Чужие берега

Сварог остановился в нерешительности. Что характерно, у юнца за спиной висел арбалет – почему-то не отобрали. Нуте-с, и что все это означает, судари мои? Семейная ссора? Арест браконьеров? Или охотники добычу не поделили?.. Или военно-патриотическая игра «Зарница»? И главное, Сварогу-то что делать?

А ничего. Пойдем-ка мы не спеша вперед. Захотят поговорить – поговорим, не захотят – сами вежливо спросим дорогу в город… А если начнут заводиться… вот тогда разберемся на месте.

Черные, вот счастье-то, избрали последний вариант встречи иноземного гостя. Едва Сварог вышел из-за кустов на открытое пространство и миролюбиво, открыто двинулся в сторону противоборцев (о том, что все-таки положив палец на спусковой крючок шаура в кармане, упоминать не стоит), как один из тех, что держал на мушке людей в охотничьих костюмах, резко развернулся в его сторону и взял на прицел самого Сварога. К его чести, оружие он держал грамотно, хотя и не очень уверенно. И арбалет был самый что ни есть настоящий.

Сварог медленно шел вперед. И улыбнулся. Руки из кармана, впрочем, не доставая.

– Тебе чего? – грубо спросил тип в маске. – Кругом марш, и чтоб я тебя через секунду уже не видел.

Говорил он опять же на насквозь знакомом языке. Что не могло не радовать.

Сварог продолжал приближаться. Черный забеспокоился, угрожающе встряхнул арбалет.

– Стоять, кому сказал! Глухой? Не видишь, проход закрыт.

Только сейчас Сварог сообразил, что все пятеро крепышей в черном находятся в различных, но достаточно сильных стадиях, как принято говорить, алкогольного токсикоза. А говоря проще, все пятеро кривы, как патефонные рукоятки. И поэтому могут начать палить из своих рогаток в любой момент и ни с того ни с сего. Что было бы некстати. Нет, ребята, что хотите со мной делайте, но ни на семейную сцену, ни на игру «Зарница» это не похоже.

– А скажи-ка мне, гвардия, – по-отечески ласково попросил Сварог, приближаясь почти вплотную, – я что-то вот не пойму: у вас так принято, чтоб шестеро слепых – да на одного зрячего? Да еще с дубиной?

Вжикнул арбалетный спуск. Стрела вонзилась в землю между Сварогом и типом в маске, к которому Сварог приближался.

– Шел бы ты лучше грехи замаливать. И наши заодно попроси отпустить, – заявил второй тип в маске, который пальнул. Сейчас он крутил арбалетный ворот, по новой натягивая тетиву.

«А чего это меня молиться отправляют? Мученическое выражение лица? Или лик мой преисполнен особой благостности?» Но как бы там ни было, теперь Сварогу вовсе расхотелось покидать этих замечательных парней. Как говорится, до полного выяснения.

Он остановился, дружелюбнейше улыбнулся:

– Нет, ребята, так не пойдет. Вот ежели, к примеру, господа без масок меня попросили бы. Дескать, ты нам мешаешь отдыхать, наслаждаться приятным обществом и так далее, наверное, я бы и пошел себе мимо. Но они же не просят. Не просите же?

Не просили. Двое в охотничьих костюмах, стоявшие спиной к спине под присмотром арбалетчиков, молча провели по Сварогу взглядами и отвернулись. Не просить же, в самом деле: вмешайся, добрый человек, безоружный ты наш, наплюй на арбалеты и загаси в одиночку пятерых. Да, одни всерьез Сварога не воспринимали, другие совсем не боялись. Что ж, кое-что проясняется, а именно: слава графа Гэйра не прикатилась сюда через миры и Потоки раньше самого графа.

– Последний раз тебе говорю, катись, прохожий, проваливай. Да поживее, – уже на пределе пьяного гнева сотряс рассветный воздух ближайший к Сварогу арбалетчик.

Ну вот не любил Сварог, когда ему предлагали катиться. Не любил, судари мои любезные. Так уж он, видите ли, устроен был необычно.

А те двое, что спорили в сторонке, продолжали свой нелегкий разговор с хватанием за руки, Сварогово появление их нисколечко не отвлекло. Обидно, да?

– А я, может, постоять хочу, послушать, поучаствовать. Может, я не спешу, – объявил Сварог собравшимся тут в столь ранний час.

