Четвертый тост

Глава четвертая

«Зеленая тропа»

«Бычок», переваливаясь на ухабах, еще с километр полз по неширокой лесной тропинке. Сидеть на ящиках было чертовски неудобно, их то и дело бросало друг на друга, ящики колыхались и глухо сталкивались, ежеминутно грозя прищемить пальцы. ТТ во внутреннем кармане Костиной куртки колотил по ребрам. «А еще Европой себя воображают, – сердито подумал он. – Дороги ничуть не лучше, чем в каком-нибудь Урюпинске».

Царапанье еловых лап по тенту прекратилось. «Бычок» пошел быстрее, уже почти не подпрыгивая на колдобинах. Скляр, пересев к заднему борту, приподнял тент и закрепил.

– Что, приехали? – поинтересовался Костя.

– Сиди, шустрик, и ехай, куда везут… – недружелюбно отозвался «пан сотник», нимало не настроенный на примирение.

Совсем близко за ними шел каюмовский «ровер» с погашенными фарами. Грузовичок остановился, у кабины послышался тихий разговор на местном, заскрипели петли ворот. Проехав еще с десяток метров, «бычок» остановился окончательно, мотор умолк.

– Выгружаемся, – распорядился Скляр.

Они попрыгали на землю, ежась от ночного холодка. Какой-то приграничный хутор, без сомнения, – добротный бревенчатый дом, сараи, колодец под четырехскатной крышей, летняя кухня с навесом. Визгливо забрехала собака, которую хозяин заталкивал в конуру.

– Пошли.

Они расселись под навесом летней кухоньки. В доме было тихо, ни единого огонька. Кряжистый хозяин, бормоча под нос что-то непонятное, плюхнул на стол бутыль без этикетки и стопку толстостенных стаканчиков, чем моментально поднял всем озябшим настроение. Закуски, правда, так и не принес – то ли из врожденной скупости, то ли согласно европейским обычаям.

– Не увлекайтесь, – распорядился Джинн. – Только чтобы согреться.

– Увлечешься тут, – проворчал Остап, вислоусый Скляров водила-телохранитель. – На донышко плеснул, куркуль…

– Не банкет, – отрезал Джинн.

Граница, надо полагать, совсем близко, прикинул Костя, одним глотком проглотив ядреную самогонку. Технически совсем несложно было бы сгрести Джинна за шиворот и рвануть на сопредельную сторону. Минута дела.

Плохо только, что не было приказа. Люди непосвященные, должно, ломают голову, отчего спецназ, со всеми его суперменскими примочками и богатейшим жизненным опытом, так долго валандается со всевозможными атаманами, курбаши и прочими полевыми командирами. Казалось бы, чего проще: выбросить в точку группу и приволочь добычу в мешке.

Увы, есть свои тонкости. Даже самый крутой спецназ никогда не отправляется на охоту сам по себе, в результате мгновенного озарения. Только человеку, безнадежно далекому от секретных дел, может прийти в голову этакая идиллическая картина: сидит себе кружочком дюжина волкодавов, вдруг один из них в приливе энтузиазма восклицает: «Братцы, а не словить ли нам Джинна или Шамиля Полторы Ноги?» И все приходит в движение, лязгают затворы, ревут самолетные моторы, протираются фланелькой оптические прицелы, взлетают на плечи рюкзаки, мы обрушились с неба, как ангелы, и опускались, как одуванчики…

Увы, увы. Непременно нужно иметь приказ. От самых высоких инстанций. И если приказа нет, никакой самодеятельности быть не может изначально. Такие дела…

Вот если Джинн двинет через границу с грузовичком – другое дело. Этот вариант инструкциями предусмотрен. Косящий под Че Гевару бородач без особых церемоний будет приглашен в гости. А вдруг? Случаются же чудеса?

– Ну, все готовы? – спросил Джинн, первым поднимаясь на ноги. – В машину. Храни вас Аллах…

– Воистину акбар, – проворчал Костя под нос, прыгая в кузов. Нет, если чудеса и случаются, то не сегодня, не в эту ночь – Джинн остался во дворе, помахал им вслед, полководец хренов… Зато в кабину уселся хозяин, здешний Сусанин.

– Не курить и не болтать, – приказным тоном распорядился Скляр. – Всех касается, понятно? Граница совсем близко…

– Понятно, ваше благородие, – строптиво проворчал Костя. – Значит, мусора болтовню услышат, а вот как насчет мотора? Он шумнее будет.

– Не умничай! – злым шепотом рявкнул Скляр.

