Бремя стагнатора

Ли передернуло. Он поднял голову, с отвращением посмотрел командиру прямо в глаза:

– И ты ему заплатил? Зная обо всем, заплатил? Когда-то ты говорил, что Служба, мол, не продает своих! А это тогда как называется?!

Квашнин поднялся, положил руку китайцу на плечо. Тот хотел было ее сбросить, но Игорь цепко ухватил его за предплечье и встряхнул:

– Не сверкай на меня глазами, Ли! Да, я заплатил ему! И ни словом не обмолвился про гибель Иламы! И Хеглунду не сказал, кто на самом деле убил ее! Ты это хотел услышать? Или то, что мне было противно не меньше твоего?! Только ты услышал все с моих слов, а я сидел за одним столом с убийцей, пил с ним, разговаривал! И я не меньше твоего хотел разрядить ему в голову самострел… – Он сник, снова сел в кресло, сцепил руки за головой: – Но я не имел права, Ли. От нас и только от нас зависит, будут ли земляне жить на Надежде через сто лет. Мы не имеем право на ошибку, на жалость или – если уж на то пошло – на месть. И я тебе снова скажу то же самое, что уже говорил недавно: нам пора забыть про щепетильность и высокие идеалы. Забыть, как бы это не было тяжело.

Архивные справки.

Из обзорной лекции «Политика Земли и современное положение на Надежде».

…Военными Генштаба ООН, а также некоторыми высокопоставленными чиновниками национальных правительств (например, Евросоюза и САСШ) неоднократно высказывалась идея противоположного плана. Предлагалось не истребить, а наоборот – оставить в покое аборигенов Надежды, естественно, под негласным контролем землян, используя их в качестве пропаганды инопланетной угрозы. Своего рода пугала для простого обывателя, не слишком разбирающегося в межцивилизационных противоречиях. По утверждениям военных под давлением «чужой» угрозы прогресс – в первую очередь оружия – двинется семимильными шагами.

СМИ и политические противники ехидно намекали, что генералы заботятся не о прогрессе, а в первую очередь о себе. В «холодной войне» с аборигенами Надежды ордена и чины зарабатывать куда как проще, чем в наше спокойное время, а на гонке космических вооружений можно очень неплохо погреть руки.

Кроме того, опасения правозащитников, что все это на многие годы станет прекрасным поводом ввести жесткое правление с военным положением, милитаризацией общества и цензурой, сделали идею генштабистов абсолютно непопулярной.

Но, так или иначе, большинство национальных и международных политических партий выводит специальным пунктом в своей предвыборной программе или вечный мир на Надежде, или тотальную «зачистку» планеты (в зависимости от пристрастий большинства избирателей своей страны), и обещают добиваться нужного решения в ООН.

Дебаты не смолкают уже не седьмой год, появилось даже несколько новых религиозных сект, вроде «Очищения» и «Света Господнего душам заблудших», не говоря уже о «специализированных» террористических организациях.

Пока на Земле спорят, колонисты Надежды, вполне разумно опасаясь за свое будущее, вынуждены перейти от пассивного наблюдения к обороне. Шесть лет назад по предложению аналитического отдела колониального правительства силами Тайной Службы запущена программа «Стагнатор» (с молчаливого согласия Метрополии) – в противовес форсированию развития аборигенов, и как альтернатива полному уничтожению.

Не обладая значительными людскими и материальными ресурсами для военного противостояния и даже для специальных акций, Тайная Служба разрабатывает ряд мер, способствующих торможению прогресса в области механики, астрономии, судостроения на Восточном материке. Кроме того, действующим полевым агентам Тайной Службы приказано всеми силами препятствовать опасному сближению Восточных Империй. По всеобщему молчаливому согласию лучше всего будет снова столкнуть вечных противников в военном противостоянии, ибо тогда ресурсы пойдут не на исследования неведомых земель, а на вербовку солдат, осадные машины и снабжение армий…

ГОЛОВОРЕЗЫ

Узнав о взрыве и вызванных им разрушениях, в кузни после целого дня пути из столицы прибыл советник императора, тот самый отставной кавалерийский тысячник – Адитамаро. Он осмотрел место катастрофы, спросил о потерях. Поначалу отказывался верить, что все это натворил обычный водяной пар. А поверив – восхитился настолько, что не чинясь, звал молодого мастера «ансеем», сиречь «наставником»:

– Вы гениальный мастер, Косталан-ансей! Вы еще сами не понимаете, что изобрели! Ваш пародел не только прообраз движителя для кораблей или повозок, он – основа нашей будущей мощи! Залог полного поражения бледнозадых варваров! Любой полководец может только мечтать о столь разрушительном оружии! Куда там нашим бомбардам и катапультам…

– Но, командир тысячи крыльев…

– Зови меня по имени, мой мальчик! Ты заслужил!

