Война олигархов

Откинувшись на стуле, Мазур похлопал себя по животу.

– Жирок. Впервые в жизни отрастил пузо. Узнал, что это такое. И это, заметь, при том, что каждый день на штатовский манер бегаю по утрам и целая комната в доме заставлена тренажерами… Просто организм привык к пределу, фальшивыми нагрузочками его не обманешь… К адреналину привык, сволочь такая. Но даже это, в принципе, терпимо и решаемо. Другое хуже. Пропал, высокопарно говоря, вкус к жизни.

– Я плачу, – Лихобаб разломил очередной сухарь.

– Да иди ты! – махнул на него Мазур. – Ему, понимаешь, душу изливаешь… Давай лучше выпьем.

– У тебя жена – миллионер? – вдруг спросил Лихобаб.

– Почему миллионер? – удивился Мазур.

– Ну, обычно как бывает. Живет какой-нибудь чиновник. Или, допустим, генерал. Зарплатишка, что у того, что у другого, между нами говоря, дрянь. Но живут красиво, дома возводят, машины меняют. Их наконец спрашивают: «А денежки откуда, уважаемые?» От жен, они отвечают, они у нас бизнесменши. Люди глядят – и вправду жены у них бизнесменши, чем-то там владеют. Правда, откуда к женам денежки пришли, никому не ясно… Но тут легко отбрехаться – мол, копила с детского сада и накопила. Вот я и хочу спросить на правах старого знакомца: и к тебе тоже денежки от жены пришли? Или появилось возможность хапнуть и ты случая не упустил?

Сказано было довольно зло. А Мазур отчего-то считал, что Лихобаб подкалывает его в шутку. Оказывается, шуткой это было лишь на первый взгляд.

– Дать бы тебе в морду, старый знакомец, – раздумчиво проговорил Мазур.

– Ну попробуй, – с показной вялостью ответил Лихобаб. – Мы ж еще на Полигоне. Считай, что это у тебя будет испытание бойцовских качеств. Правда, мне отчего-то кажется, что ты и этот тест провалишь. Как провалил маршрут.

– Еще успеем и по мордам постучать, еще не вечер, – Мазур разлил по кружкам остаток водки, поставил пустую бутылку на пол и вытащил из сумки новую – как чувствовал, что понадобится. – А пока я тебе все же отвечу. Пожалуй, ты имеешь право знать. Ты говоришь – «появилась возможность хапнуть»… А ты думаешь, раньше у меня ни разу не было возможности хапнуть? Так что хочу тебя огорчить: возможностей этих было превеликое множество. Еще в те годы, когда нас с тобой посылала и направляла партия. Еще тогда через эти руки прошло злата-серебра на три человеческие жизни, прожитые с размахом. Это уж не говоря про возможность предать всех и вся, за что получить пожизненное содержание в тридцать сребреников в день и коттеджик где-нибудь на калифорнийском побережье в придачу. И позже, уже в эпоху новых ценностей, тоже, знаешь ли, ни единожды случались возможности обогатиться разом. Но мне, хочешь верь – хочешь нет, даже не приходилось перебарывать в себе соблазн. А оттого, что не надо. Как зверю не нужна кожаная куртка от какого-нибудь там Гуччи – или кто там у них куртками заведует – и последняя модель «бентли». Я, считай, тот же зверь, которому всегда хватало собственной шкуры, а нужна была лишь охота, дичь и погоня за спиной. Только тогда жизнь казалось полной… Кстати, этого-то сейчас и не хватает. Как того же зверя – посади в клетку, пусть и в золотую, все равно начнет медленно подыхать с тоски…

– Красиво излагаешь, – помолчав, сказал Лихобаб. – Проникновенно, образно. А как же вдруг так случилось…

– В казино банк я не срывал, – перебил Мазур. – Такие залепухи я приберегу для участкового…

– Ага, а для меня ты, не иначе, приготовил историю про наследство. Какой-нибудь африканский царек, которому ты спас жизнь… Разве нет таких?

– Найдутся и такие, – легко согласился Мазур.

– Который, помирая, оставил тебе наследство. Старшему сыну – неулаженный конфликт на юге, среднему – на севере, а спасителю моему, другу сердечному Мазуру – сундук с алмазами.

