Страница 2 из 4
– К обеду меня не жди, – ответила Кора.
– Когда же это наконец кончится! – взвыла кухня.
Дверца флаера открылась.
Садясь в машину, Кора сказала ей:
– У нас есть семь минут, чтобы долететь до Антарктиды, где меня ждет в штабе комиссар Милодар.
– Не успеть, – ответил флаер.
– А ты постарайся.
– Пробки, – ответил тот. – Воздушные пробки над Малаховкой и Бермудским треугольником. Меньше восьми минут не гарантирую.
– Я тебя очень прошу. Это дело чести.
– Ну тогда держись! – предупредил флаер. – Ты хорошо пристегнулась?
Они были над Антарктидой через шесть минут пятьдесят секунд, трижды нарушив правила движения и чуть не врезавшись в мыс Горн.
Еще через семь секунд на скоростном лифте Кора неслась вниз сквозь ледяной двухкилометровый щит Антарктиды. Там, в глубине и безопасности, находился штаб ИнтерГпола – Интернациональной Галактической полиции.
С опозданием в четыре секунды Кора вошла в кабинет комиссара Милодара.
Тот постучал согнутым пальцем по хронометру и сказал:
– Я бы на твоем месте не успел. Что будешь пить? Джин, виски, самогон, коньяк?
Кора не успела открыть рот, чтобы ответить, как Милодар уже протянул ей высокий бокал парного молока.
– Спасибо, шеф, – сказала Кора. – Я готова к работе.
По просьбе Милодара к нему в кабинет вошел высокого роста молодой брюнет с обожженным солнцем лицом.
– Познакомьтесь: Зденек Ольшевский, – сказал комиссар Коре, представив ее молодому человеку. – Корреспондент, который только что вернулся из пустыни Такла-Макан. Рассказывайте, Зденек.
Комиссар Милодар предложил гостям садиться и уселся сам. Он не любил принимать людей стоя, по той простой причине, что обычно оказывался самым низеньким в любой компании. И хоть он говорил, что Суворов и Наполеон тоже были невелики ростом, это мало его утешало. А что ты будешь делать, если ты сам – курчавый, с сединой в волосах, жилистый и подвижный мужчина в метр шестьдесят ростом, твой агент Кора Орват выше тебя на голову, а молоденький корреспондент галактической детской газеты вымахал под два метра и вроде бы собирается расти дальше.
– Наша газета, – начал Зденек, – связалась с профессором Лу Фу потому, что скоро ему исполняется сто лет и нам хотелось, чтобы он поделился с нашими юными читателями своим жизненным опытом.
– Вы договаривались с самим профессором? – спросил комиссар.
– Нет, нам помогла договориться аспирантка Ичунь из университета в городе Урумчи, которая прилетает к нему каждую неделю. К тому же к профессору часто прилетают студенты-садовники.
– Извините, – перебила корреспондента Кора, – но ведь профессор Лу Фу – физик.
– В последние годы, как я уже говорил, – вмешался комиссар Милодар, – Лу Фу отошел от физики. Физик, учит он, должен быть молодым. Физика подобна балету или прыжкам в высоту. А старики должны разводить розы, ибо ботаника схожа с пешими прогулками.
– Ну и что было дальше? – спросила Кора.
– Уважаемый Лу Фу пригласил меня прилететь к нему вчера после обеда. Он сказал, что сможет уделить мне час своего времени, и я помню, что он добавил: «Вы откушаете моих апельсинов».
Вот почему Милодара так поразил вещий сон Коры про апельсины!
– Он выглядел спокойно? – спросил комиссар. – Ничего его не тревожило?
– По-моему, – ответил Зденек, – профессор находился в замечательном расположении духа.
– Продолжайте.
– Я долетел рейсовым лайнером до Урумчи, там взял флаер с программой полета до оазиса Лу Фу – его так называют в городе по имени основателя. В два часа дня я опустился возле входа в сад профессора.
– Ворота в сад были открыты? – спросил комиссар.
– Лучше я покажу вам, что увидел, – ответил юный корреспондент. – Ведь с того момента, как я подошел к воротам в сад, я начал снимать фильм для читателей нашей газеты.
– Показывайте! – приказал комиссар, который, конечно, уже смотрел фильм. Теперь его предстояло увидеть Коре.
Зденек вынул из кармана камеру и направил ее луч на белую стену. И Кора увидела, что стоит перед раскрытыми воротами, за которыми зеленеет сад. Ворота были чугунными, ажурными, узорчатыми – видно, образцом им послужили какие-то древние двери.
– Та-а-ак, – произнес Милодар. – Значит, ворота были раскрыты.
Тем временем Зденек решил сделать панораму – камера показала склоны холмов, спускающихся к долине, пересохшее болото, дно каменной речки, узкую дорогу, ведущую из пустыни, и возвратилась к воротам. Затем ворота увеличились и остались за пределами кадра – значит, Зденек вошел в сад.
Сад Лу Фу был удивительный. Как будто ты попал не в самую страшную пустыню, а гуляешь по берегу тропического острова Таити.
Высокие кусты роз опускали свои тяжелые головы над тропинкой, со свода сплетенного из тростника ажурного туннеля свисали гроздья винограда. Затем камера заглянула между кустами – туда, где по небольшому озеру плыл белый лебедь.
– Это чудесное место, скажу я вам, – сообщил Зденек.
– Вижу, – коротко ответил Милодар. – Дальше.
Старого полицейского волка не интересовали прелести природы. Он никогда не забывал о деле.
– Вот я вхожу в дом, – продолжал Зденек. Голос его дрогнул. Видно, он до сих пор переживал то, что ему пришлось увидеть.
И в самом деле, зрелище, которое предстало глазам Зденека, было потрясающим. Корреспондент думал, что сейчас увидит почтенного старца, а вместо этого оказался свидетелем страшного разгрома, который кто-то совершил в обширной гостиной профессора.
Злобный грабитель или просто сумасшедший не только перевернул стулья и кресла, но и распорол обшивку кресел и дивана, вытащил и разбросал по комнате ящики комода, перебил посуду, поломал стулья, отогнул и разрезал чудесный старинный ковер. На полу валялась разломанная старинная ширма и разбитые фарфоровые статуи.
– Дальше! – почти крикнул Милодар. – Ну чего вы стоите!
– Извините, – ответил Зденек. – Но я был потрясен тем, что увидел. Я совершенно не знал, что же делать.
И это было видно по движению камеры. На экране косо двигались стены, пол, стулья… Зденек не выключил камеру, она просто покачивалась у него в руке.