– Яволь…

– В самом деле, не заводись, – ровным голосом сказал Каюм. – Ребята, когда приедем, перегружайте побыстрее, как будто вам Героя Соцтруда за это дадут или, скажем, полный карман баксов…

– Второе мне как-то больше по душе, – хмыкнул Остап.

Мой дядя – Герой Соцтруда, – вдруг сообщил Заурбек совершенно мирным тоном, даже с некоторой мечтательностью. – Нет, правда. Знатный чабан, сейчас старый совсем… Сам Брежнев звезду привинчивал…

– Кому как, – сказал Остап философски. – А у моего дядьки – Железный крест. Слышал про дивизию «Галичина»?

– Тихо вы! – цыкнул Скляр, стоя в неудобной позе и высунувшись из-под тента. – Развели тут вечер воспоминаний…

По обочинам дороги темнел лес, одинаковый по обе стороны границы, так что совершенно непонятно было, на какой они стороне находятся. Окружающая тишина ни о чем еще не говорила – сплошной линии заграждений на границе так и не возвели, паутина контрабандных тропок, по которым что только ни перли туда и оттуда, учету и контролю не поддавалась.

Правда, трое из присутствующих совершенно точно знали, чтоґ именно вскоре должно произойти. Но это еще не значит, что они сохраняли полнейшее хладнокровие, отнюдь…

Машина остановилась, в заднюю стенку кабины постучали изнутри. Скляр выпрыгнул первым, держа фонарик и пистолет. Несколько секунд постоял возле борта, крутя головой, прислушиваясь. Потом тихо приказал:

– Выметайтесь. Оружие на изготовку…

Вылезли остальные пятеро, встали тесной кучкой. Защелкали пистолетные затворы, Заурбек снял с шеи автомат и держал его дулом вверх.

Было тихо, темно и прохладно. Грузовичок стоял на широкой прогалине. Впереди, насколько удавалось рассмотреть немного привыкшими к темноте глазами, дорога сворачивала влево, за невысокие округлые холмы, поросшие редколесьем.

– Что, мы в России уже? – поинтересовался Костя шепотом.

– Ага, – отозвался Скляр. – Можешь гопака сплясать на радостях… Тихо всем!

Он поднял фонарь и три раза нажал на кнопку, посылая вспышки в сторону холма. Замер, пригнувшись, слегка расставив ноги, – в напряженной позе опытного солдата, готового при любом непредвиденном раскладе открыть огонь еще в падении.

На холме трижды мигнула синяя вспышка, метрах в пятидесяти от них. И сразу же отчаянно заорал Скляр, наугад выстрелив в ту сторону:

– Заводи!!! Запоролись!!!

Автоматные очереди крест-накрест прошили воздух над их головами, там, впереди, меж деревьев, запульсировали желтые огоньки выстрелов. Как и было предписано инструкциями, Костя держал полу куртки кончиками пальцев, оттянув ее в сторону, и сразу почувствовал несильный удар, прямо-таки вырвавший полу у него из руки. Поднял ТТ, бабахнул в белый свет, как в копеечку, опорожняя магазин, – так, чтобы не причинить вреда никому из засевших впереди.

Рядом приглушенно охнул Каюм. Тыльную сторону Костиной ладони обожгла горячая гильза – это Заурбек, расставив ноги, лупил длинными очередями – наугад, но неимоверно азартно. Пальба стояла нешуточная…

– Всем стоять! Бросай оружие! – рявкнул искаженный мегафоном голос.

– Сейчас! – выдохнул сквозь зубы Скляр. – В кузов, живо!

«Бычок», скрежеща передачами, развернулся, едва не задев Остапа. Тот отпрыгнул, матерясь, два раза выстрелил по невидимой засаде – и первым взлетел в кузов. Автоматы заливались не переставая, надрывался мегафон, впереди, меж деревьев, ярко вспыхнули фары.

– Бэтээр! – заорал Заурбек, звонко загоняя новый магазин.

– В кузов, мать твою! Все сели? «Бычок» помчался прочь, так, словно за ним гнались черти со всего света. Позади, на прогалине, утробно ревел мотор бронетранспортера, прожектор полоснул по деревьям далеко в стороне, пальба отдалилась…

Грузовичок несся во весь опор, сидевших в кузове швыряло, как кукол, влево-вправо, вверх-вниз, незакрепленные ящики грохотали и тяжело перекатывались, кто-то ругался, приклад Заурбекова автомата чувствительно угодил Косте в бок, и он, подпрыгивая на штабеле словно оживших вдруг ящиков, отпихнул соседа ладонью: