… Во многих мирах, замкнутых так же, как и этот, существует Древнее Пророчество. Оно записано на разных языках, а там, где нет языков, это просто ключ к возможному будущему. Ты – существо из Пророчества, и я помогу тебе, чтобы осуществилась Игра. Если даже я ошибся, то ничего страшного не произойдет, – тобой пожертвуют и Игра продолжится дальше. У Великих Богов достаточно времени. Ты поможешь мне найти здесь, в своем мире, место, где ткань пространства наиболее тонка. У меня почти наверняка не будет для этого возможности. Ни в одном из миров мне не дали сделать это спокойно. И здесь, кажется, за мной тоже начнется охота. Если уже не началась…