В куриной шкуре

Утром в палате собрались все, кто мог и имел право. Местный врач, директор больницы, ассистенты, медсестры, нянечки.

– Только не волноваться и не падать духом! – колдовал врач. – Помните о своей ответственности. Вы не девочка.

В комнате было полутемно. Шторы задернуты.

Кора чувствовала, как, склонившись над пультом, врач отпускает зажимы. Один за другим. Вот Кора уже может пошевелить пальцами ног… рук… Вот она может повернуть голову. О, какая слабость во всех членах тела! Как трудно поднять руку…

– Осторожнее, – произнес доктор. – Ваш организм еще не терпит грубого обращения.

– Ничего, я не буду его напрягать, – ответила Кора.

Кора услышала звук собственного голоса и поняла, что голос ей изменяет. Это не ее голос. Словно говорит другой человек.

– Я не буду его напрягать, – повторила Кора.

Тут же она почувствовала легкий укол – поняла, что врачи ввели транквилизатор. Значит, дело плохо…

– Дайте мне зеркало, – приказала Кора чужим голосом.

– Дайте ей зеркало! – повторил врач, но сам не шевельнулся.

– Ну сколько можно просить! – каркнула Кора и вовсе испугалась.

Медсестра метнула испуганный взгляд в сторону реаниматора. Тот кивнул. Медсестра протянула Коре зеркало – овальное, на длинной ручке. Без сомнения, заготовленное заранее – кто-то догадался, что оно понадобится пострадавшей. Так как рука Коре еще не подчинялась, медсестра сама поднесла зеркало к лицу Коры. И Кора догадалась, что это не зеркало, что ее разыгрывают.

– Это не зеркало, – сказала она.

– Нет, зеркало, – мрачно ответил врач.

– Мне лучше знать! – крякнула Кора и поняла, что врач прав, потому что ее клюв открылся ровно настолько, чтобы пропустить крик.

Кора закрыла глаза и приказала себе успокоиться. В сущности, ничего трагичного не произошло. Все исправимо.

Досчитав до десяти, Кора открыла глаза и снова посмотрела в зеркало.

Из зеркала на нее бессмысленно смотрела большая курица: черные круглые, словно пуговицы, глаза. Вокруг них желтая мятая кожа, дальше начинаются перышки – сначала короткие, тонкие, как волосинки, потом все более крепкие, завитые, пышные… перья прижимаются к вискам, торчат над ушами – хорошо, что хоть уши видны.

– Выбора не было? – спросила Кора и клювом отвела в сторону зеркало: смотреть на себя было противно. Она с детства презирала куриц и гусей.

– Выбора не было, коллега, – поспешил с ответом врач.

Коре в ответе почудилась насмешка.

– От меня так мало осталось?

– Взрывом вас разметало по всему залу ожидания, – сухо сообщил местный врач. – К счастью, мозг не был поврежден.

– Только мозг?

– При виде вашей гибели у госпожи Гальени-папа случился удар, и она скончалась на месте.

Конечно же, ее сегодняшнее лицо – это физиономия той громадной курицы, что смотрела на нее в зале ожидания. Толстая курица ростом с человека. «И теперь я должна ходить в этой шкуре? До каких пор?»

Кора собрала воедино всю свою недюжинную волю.

Не отрывая взгляда от зеркала и наблюдая за движениями своего клюва и глаз, Кора спросила:

– И долго мне предстоит находиться в этой бочке?

– В какой бочке? – Местный врач, видно, решил, что Кора рехнулась.

– Я спрашиваю вас, когда у меня будет возможность снова перейти в человеческое тело?

– А, вот вы о чем! – откликнулся врач, но не ответил, а обернулся к человеку, только что вошедшему в палату. Это был второй встречавший Кору на космодроме – худой сутулый мужчина в высокой черной шляпе, глаза которого были спрятаны в глубоких глазницах.

– Разрешите представить, – сказал доктор, – администратор Грегг ан-Грогги, наша местная власть.

Грегг медленно повернул к Коре голову – глаза его показались горящими в пропастях угольками.

– Решать предстоит вам, инспектор Орват, – произнес он. – Никто не может взять на себя ответственность.

– Что вы имеете в виду?

– Сегодня утром я выходил на связь с Галактическим управлением ИнтерГпола, – пояснил Грегг ан-Грогги. – Меня просили передать вам, что преступление, совершенное здесь, требует немедленных действий. Иных агентов, кроме вас, на планете нет. Управление надеется, что вы успешно завершите расследование, как только встанете на ноги.

– То есть они хотят, чтобы я вела расследование в… в облике курицы?!

– Курицы? Что такое курица? – спросил Грегг, который не бывал на Земле и не знал, очевидно, что это за существо.

– Курица – это я, – мрачно ответила Кора. – На Земле они бывают мельче. И мы их едим.

– Что? – Греггу стало так плохо, что он был вынужден покинуть палату, потому что люди его планеты настолько убежденные вегетарианцы, что при слове «котлета» иногда падают в обморок.

– Другими словами, – продолжил за Грегга врач, – у вас есть выбор. Как у свободного человека. Либо вы в облике этой… курицы улетаете в Галактический центр, где вам подыскивают человеческое тело…

– Мне не надо подыскивать! – резко ответила Кора. – Как каждый агент ИнтерГпола, я имею право на резервную копию собственного тела, которая покоится на случай надобности в подвалах центра ИнтерГпола на Гангнусе-2.

– Туда еще надо долететь, – мягко возразил врач. – К тому же должен вам сообщить, что тело, в котором находится ваш мозг, по причинам объективного свойства не может переносить космические перелеты. В течение ближайших двух-трех недель.

– Этого еще не хватало! – не выдержала Кора. – Почему вы не подыскали мне какое-нибудь тело попроще?

– При населении шесть тысяч человек, включая детей, найти вам тело было невозможно, – ответил врач. – А у нас не было разрешения кого-нибудь убить специально для того, чтобы поместить ваш мозг в новое тело.

– Да вы спятили, что ли?! – разъярилась Кора Орват. – Где вы наслушались таких сказок про ИнтерГпол?

Доктор пожал плечами – в сущности, не все ли равно, где он их наслушался. Репутация у ИнтерГпола была не самая лестная, но ИнтерГпол сознательно не разрушал иллюзий – порой бывало полезно, чтобы при появлении агента ИнтерГпола у виноватых начинали дрожать коленки.

– Что же, мне жить здесь всегда и кудахтать? – спросила Кора.