– Простите, Адитамаро-са, я хотел, чтобы мой пародел поднимал воду на верхние террасы поливных полей…

Советник, от восторга утративший свою обычную солдатскую прямоту и грубость, не стал в этот раз поминать собачий кал и вонючих крестьян. Идея чудо-оружия, которое сделает Соцветие непобедимым, так захватила его, что он был готов на любые уступки.

– Обязательно поднимет! Конечно! Всенепременно! Вот только утихомирим раз и навсегда северных ублюдков, чтобы не повадно было зариться на наши земли, да разведаем, что там – на западе, и, клянусь Небесным Диском, пародел станет водоносом!

Доклад тысячника вкупе с недавним рассказом Беспристрастного Свидетеля явно произвел впечатление в столице. Через день после отбытия Адитамаро гонец на взмыленном скакуне привез «красный» приказ – знак личного одобрения императора. В нем надзиравшему за работами Зрачку Креганону предписывалось ускорить строительство нового котла. А следующим шагом должна стать отливка опытного варианта движителя.

Успех сулил Косталану повышение на два чина и пожизненную пенсию. О чем офицер Ока не преминул сообщить мастеру:

– Видите, Косталан-са, наш император, да продлится вечно его правление, всегда награждает своих подданных за верную службу. Дело за вами.

Ему очень хотелось обрадовать кузнеца, завоевать, наконец, если не его доверие, то хотя бы приязнь. Конечно, лучше было бы выпустить девчонку, но кто поручится, что мастер просто-напросто не сбежит с ней?

Косталан не принял предложенного тона.

– Странно, что вы так заботитесь обо мне, – мрачно сказал он. – Наверное, в случае успеха и вам немало достанется. Что же? Новый чин? Должность в Совете?

Улыбка на лице Зрачка застыла, превратившись в гримасу.

– Вас это не касается. Думайте о себе и…

– Знаю, знаю, – кузнец смерил его взглядом, – об одной особе, хорошо известной нам обоим. Знаете, Креганон, я и так думаю о ней каждый день. И горе вам…

Он осекся. Веко Лебанури, стоявший рядом, довольно ощутимо ткнул его в бок: молчи, мол.

Да уж, угрожать самому доверенному слуге Всевидящего Ока действительно глупо. Ребячество. И Юнари не спасешь, и сам себе обеспечишь очистительное сожжение.

Креганон несколько мгновений молчал, ждал продолжения. Даже вперед наклонился, чтобы не упустить ни слова.

«Эх, вмазать бы ему сейчас от души!» – подумал мастер.

– Не волнуйтесь так, Косталан-са. Она в хороших условиях, за ее безопасность отвечают мои лучшие люди. Девушка ни в чем не нуждается. Кроме вас, – Зрачок осклабился. – Каждый день спрашивает. Не разочаровывайте ее.

Кивнув на прощание, он направился к выходу. Кузнец смотрел, как он уходит, яростно сжав кулаки.

Ничего, все вокруг в один голос говорят, что он, Косталан, в фаворе у императора. Что по завершению пародела он поднимется очень высоко и теперь, после исчезновения мастера Хинновари и гибели расчетчика Ринтагавора, вполне может стать главным распорядителем государственных кузней. А то и младшим членом императорского совета. Вот тогда и посмотрим, кто будет смеяться последним, Зрачок Креганон! Долго ли вы усидите на своем месте, если в докладной записке новоиспеченный советник посетует на излишне активную деятельность солмаонских шпионов и саботажников? Да еще добавит, что некий высокопоставленный офицер Всевидящего Ока вместо того, чтобы бороться с ними, тратил время и силы на аресты ни в чем не повинных людей.