– А ведь «тепло», как говорят в детских играх, – невесело усмехнулся Мазур. – В корень зришь, чертяка. Можешь верить, можешь нет, но я обогатился с одного лишь гонорара. За разовую работу по профилю. Ну, почти по профилю – с учетом того, что работать приходилось на суше, а не в родимом подводном царстве… Помнишь, как у классиков: это смотря, какой отец. Так и я могу сказать – смотря на кого работать.

– И на кого же? Или это великий секрет?

– Ежели имен не называть, – а я называть, уж прости, не стану, – то секрет невеликий. Есть такое слово: «олигархи», слыхал, поди?

– Да откуда нам! Мы ж из подвалов не вылазим, – Лихобаб потянулся к бутылке. – А вот раньше у тебя были другие наниматели. Вернее, один-единственный, лица не имеющий. Которому ты присягу, между прочим, давал.

– Это ты не трожь, присягу я не нарушал. Больше четверти века сполнял государеву службу, отправлялся, куда пошлют, блюдя верность присяге. И заслужил, понимаешь! Уж одну «работу» исключительно на себя и для себя я заслужил…

Мазур взял кружку, которую подвинул к нему Лихобаб. Выпил, не дожидаясь тостов и чоканий.

– Когда узнал, что у меня будет ребенок, в башке что-то щелкнуло. Будто кто-то хлопнул по выключателю. Что, подумалось, оставлю ему? Блестящую груду орденов и медалей? Так ведь это только для меня они ценность, потому как за ними моя жизнь, люди, многих из которых уже нет, кровь – своя и чужая. Для посторонних же – это всего лишь железки с ленточками… А ведь я, блин, уже не мальчик! И шансов что-то взять от этой гребаной жизни у меня осталось мало! А я хочу быть уверен: случись что со мной, дите не будет ни в чем нуждаться и станет поминать отца лишь добром!..

– Ну, хорошо, – махнул рукой Лихобаб. – А что, работа на олигарха так хорошо оплачивается? Почем двадцать соток в Подмосковье стоят…

– Не трудись, в нулях запутаешься.

– И этот олигарх нанял тебя грохнуть кого-нибудь?

– Я все-таки и обидеться могу, несмотря на общее героическое прошлое, – очень серьезно произнес Мазур. – Я же сказал, что работа была по профилю. Собственно, заниматься пришлось почти тем же, чем мы с тобой занимались в Эль-Бахлаке… И не только в нем одном. То есть помогать удержаться у власти правящему режиму, потому как в сохранении режима кровно был заинтересован мой наниматель…

– У олигарха в том царстве-государстве, не иначе, имелись свои собственные коммерческие интересы, которым многое бы угрожало, случись там переворот или тем паче революция…

– Совершенно в точку, – сказал Мазур. – Кроме того, у него еще нашлись там интересы, но я узнал об этом, уже находясь в задании. Видишь ли, страна та была африканская, более того – одна из тех, что славна алмазными месторождениями…

– Ах вот оно что!

– Именно так и никак иначе. И кроме всего прочего в тех краях образовались бесхозные алмазы, так уж случилось.

– Ага. Известно, насколько бесхозным бывает такое добро, – понимающе хмыкнул Лихобаб. – Ну-ну. Значит, тебе поступила вводная на завладение бесхозным добром?

– Можно и так выразиться.

– И много было добра?

– Вполне. Какой-нибудь Белоруссии хватило бы на несколько госбюджетов.

Лихобаб присвистнул.

– И ты, выходит, справился с заданием?

– Справился, – сказал Мазур. – Отсюда и дом, и машины, и все остальное. Скромный процент от того добра, которое, наконец, нашло своего хозяина.

– Почему же тебя…

– Не убрали? – понятливо подхватил Мазур. – Потому что сейчас все-таки не безумные девяностые, а прагматические нулевые. В ноль седьмом году уже не разбрасываются профессионалами налево и направо – дескать, только свистни, и к нам новые набегут, не хуже прежних. Теперь профессионалов принято беречь и избавляться от них только в самых крайних случаях. Таковым алмазную историю не посчитали… А чем я могу навредить? Только тем, что проболтаюсь об алмазах. И кто мне поверит? Судя по тому, что с меня не брали подписок о неразглашении, даже честного слова не брали – никто в моем лице угрозу не усматривает.

– Хочешь сказать, что олигарх твой по-своему приличный мужик, с которым приятно иметь дело?

– А я и не имел с ним дело. В глаза его не видел. Общался же исключительно с его доверенными лицами. В основном с одним лицом, особой женского полу по имени Олеся… – Мазур замолчал, вспоминая…