Звезда на волнах

– Ну еще бы, – сказал Мазур. – Б а з о в о е имечко – «Магнолия», порт приписки – Саванна. Аналог нашей лоханки. Кораблик «тюленей». Между прочим, я его собственными глазами видел пару дней назад возле того островка, где мы подняли парашют со дна. Он, конечно, именовался по-другому, «Медузой», и на корме болталась сингапурская тряпка, но я-то его моментально узнал…

– Значит, и они уже здесь, – не удивившись, кивнул Лаврик. – Что ж тебе е щ е объяснять? Верхи рвут и мечут… Конечно, ты не квалифицированный нелегал, но за отсутствием таковых… На Ахатинских островах как-то справился.

– Там против меня играл народ похлипче, – сказал Мазур. – Но я понимаю – куда денешься…

– Попала собака в колесо – пищи, да бежи… – с видом самого искреннего сочувствия закончил Лаврик его нехитрую мысль. – А приказ для солдата… Ну, ты знаешь. Давай-ка в темпе пройдемся по кое-каким непроясненным деталюшкам…

– Погоди, – сказал Мазур. – Нужно же разобраться, что стряслось с моей пушкой. Не зря эта лапочка ее ночью куда-то утаскивала…

Он достал из внутреннего кармана хорошо смазанный «Веблей». Честно говоря, у него еще в городе мелькнула догадка – как у всякого, кто неплохо разбирается в оружии. Оставалась только одна возможность, и как раз на это времени бы хватило…

– Ничего, если у тебя в каюте бабахнет? – с кривой улыбочкой спросил Мазур.

– Переживем…

Мазур встал, подошел к аккуратно прибранной постели, рывком выдернул подушку, упер в нее дуло револьвера и решительно нажал на спуск. Барабан исправно провернулся, боек ударил по капсюлю… но выстрела не последовало. Уже окончательно уверившись, Мазур порядка ради давил и давил на спуск. С тем же эффектом. «Веблей» работал исправно, вот только выстрелить никак не получалось…

Он откинул ствол с барабаном, внимательно осмотрел донца гильз. Аккуратненькие светлые капсюли выглядели целехонькими, на них не было ни малейшей царапинки, не говоря уж о вмятинах. Ни на одном.

– Вот так, – сказал он негромко. – Простенько и со вкусом…

– Боек, – утвердительно кивнул Лаврик, заглядывавший через его плечо.

Мазур внимательнейшим образом осмотрел боек, ощупал подушечкой пальца. Вроде бы – ни малейших заусенцев, и невооруженным глазом не рассмотреть следов от напильника. И тем не менее с его оружием несомненно проделали этот простейший фокус – ведь тесть говорил, снаряжая его в плаванье, что проверял пушку перед тем, как в очередной раз смазать и заховать до лучших времен. Всего-то подпилить боек на полтора-два миллиметра – и по капсюлю он уже не ударит, выстрела не получится…

Работа проделана с чисто китайским прилежанием – нет даже крохотной царапинки…

– Похоже, меня уже приговорили, а? – спросил он с наигранной бодростью.

– Ну зачем же так мрачно? – пожал плечами Лаврик. – Девушка попросту решила подстраховаться от возможных неожиданностей – молодая еще, пугливая… Любому на ее месте спокойнее будет, если у тебя в кармане окажется бесполезный кусок железа…

– Зато у янкеса в кармане непременно будет отличная пушечка.

Лаврик фыркнул:

– Ну и что, ты ее при нужде отобрать не сумеешь? Сиротка наша беззащитная…

– Ладно, – сказал Мазур. – Смех смехом, а если кто-то меня все же проследил?

– Здесь опять-таки возможны варианты, – серьезно сказал Лаврик. – Если наше корыто не засвечено, нет ничего удивительного в том, что Гаваец навестил каких-то своих приятелей. Ты еще отсюда выйдешь в их обществе, пойдете куда-нибудь по пузырю выжрать… А если… Ну, приказ есть приказ. Постарайся, ежели что, все-таки остаться в живых. И более того – нужно не просто выжить, а еще и выиграть… Давай-ка прокачаем детали…

