Амнезия

Я подумал немного, и понял:

- А ничего... Мне бы легче было...

- А так мне легче! Эх, студенты, студенты... Все бы Вам влюбляться да подозревать!..

- Хватит! Пойдем в палату.

- А Вы уверены, что Вам этого хочется?

Он меня уже раздражал. Я вспомнил фразу из какого-то классического фильма и припечатал:

- Распоряжаться здесь буду я. Пойдем.

Доктор нехотя поднялся и пошел к двери. Терпеливо промолчавший все это время Спиридон Петрович вскочил вдруг и засуетился, вспоминая роль послушника:

- И я с вами, профессор, хорошо? Мне же диссертацию писать, позвольте мне, доктор, ну пожалуйста, - он подпрыгивал на месте, всплескивал руками, заглядывал доктору в глаза и я понял, что доктор не допускает своего лаборанта в палаты. Шепелев поежился и нехотя ответил:

- Пойдемте, пойдемте, что Вы, прямо как ребенок!

Мы прошли к палате. Спиридон Петрович шел позади, и мне казалось, что ликованию его нет предела.

Дверь в палату старика была широко открыта, решетка на окне была словно взорвана, и по комнате, среди обрывков оберточной бумаги, неведомо откуда нанесенной через разбитое окно, ходил генерал.

Доктор изумленно замер на пороге. Мне было важно выяснить, что произошло, я прошел в палату и спросил как мог более резко:

- Что Вы здесь делаете генерал? Мне казалось, что этим делом поручено заниматься мне...

- Дмитрий Евгеньевич, Вы же знаете, я чувствую, вы знаете... Я же Тень Ваша, просто Тень, Тень с самого начала, ничего больше. Мне уже теперь нельзя без Вас. Простите, но это долг мой. А вот папа ваш бежал сегодня ночью. И все фотографии с собой прихватил. Я теперь боюсь за Вас, Дмитрий Евгеньевич.

- Не нужно бояться. Все идет как надо, генерал. Все по плану.

- Только вот по чьему плану? - Казалось, еще секунда, и генерал разревется. Невозможно было не наслаждаться этим великолепным зрелищем.

- Климент Степанович, а вот доктор, оказывается, знал, что здесь мой папа содержался. Здесь что-то не то. Что же это он Вам не доложился? - мне захотелось поставить этих ребят в неудобное положение.

Генерал дернулся всем телом, как будто споткнулся

- Гражданин Шепелев, Вы арестованы за сокрытие важного государственного преступника. Потрудитесь пройти к себе в кабинет и дождаться машины. Вас отвезут.

- А мне? А я-то куда? - заволновался Спиридон Петрович, всплеснув маленькими ручками, - Неужели тоже в кабинет?

- До полной ликвидации института назначаю Вас ответственным за объект, - строго распорядился генерал. Он был порывист и решителен. Мне даже показалось, что он стал выше ростом, - Ступайте, работайте!

- Вот и славно! - прекратил суету Спиридон Петрович, - Давно бы так, никаких проблем бы и не было. Правда, доктор? - ассистент, наверное, был садистом.

Доктор Шепелев, сгорбившись, направился к выходу.

- И я пойду тоже, - ассистент быстро выскочил из палаты.

- И что, Вы его и впрямь арестуете? - я удивился легкости одержанной победы.

- А у Вас есть другие методы борьбы с предателями?

- Ну хоть Сашеньку Вы, я надеюсь, не арестовали?

- Дмитрий Евгеньевич, Вы меня удивляете. Сашенька ушла вчера вечером. Я думал, извините, к Вам. Сегодня с утра мы ее нигде не нашли. На работу не пришла, дома тоже не ночевала. Даже на квартире Вашей, новой, тоже нет. Я думал, Вы ее отослали с поручением.

Я вспомнил утро.

- А, как же, отослал. Без поручения, правда. А что, за ликвидацию государственного служащего, большой срок?

- Какого служащего? - не понял генерал.

- Да нет, это я так, - мне стало неожиданно страшно. А вдруг генерал не знает о моих способностях? А вдруг это все вне зависимости от них у меня происходит? Поэтому я не стал развивать тему убийства. И потом - что это за убийство - словно не убийство вовсе - ни тебе крови, ни тебе следов... Как и не убивал. А может, и не убивал?.. Она, того и гляди где-нибудь опять проявится, а я тут терзаюсь...

Генерал осмотрел палату и направился к выходу. На пороге он остановился, потер свой восточный лоб, вспоминая.

