Стервятник

Итог приятный: четыре миллиона восемьсот семьдесят тысяч – в бумажках крупнее пятерки. Вполне возможно, он немного ошибся в счете, но не особенно. Плюс – энное количество мелочи в бардачке. И триста долларов десятками – твердой валютой запасся, косоглазый, соображает…

Деньги он сунул в заранее припасенный пластиковый пакет и, старательно сделав из него сверток, положил на заднее сиденье, к хлебу. Доллары спрятал в карман, а всю мелочь так и оставил в бардачке. Душа пела и ликовала, душа просила варварства и безобразия…

Он просто не мог сейчас смирнехонько вернуться домой отработавшим свое частным извозчиком – и, поразмыслив немного, повернул машину к выезду из города. Сумерки уже понемногу сгущались, вспыхнули фонари.

Минут через двадцать он въезжал в городок с лирическим названием Светлогорск, один из сателлитов Шантарска. На сей раз приходилось импровизировать – но это не означало, что работать следует спустя рукава, в эйфории от недавнего успеха…

Как всякий автовладелец с приличным стажем, он отлично знал и Шантарск, и прилегающие городки-деревни. А на Светлогорском керамическом к тому же частенько бывал по служебным делам.

И, покружив по улицам в сгущавшемся мраке, придирчиво прикинув все шансы касаемо четырех возможных объектов, выбрал киоск в наиболее подходящем месте – поблизости от керамического. Проезжая мимо, заметил, что, кроме продавщицы, там никого нет.

Свернул за угол, снова свернул, загнал машину во двор старенькой кирпичной пятиэтажки. Подняв воротник куртки, поеживаясь от ледяного ветерка, направился меж гаражей, стоявших в несколько рядов меж двором и выбранной добычей.

Завернув за очередной поворот – гаражи образовали сущий лабиринт, – увидел слева костерчик, вокруг которого на корточках сидели с полдюжины подростков. Вспыхивали огоньки сигарет, долетал заковыристый мат – и еще что-то он подметил, заслуживающее внимания, но не успел осознать, что же именно увидел, торопился к киоску.

Его тоже заметили, вслед раздался свист и ленивый окрик:

– Стой! Сымай куртку!

И хохот в несколько глоток, но вслед за ним так никто и не кинулся – огольцы попросту развлекались. Сплюнув, он миновал еще два поворота, пересек неширокий пустырь и вышел на параллельную улицу – собственно, половинку улицы, дома стояли в один ряд, а по ту сторону шоссе тянулся бетонный забор керамического завода.

Скорее всего, киоск и был поставлен в расчете на потоком двигавшихся от остановки к проходной работяг – вряд ли от обитателей четырех пятиэтажек можно было ожидать высокого дохода. А поскольку, он слышал на работе, именно сегодня на керамическом наконец-то выдавали зарплату за позапрошлый месяц, часть ее неминуемо здесь и осела…

Двор был пуст, от ближайшего дома доносилась громкая музыка и вселенский хай нешуточной ссоры – точно, гуляет пролетариат, отмечая первый понедельник на этой неделе…

Решительным шагом он преодолел путь до киоска, подойдя к нему с тыла, рывком напялил на голову капюшон и, выскочив из-за угла, постучал в стеклянное окошко.

Ближайший уличный фонарь не горел, и девчонка, сидевшая в слабо освещенном киоске, скорее всего, приняла его за обычного покупателя – едва заметив выросшую перед витриной фигуру, распахнула окошечко.

И остолбенела в нелепой позе, нагнувшись к окошечку, боясь пошевелиться – на нее уже смотрело дуло пистолета. Кажется, довольно симпатичная – Родион волновался и толком не рассмотрел. Приказал злым шепотом:

– Деньги, живо! Стрелять буду!

Левой рукой протянул ей в окошечко целлофановый пакет, прикрикнул:

– Шевелись!

Она, не отрывая от него испуганно-завороженного взгляда, словно птичка перед змеей, принялась обеими руками пихать в пакет деньги, доставая их откуда-то снизу. Он быстро оглянулся по сторонам – нет, никого, ни прохожих, ни машин – поторопил:

– Живо, крошка!

– У меня больше нету… Все…

– Ладно, – сказал он, принимая едва пропихнутый ею в окошко раздувшийся пакет. – А теперь сиди тихо и не вздумай орать, а то вернемся…

Она торопливо закивала, смаргивая слезы. Признаться, на душе у него было немного неуютно – представил вдруг, что и к Маришке мог завалиться этакий гость, но дело нужно было довести до конца без сантиментов…

Едва завернув за угол, он сорвал капюшон, сунул под застегнутую куртку пухлый пакет и, не задерживаясь, пустился в обратный путь той же дорогой.

Так и не смог определить потом, что его вдруг заставило остановиться за углом гаража и затаиться там – то ли некое предчувствие, то ли знакомый металлический лязг…

Осторожно выглянул, невидимый во мраке.

Ну да – в руках у одного из сидевших вокруг костерка шпанцов был автомат с откидным прикладом. Родион без труда опознал давно снятый с вооружения АКМС. Интересно, где сперли, обормоты? И тут же подумал: в хозяйстве такая штука может ох как пригодиться…

Тот, что держал оружие, вдруг направил его на соседа и нажал на курок. Слышно было, как клацнул боек.

– Пух! – рявкнул «стрелявший», разразившись идиотским смехом.

– Серый, не жлобься, дай подержать…

Родион, не раздумывая, вытащил пистолет и без колебаний загнал патрон в ствол – с этими волчатами лучше пересолить, чем недосолить… Взвел курок, поставил на предохранитель, глубоко вдохнул воздух и на цыпочках вышел из своего укрытия.

Еще издали заговорил развязно-повелительным тоном, держа пистолет дулом вверх:

– Так-так-так… Говорите, плохо милиция работает? Сквозь них словно пропустили электрический ток – дернулись так синхронно, что Родион едва не расхохотался.

– Встать! – скомандовал он, останавливаясь метрах в пяти. – И не дергаться мне, при малейшем движении стреляю! Брось оружие! В сторону брось!

Они поднялись, двигаясь медленно, плавно, словно в замедленном действии пустили кинопленку. Тот, что держал автомат, торопливо отшвырнул его в сторону и зачастил:

– Да он незаряженный, начальник! Мы шли, а он тут валялся…

Родион повел стволом:

– Отойти! В шеренгу! Руки за голову!

Они послушно выполнили команду, только «автоматчик» ныл не переставая:

– Мы шли, а он у гаражей валялся, бля буду, начальник…

– А ну, живо отсюда! – рявкнул Родион. – Ваше счастье, что мы сегодня цыган пасем, некогда… Живо!

И опустил пистолет.

– Начальник, он точно тут валялся…

– Живо сделали ноги! – прикрикнул он. – Еще раз попадетесь…

Они всей кучей рванули в противоположную сторону, меж двумя длинными рядами гаражей – только пятки засверкали. Топот вмиг утих вдали. Вряд ли у них было время думать и как следует анализировать, опомнятся километра через два… Борясь с идиотским смехом, Родион поднял автомат, выщелкнул магазин и завернул оружие в куртку. Побежал к машине, придерживая у груди тяжелый сверток, не чувствуя холода. «Вот это жизнь! – назойливо крутилось в голове. – Вот это жизнь…»

Он выехал из городка, никем не остановленный. Перед самым Шантарском притормозил на обочине, съехал с шоссе и по ровному лугу подъехал к редкому сосновому лесочку, чтобы, не откладывая в долгий ящик, обозреть добычу.

В пакете оказалось что-то около полутора миллионов – если приплюсовать к киргизским денежкам, неплохо для дебюта… А вот автомат оказался безобиднейшим учебным пособием с просверленным казенником и наполовину спиленным бойком, использовать его можно было лишь в качестве дубины. Однако товарный вид оружие имело, выглядело довольно внушительно. Подумав немного, Родион уложил его в багажник – неизвестно, когда может пригодиться… Во-первых, уголовная ответственность за владение этаким «оружием» наверняка не предусмотрена, а во-вторых, как-то глупо его в панике выбрасывать, если на поясе у тебя висит заряженный боевой пистолет, за который уж точно полагается срок…

Черт… Он только сейчас сообразил, раньше над такими проблемами и не задумывался. На постах ГАИ и просто посреди дороги теперь сплошь и рядом обыскивают не только машины, но и водителей, вот будет номер… Обидно было бы провалиться так глупо.