Рыцарь из ниоткуда

Подошел к окну, по пояс высунулся наружу, огляделся во все стороны, вверх, вниз.

Он смотрел из окна второго этажа, и над ним было еще несколько этажей. Как велико здание из темно-вишневого кирпича, определить не удалось – и справа, и слева стены круто изгибались, уходя из поля зрения. Словно он находился в башне. Повторяя очертания стен, вдоль дома тянулась желтая мощеная дорожка. За ней росли деревья, а за деревьями поднималась круглая темно-красная башенка с затейливыми зубцами поверху и узкими стрельчатыми окнами. И безмятежно сияло солнце. И тишина.

Ну и что дальше? Пора поискать кого-нибудь. Не похоже, чтобы он пребывал на положении узника, да и это старинное на вид здание, окруженное безмятежным лесом, не походило на узилище.

Правда, есть один нюанс… Именно в таких зданиях любят размещаться Конторы. А Конторы во сто раз опаснее тюрем…

Он заморгал, тряхнул головой, вцепился в подоконник. Нет, не чудится – темно-красная зубчатая башенка вдруг поплыла вдаль, уменьшаясь, а потом провалилась вниз, словно ушла под землю…

Сварог застыл с разинутым ртом. В голове промелькнуло: «Опять начинается?!» Растерянно огляделся, ожидая новых фантасмагорий и превращений.

Но ничего не происходило. Мир был реален, многокрасочен и четок, шелестели зеленые кроны, сияло солнце, из-за круто выгибавшейся стены здания показались два человека в черном и неспешно пошли по дорожке, чинно беседуя.

– То есть подсознательная боязнь океана? Вы полагаете?

– Вполне вероятно. Я могу показать расчеты траекторий.

Сварога охватило странное чувство – он понимал каждое слово и смысл фраз, но твердо знал, что говорят не по-русски и уж безусловно не по-французски. Повторялась история с мечом – он умел то, чего не умел никогда, знал что-то и не понимал, откуда он это знает. Еще раньше на прикроватном столике он заметил объемистую книгу в сафьяновом переплете с потемневшей вычурной медной застежкой. «Ну, если я еще и читать по-ихнему смогу…» Сварог подошел к столику, взял книгу, расстегнул застежку. Раскрыл обложку, перевернул лист. И первое, что бросилось в глаза, еще до того, как он перевел взгляд на название, – странная противоречивость желтизны как бы древних страниц со щербатыми краями и твердости, прочности их, чувствующейся на ощупь. Будто это подделка под старину, но явная, неприкрытая, если не сказать, наглая. «Может, мода у них на старину, – пришло в голову Сварогу, – причем во всем. Надо и не надо лепят под антиквар все подряд. И камзолы эти, и мечи, и королевского размаха кровати, и книжка вот – не что иное, как тупое копирование старины. Ладно, разберемся».

– «Алтарь Победы», – прочел он вслух название, составленное из букв, не принадлежащих ни кириллице, ни латинскому алфавиту. «Вот так вот. Как многое я знаю и умею, оказывается. Что ж, попользуемся умениями».

Сварог раскрыл книгу наугад. Уже название намекнуло ему, что перед ним не научный трактат, не справочник или путеводитель, а, скорее всего, местная беллетристика. Наверное, даже чтиво. Отрывок, попавшийся ему на глаза, подтвердил предварительную догадку: «Я буду ждать вас на закате у западной оконечности замка, – сказала герцогиня, оторвав уста от его руки. – Только, умоляю вас, маркиз, заклинаю Единым и вашими предками, не разговаривайте ни с кем до наступления заката. Я знаю, как вы относитесь к проклятиям и предсказаниям, но, поверьте мне, слова Черного Оракула…»

– Ну-ну, – сказал Сварог вслух, – сдается, много точно такого же я уже прочел. Посмотрим еще…

Он открыл одну из последних страниц, наткнулся на иллюстрацию в манере старинных гравюр, изображающую всадника на толстоногом коне, сносящего голову какому-то злобного облика ящеру. На нарисованной земле валялся предмет, смахивающий на пулемет.

– Не может же это быть в самом деле пулемет. Но похоже получилось, – продолжал разговаривать вслух Сварог.