- Да, Дмитрий Александрович, я так понимаю, что с финансами у Вас не ахти...

Я слепил образ своего кошелька, туго набитого купюрами, и ответил:

- Нет, почему, у меня еще есть, мне вполне хватает, - и стал доставать кошелек из кармана. Действительно, портмоне было толще, чем обычно, но когда я раскрыл его, внутри я обнаружил только неприятную серую труху.

- А... Перестало действовать, - спокойно заметил генерал, - Доктор Вам может рассказать. Это только первое время материализуется. Потом как-то по другому проявляется. Вот папа Ваш - Деструктор. Еще у нас было два телепата. Один чудак прошлое провидел. Один - параллельную историю. С будущим не получается никак. А денег я Вам дам. Заработали все-таки.

Он протянул мне свернутые трубкой, на американский манер, деньги. Деньги, к сожалению, были не американские. Наши. На первый взгляд, довольно много.

- А что же теперь со мной? - я принял купюры без благодарности.

- Вы теперь себе сами хозяин, Дмитрий Евгеньевич! Вы теперь не только себе, Вы даже и мне в чем-то хозяин. Можно сказать - начальство в чем-то.

- Тогда поехали домой. Я устал.

- Мне сначала нужно зайти к Шепелеву. Не возражаете?

- Не возражаю.

Шепелев сидел за столом, опустив голову. В кабинете пахло спиртом.

- Что, доктор, опять за старое? Призраки Сорбонны2? А поздно уже, поздно, не надо было с нами начинать сотрудничать.

- Да, поздно...

Я уселся на стуле и хотел было попросить у Шепелева сигарету, когда у него на столе зазвонил телефон.

Шепелев с надеждой схватился за телефон, но выслушав говорящего, снова опал, протянул трубку:

- Это Вас.

- Меня? - я искренне удивился.

- Да Вас же, Вас...

Я взял трубку.

- Слушаю.

- Сынок... - голос показался мне знакомым.

- Папа?.. - я поднялся со стула.

Генерал быстрым движением достал из кармана своего форменного плаща рацию и глухо начал кого-то вызывать.

- Это я, сынок. Не ждал? - отец был спокоен и нетороплив в разговоре.

- Нет...

Генерал, отчего-то шепотом обратился ко мне:

- Еще пять минут, и мы его засечем, держите его на трубке, держите...

- Что тебе, папа? Случилось чего? - я не знал, как продолжить разговор.

- Вот ведь как жизнь-то сложилась, вот ведь... Я тебе что сказать хочу... Ты не бойся меня, я хороший, я тебе только добра желаю...

- Что же ты с душой моей сделал, папа? - вопрос пришел ко мне сам, я удивился тому, что его произношу.

- С душой? Да в тебе она, сын, в тебе... - генерал делал мне отчаянные знаки, просил задержать разговор как можно дальше, видимо, связь была из рук вон плоха.

- Что, генерал нервничает? - спросил меня отец, - Правильно нервничает, грядут перемены.

- Какие перемены, папа?

- Большие... Он, наверное, и сам про то знает, ты его спроси, генералу удалось, наконец, по рации кого-то вызвать и он глухо отдавал приказания, не глядя в мою сторону, - Спроси его, он тебе многое расскажет.

Генерал повернулся ко мне, показывая оттопыренный большой палец, и я понял, что разговаривать больше нельзя. Отец еще что-то говорил мне, но я медленно положил трубку.

- Что случилось? - Генерал подскочил ко мне и тряс меня за руку, приводя в чувство, - Мы его почти засекли, что случилось?

- Оборвалось,- я снова сел, - поедем домой, генерал. Мне нехорошо. --------------------------------------------------------------------------1 Беломор (БеломорКанал) - Дешевые папиросы, названные в честь постройки канала, соединяющего Белое море с Онежским озером (начало тридцатых годов двадцатого века). Стройка проводилась силами политических заключенных диктатуры Сталина. Волей случая, эта марка папирос стала очень популярной среди заключенных всех лагерей и тюрем Империи. 2 Сорбонна - Французский образовательный Центр. После окончания войны и получения Францией независимости в 1950 году, стал известен особенно высокой концентрацией ученых, бежавших из Империи. Франция получила независимость существенно раньше всей остальной Европы благодаря постоянному давлению Англии и Америки. После демонстрационного десанта (так называемой Нормандской Высадки) имперскому руководству пришлось вывести измотанные окупационные войска из страны. 6. Классическая Книга Перемен. Текст