Не надо было быть ни Спинозой, ни маршалом Жуковым, ни Сварогом, чтобы дотумкать, чем обернутся последние слова. Уж, понятно, не тем, что парни в черных масках опустят на землю арбалеты, отцепят шпаги и вскинут грабли вверх, сдаваясь напугавшему их встречному-поперечному.

– Ну, ты сам напросился…

Ближайший к Сварогу черномасочник наклонил арбалет, метя пробить икру непонятливого и наглого прохожего. А прохожий, он же Сварог, именно сегодня, именно сейчас не намеревался проверять, работает защитная магия ларов или же отключилась. Со стрелой в ноге, в случае неудачного эксперимента, бродить по новым мирам, согласитесь, будет не так удобно, как без стрелы. Сварог вильнул, когда палец стрелка надавил на арбалетный крючок. Трехгранному железному наконечнику так и так не суждено было в этот раз впиться в мышечную ткань, но…

Стрелы летают по прямой, не так ли? Эта же, пусть едва заметно, но отклонилась от предначертанной законами физики траектории. Или на планете непуганых идиотов свои законы физики и лирики? Сомнительно. Поэтому полет стрелы не мог не обрадовать Сварога – ведь еще целых три стрелка крутились рядом.

А первому граф Гэйр от души, по-простонародному заехал в рыло, заставив кувыркнуться навзничь.

Играть в кронштадтских матросов, рвать камзол на груди: «На, стреляй, белогвардейская гидра!» – Сварогу отчего-то не хотелось. Верно, оттого, что, как пелось в одной очень старой песенке, «одна снежинка – еще не снег, одна дождинка – еще не дождь», так и одна отклонившаяся стрела – еще не есть защищенность лара от летящей смерти. Сварог выхватил шаур. Похоже, с пистолетами аборигены незнакомы, потому что шаур не произвел на них никакого впечатления: три арбалетчика поднимали свое оружие, приставляли к плечам деревянные приклады и целили уже не в ноги, а в корпус и голову. Однако Сварог пока бить на поражение не намеревался. Намеревался парализовать демонстрацией чудес.

– Ни с места! Вы окружены! Стреляю без предупреждения! – И следом за этим предупреждением втопил спусковой крючок шаура.

Блестящий веер из серебряных звездочек прорезал дорожную твердь под ногами у крепышей в черных масках, бережно обогнув парочку в зеленых одеждах.

Наверное, туземцы привыкли пугаться оружия, которое грохочет, изрыгая дым и пламя, и, может быть, поэтому бесшумный шаур их не образумил. Или перед тем, как напялить маски и пойти на дело, они алкогольно перетоксикозились до полного отмирания страха. Как бы то ни было, а арбалетные тетивы слаженно спустили все трое.

Сварог, конечно, среагировал и отпрыгнул, падая на землю. Но быть бы ему зацепленным – это Сварог почувствовал тем органом чувств, который отрастает у повоевавших солдат, орган, который еще до попадания определяет – в тебя летит смерть или не в тебя. Какая-то из стрел летела в него, увернуться от нее ему бы не удалось, достала бы на земле… Значит, магическая «кольчуга» лара, отклоняющая пули и стрелы, не подвела. Ура.

Ну, и хватит гуманизма на сегодня. Не то боком выйдет. Жалеешь тут всех подряд, и вон они чем тебе отвечают.

И Сварог ответил, что называется, адекватно. Ему хотели ногу прострелить, не вышло, ну тогда ловите мячик взад. Сварог засадил серебряную звезду шаура в бедро одного из черномасочников. Не удивительно, что тот взвыл и выронил арбалет.

Ну слава богу! Наконец-то! Очухались зеленые, перестали хлопать глазами и вертеть головами, рванулись-таки, крича что-то боевое, возвращать былые обиды двум пока не тронутым Сварогом арбалетчикам. Завязалась потасовка.

А где же пятый в маске и с ним третий в зеленом? Сварог оглянулся и на прежнем месте их не обнаружил. Ах вот оно что, вот оно как! Пятый в маске волок, обхватив за талию, третьего в зеленом к лошадям. Похищение удумал, чтоб мне неладно!

Оставив арбалетчиков их старым зеленым знакомым, Сварог понесся вдогон.

Похититель, надо отдать должное, оглядывался и погоню заметил вовремя. Сообразив, что без боя не уйти, он бросил похищаемого и, выдергивая шпагу из ножен, пошел Сварогу навстречу. Молча и решительно.