Страница 6 из 14
Деликатно постучавшись, вошел доктор Николай Петрович – с благородной проседью в висках и участливым взором. Эскулап был человечнейший и заботливейший – интересно, сколько все это Пашке стоило? – держался так, что Петр поневоле стал ощущать себя пупом земли. Разве что пылинки не сдувал с пациента. Доктор, разумеется, был полностью в курсе, но все равно ухитрялся держаться так, словно считал Петра доподлинным Павлом и ни о какой подмене не подозревал вовсе, и вообще резал Петру физиономию продезинфицированным скальпелем не он, а кто-то другой…
– Как себя чувствуете, Павел Иванович? – осведомился доктор с немыслимой степенью участия.
– Нормально, – кратко проинформировал Петр.
– Ну и прекрасно. Пора, я так думаю, покидать наше заведение. Медицина вам больше ничем помочь не в состоянии, сделали все, что в наших силах. Пора, пора… – послал он Петру значительный взгляд. – Самое время.
«Понятно», – подумал Петр. И сказал вслух:
– Ну, если вы так считаете…
– К чему вам у нас маяться? Завтра утречком сдадим с рук на руки родным и близким. Случай ваш, конечно, сложный и в чем-то для современной медицины до сих пор загадочный. Мы не боги-с, милый Павел Иванович… Основываясь на своем богатом опыте, должен предупредить: последствия аварии будут чувствоваться еще долго. Когда к вам вернется память в полном объеме, увы, сказать решительно невозможно. Боюсь, долго еще будете страдать провалами памяти… – он вновь одарил значительным взглядом посвященного. – Не огорчайтесь, когда-нибудь да и последуют позитивные перемены, вспомните все, подобно Шварценеггеру в известном фильме. Вашим сегодняшним посетителям я подробно объяснил ситуацию, они встретили с пониманием и сочувствием. Примерно через полчасика должна подъехать ваша супруга, я и с ней предварительно поговорю. Не беспокойтесь, постараюсь предельно ясно обрисовать ситуацию, она поймет…
– Уж постарайтесь, – попросил Петр искренне.
– Не беспокойтесь, медицина свое дело знает… Еще один нюанс, Павел Иванович. Тут к вам настоятельно просится Дарья Шевчук, известная милицейская дама…
– Я ее знаю? – спросил Петр напрямик.
– Ну, как сказать… Пару раз мимолетно общались по чисто деловым вопросам. Речь шла о сущих пустяках, так что вы и не обязаны эти беседы помнить в деталях, особенно в нынешнем вашем болезненном состоянии. Достаточно будет, если вспомните, что пару раз о каких-то пустяках беседовали… Пригласить?
– Ну, если это обязательно… – пожал плечами Петр.
– Если вам все равно, я бы порекомендовал лечь в постель. Не стоит показывать ей, что вы крепки, как молодой дуб, – скорее отвяжется. Вряд ли вам так уж необходимо точить с ней лясы…
– Да уж, – с чувством сказал Петр и быстренько нырнул под белоснежные простыни.
Доктор выскользнул за дверь и тут же вернулся в компании молодой женщины, рыжеволосой и чертовски симпатичной, в строгом сером костюме под распахнутым халатом. Указал ей на кресло – а сам не вышел, остался торчать рядом, многотерпеливо сложив руки на груди с видом надежды и опоры.
– Как вы себя чувствуете? – спросила рыжая с дежурной заботой. Петр пожал плечами:
– Как вам сказать… Почти нормально.
– К сожалению, провалы в памяти пока не восстановлены, – веско добавил врач, – во множестве наличествуют.
Она покивала:
– Да, вы уже говорили… Павел Иванович, простите, ну, а меня вы помните?
Он старательно наморщил лоб:
– Да. Вы из милиции, Шевчук, Дарья… отчества никак не могу вспомнить.
– Андреевна.
– Да, действительно… Мы с вами виделись, кажется, раза два. Речь шла о каких-то пустяках… Не могу припомнить.
– И не утруждайтесь, – махнула она рукой. – Не стоят того пустяки. Вот видите, во всем, что касается меня, вроде бы никаких провалов. Загадочная все-таки вещь – медицина. Отец меня на заре туманной юности пытался отправить в медицинский, я наотрез отказалась и, скорее всего, правильно сделала… Павел Иванович, вы разрешите задать вам несколько вопросов? Медицина это допускает?
– Я не знаю, как… – сказал Петр и показал глазами на доктора.
Тот важно склонил голову:
– Только не усердствуйте, голубушка.
– Вы помните все, что произошло?
– Местами, – осторожно сказал Петр. – Полосами, этакая зебра… Вы лучше задавайте конкретные вопросы.
– Можно? Отлично… – рыжая выдержала небольшую паузу. – Это была ваша идея – сесть за руль и куда-то поехать без сопровождения?
– Да, – твердо сказал Петр. – Устал, заработался, вот и хотелось проветриться. За город выбраться…
– Значит, вы сами решили? Никто не подсказывал, не настаивал?
– Никто.
– Твердо помните?
– Твердо.
– И потом…
– Вот тут и начинаются полосы, – сказал Петр, придерживаясь заранее разработанного сценария. – Насколько помню, машин на шоссе не было, дорога хорошая, сухая, и я притоптал газку… Так вроде бы смутно припоминается, что не вписался в поворот, руль не довернул на самую чуточку…
– Насчет того, пили ли вы, не спрашиваю. Смотрела уже данные экспертизы, вы были трезвехоньки, образец дисциплинированного водителя… С вами в машине и правда никого не было?
– Никого.
– А кто же вызвал «скорую» и инспекцию?
– Вот этого уж я не знаю, – сказал Петр. – Кто-то мимо проезжал, надо полагать.
– Но вы сами никого не видели?
– Нет. Я так и валялся, когда они подъехали…
– Почему же ваш благородный спаситель не подождал?
– Откуда мне знать? Мало ли какие у человека бывают в жизни обстоятельства.
– Ну, например? – быстро спросила она.
– Мало ли… – повторил Петр, – с чужой женой, скажем, ехал. Или выпил немножко и боялся, что унюхают или попытаются его самого к аварии пристегнуть…
– Логично. Значит, никого с вами не было… И никакая другая машина вас не подрезала? Не вызвала аварию своими маневрами?
– Не было других машин, – сказал Петр. – Дорога была пустая, как Луна.
– Теперь попытаемся сформулировать новый вопрос… Если бы вы не сели за руль, кто поехал бы на этом джипе?
– Да никто, по-моему, – чуть подумав, выбрал Петр самый надежный вариант ответа, при котором никого не требовалось припутывать. – Стоял бы себе в гараже.
– А кто поехал бы на нем завтра? Дмитрий Елагин?
– Затрудняюсь вам и сказать, – очень натурально пожал он плечами. – Может, Елагин. А может, и я. А может, благополучно простоял бы в гараже неделю. Джип этот у нас, собственно, был разъездной машиной…
– Но ездил-то на нем главным образом Елагин?
– Ну да. И я.
– Елагин и вы, вы и Елагин… – рыжая, казалось, о чем-то сосредоточенно думает. – Как у вас с ним складывались отношения?
– Нормально. Я им доволен. Парень старательный.
– Вы сказали – «разъездная» машина. А куда она обычно разъезжала? Какой-то определенный круг обязанностей или – без руля и без ветрил, куда погонят?
Рыжая красотка и понятия не имела, конечно, что именно этот круг вопросов Пашка обговорил с ним подробнейше…
– Скорее уж – определенный круг обязанностей, – сказал Петр. – Обычно на этом джипе Митя возил супругу на работу, дочку в школу. По магазинам, когда моим дамам понадобится, в аэропорт – когда приезжали мои близкие знакомые или особо ценные партнеры… Примерно так это выглядело.
– Понятно… Вы, стало бы, Елагиным довольны… А ваши дамы?
– Без претензий.
– Так… Положительно, я что-то пока не нахожу следов тех самых провалов в памяти…
– Зато в других областях их предостаточно, – басом сообщил доктор.
– Ну что ж… Павел Иванович, можно, я задам вам парочку неприятных вопросов?
– Извольте.
– Вам не угрожали в последнее время? Какие-то конфликты, недоразумения?
– Ничего подобного, – твердо сказал Петр.
– Уверены?
– Уверен.
– Но вы же далеко не все помните… «Зебра»?
– Насколько я помню, не было ни угроз, ни, как вы выражаетесь, конфликтов.
– Решительно никаких?
Разговор начинал его тяготить – Петр искренне не понимал, куда она клонит.