Взгляд, оторвавшийся от иллюстрации, попал на такой текст: «Выбитый из рук шаур соскользнул в бездонную пропасть. Торжествующий хохот Эгома сотряс скалы. Милорд, отерев с лица кровь, обнажил меч и бесстрашно шагнул навстречу чудовищу. И вдруг! Он увидел вырвавшийся из облаков брагант…»

– Какой слог! Между прочим, встречаются слова, значение которых мне не известно. Обидно, право. Обязательно прочитаю от корки до корки.

Сварог хотел было посмотреть на выходные данные книги, если таковые у нее имелись, но не пришлось. Пришлось вернуть фолиант на прикроватный столик.

За его спиной серебристо прозвенел колокольчик.

Звук шел от двери. Сварог обернулся туда. Вот они и начинаются, события… Рука каким-то очень привычным жестом легла на рукоять меча, но пальцы тут же отдернулись – у его неведомых хозяев было предостаточно и возможностей, и времени причинить ему вред, пока он то ли валялся без сознания, то ли спал.

Дверь распахнулась плавно, бесшумно, в комнату вошел старый, седой человек в темном костюме того же покроя, что у Сварога, – только вошедший был без меча. Зато на груди у него на золотой цепи висела золотая же эмблема, до смешного, до недоумения знакомая эмблема медиков – змея и чаша. А на левой стороне груди посверкивала красной эмалью и красными камешками то ли звезда, то ли снежинка – нечто весьма напоминавшее орден. С блюдце величиной.

Двигаясь не без грации, но явно суетливо, старик очутился перед Сварогом, быстро окинул его взглядом и изобразил обеими руками нечто церемониально-галантное:

– Я рад приветствовать…

– Доктор? – вопросительно произнес Сварог.

Старик радостно заулыбался:

– Вы меня узнаете?

– Не имею чести, – сказал Сварог. – Эмблема…

– Эмблема? Ах да, разумеется… – Его улыбка все же оставалась натянутой, как он ни пытался это скрыть. – Эмблема, конечно… Как вы себя чувствуете?

– Неплохо, – сказал Сварог. – И если бы знал, где нахожусь, чувствовал бы себя вовсе прекрасно… Послушайте, вы тоже горите желанием узнать мое имя?

– О, что вы! – Доктор раскланялся любезнейшим образом. – Какая в том необходимость? Мне нет нужды интересоваться вашим именем, я его прекрасно знаю. Вы – лорд Сварог, граф Гэйр.

– Я? – только и нашелся сказать Сварог.

– Собственно, можно было бы титуловать вас и маркизом Черро, но Геральдическая коллегия до сих пор не пришла к единому мнению в столь запутанном вопросе. Лично я не сомневаюсь, что ветвь Гэйров в вашем лице имеет все права на маркизат Черро, однако до официального решения вопроса я могу высказываться лишь приватным образом, а нынешняя наша встреча носит в какой-то мере официальный характер, в любом случае я сейчас нахожусь при исполнении обязанностей чиновника лейб-канцелярии ее величества…

Он плел что-то еще, столь же вежливо и многословно, но у Сварога создалось стойкое впечатление, что доктор просто-напросто не знает, как выпутаться из создавшегося положения. Сварог ему искренне сочувствовал – сам-то он вообще представления не имел, что за положение создалось. Недоразумение? Щекотливая ситуация? А в чем ее щекотливость?

– Извините великодушно, вы не ошибаетесь? – спросил он.

– Простите? – Доктор мгновенно замолчал и принял вид сосредоточенного внимания.

– Извините. Доктор…

– Доктор Молитори, к вашим услугам. Советник одиннадцатого департамента лейб-канцелярии ее величества, вице-камергер…

– Любезный вице-камергер, вы не могли ошибиться? – в тон ему сказал Сварог. – Сварог – это я и есть, но я не лорд и не граф. Не говоря уж о маркизе – вы сами сказали, что с маркизом все в высшей степени сомнительно…

На миг любезное лицо благообразного доктора стало непререкаемо жестким. И Сварог вспомнил.

…Они попросили напиться, и старик принес им воды. Новенькое пластиковое ведерко, полное до краев прозрачной воды. Но они с Вильчуром служили тут уже второй год, навидались всякого, и Сварог, коверкая чужой язык и помогая себе жестами, предложил: сам, мол, сначала отпей. По старшинству. Старик обеими руками поднял ведерко к лицу, непроницаемому, отрешенному, восточно-загадочному, но в глазах, должно быть, мелькнуло что-то, потому что Вильчур, ухватив за руку одного из стоявших тут же стариковых внучат, другой перехватил ведерко, мотнул старику головой: нет, пусть-ка он…