Глава восьмая

Изумрудная гавань

Как и всякий раз за эти два дня, Мазур не особенно и старался запоминать дорогу – окраинные переулочки, по которым кружил старый фордик, как он ни напрягал внимание, выглядели совершенно одинаковыми: кварталы старых кирпичных домов голландской постройки, кварталы крохотных одноэтажных домиков, если и не трущоб, то близко к тому, одинаковые вывески с иероглифами, лотки бродячих торговцев и бродячих кулинаров, прохожие… С грехом пополам еще можно было ориентироваться по солнцу, прикидывая направление, – но вернуться самому в любое из этих мест было бы нереально. Он так и не мог определить: то ли Мэй Лань опасается слежки и потому петляет, как может, то ли хочет запутать его персонально. Быть может, все вместе…

Второй день целеустремленного рысканья по городу – главным образом китайские кварталы и окраины, хотя порой они забирались и в близкие к центру районы. И каждый раз все выглядело одинаково – Мэй Лань заходила с ним то в задрипанный отельчик, то в магазинчики, торговавшие самым неожиданным товаром, от детских игрушек до даров моря, то попросту подходила к праздно вроде бы торчавшим на улице аборигенам. Разговоры главным образом шли на китайском – то есть это Мазур так думал, но с тем же успехом это могло оказаться иное экзотическое наречие. И повсюду повторялся один и тот же заигранный прием: девушка старательно изображала, будто она всего лишь проводник у этого большеносого, который ей как раз и платит за то, чтобы через нее объясняться со здешними жителями. Будто это он кого-то усердно ищет. Она с в е т и л а Мазура так, что, пожалуй, если так пойдет и дальше, вскоре полгорода будет узнавать его в лицо: ну как же, тот самый швыряющий направо и налево бабки европеец, целеустремленно мотающийся по самым подозрительным уголкам мегаполиса…

За ними вроде бы не следили – равным образом, Мазур ни разу так и не усмотрел за спиной тех, кто, по заверениям Лаврика, должен был его подстраховывать. Что могло свидетельствовать как об отсутствии и слежки, и подстраховки, так и о высоком профессионализме таковых, а потому Мазур избегал на этот счет окончательных суждений. Он попросту положился на судьбу – пусть все, согласно приказу, идет, как идет, никогда так не было, чтобы никак не было…

– Что ты так косишься? – поинтересовалась Мэй Лань, ловко свернув почти на полном ходу в узенький извилистый переулочек. Из-под колес с возмущенным воплем едва успел выпрыгнуть поддавший абориген, но девушка и ухом не повела.

– Возбуждает, знаешь ли, – признался Мазур.

Если вчера она выступала в прежнем образе скромной студенточки – джинсы, скромная блузка, минимум косметики, то сегодня с утра щеголяла в облике натуральной портовой шлюхи: куцее платьишко с огромным вырезом, добрых полкило косметики на физиономии, даже походка стала расхлябанно-вертлявой, а манеры – вульгарнейшими. Впрочем, учитывая специфику кварталов, по которым они сегодня крутились, этот маскарад никого не мог удивить или встревожить. Как раз наоборот: подозрения здесь вызвала бы скромная студентка в старомодной блузочке и с виолончелью в футляре…

Мэй Лань послала ему натуральнейшую блядскую улыбочку:

– Что, тебя возбуждают шлюхи, милый?

– Не особенно, – сказал Мазур. – А вот благовоспитанные студентки в облике шлюх – очень даже… Так и тянет предложить тебе перебраться в грузовой отсек…

– Некогда, дорогой, – сказала она серьезно. – Я бы и сама не прочь, но у нас еще масса дел… Кстати, ты хорошо знаешь этого самого Слая?

– Как тебе сказать… – осторожно ответил Мазур. – Давненько. Вместе провернули не одно дельце – ну, ничего ужасного, обычная здешняя мелочевка… Конечно, я бы не доверил ему ни свои сбережения на хранение, ни юную непорочную сестричку, но он, если подумать, если употреблять культурные слова, очень даже типичен. Понимаешь? Типичный мелкий авантюрист… вроде меня. А что?

– Он меня сегодня утром откровенно гладил по заднице. На кухне.

– Ну, ничего удивительного, – сказал Мазур. – Я его понимаю… Но по морде он, конечно, схлопочет…

– Не надо, – решительно сказала Мэй Лань. – Не стоит пока о б о с т р я т ь. Только драки в доме почтенного Хоп Синга мне и не хватало. Меня другое настораживает: он попутно так и лез в душу. Все выспрашивал, давно ли я тебя знаю, чем мы с тобой, собственно, занимаемся и не возьмем ли его в долю… Мелкий, навязчивый прилипала…