Желтый свитер Пикассо

Аля смутилась и залепетала слова извинения, разглядывая предмет столкновения. Пред ней стояла хрупкая брюнетка с короткой стрижкой, во взрывоопасном пурпурном платье. В тон платью были и туфельки, и сумочка.

– Ничего страшного, – смилостивилась брюнетка, поправила соскользнувшую с плеча бретельку платья и дружелюбно улыбнулась. – Решили сбежать с вечеринки, пока никто не видит? – иронично спросила девушка по-русски. У нее был низкий голос и приятный легкий акцент, который ей невероятно подходил. Совсем не красавица, но было в ней что-то удивительно притягательное, необъяснимый шарм и мощная энергетика. Она была восхитительна, эта девушка, и Алевтина на мгновение залюбовалась ею. Брюнетка тоже с интересом разглядывала Алю, и в ее темных глазах прыгали озорные чертики.

– Мне нужно идти, простите, – робко сказала Аля и попыталась обойти девушку.

– Умоляю, останьтесь! Я пришла на эту скучную вечеринку только ради вас! – воскликнула брюнетка.

– Ради меня? – опешила Алевтина и от неожиданности отступила на пару шагов назад.

– Можете смело записать меня в список почитателей вашего таланта, милая моя Алевтина. Я в совершеннейшем восторге от вашей игры! Скажите же мне, как вам удалось так исключительно вжиться в образ героини? Вы изучали систему Станиславского? Простите, я не представилась, – спохватилась брюнетка и протянула ладонь для рукопожатия. – Мишель Ланж, можно просто Мишель.

Они пожали друг другу руки. Ее ладонь, тонкая и изящная, оказалась прохладной. Это было странно, потому что сама Мишель напоминала живой пожар. Все ее движения, осанка, выражения лица, одежда говорили о том, что эта девушка обладает сумасшедшим темпераментом.

– Очень приятно, а меня зовут… Ах да, вы знаете, как меня зовут… – Алевтина засмеялась. Мишель тоже засмеялась, и, в отличие от голоса, смех у нее оказался звонким и каким-то беззащитным.

– Не возражаете? – спросила она, выудив из сумочки пачку сигарет и изящную позолоченную зажигалку. Алевтина отрицательно мотнула головой. Мишель прикурила тонкую сигаретку с позолоченным ободком вокруг фильтра, выдула дым к потолку и огляделась, выискивая кого-то глазами.

Алечка напряглась, ей почему-то не хотелось, чтобы эта удивительная раскованная девушка растворилась в толпе.

– Вы прекрасно говорите по-русски, – торопливо сказала Алечка, пытаясь поддержать разговор.

– Что вы, помилуйте! Вы мне льстите. Хотя не скрою, изучению русского я посвятила довольно много времени. У меня русские корни, – объяснила Мишель, широко улыбнулась и помахала кому-то рукой с сигареткой. Алевтина обернулась и совсем не удивилась, когда заметила несколько восхищенных мужских и заинтересованных женских взглядов, обращенных в их сторону. Несомненно, в этой светской тусовке мадемуазель Ланж пользовалась большой популярностью. – Моя мама была русской, а отец – французом, – вернулась к разговору Мишель. – Они трагически погибли, когда я была совсем маленькой.

– Мне очень жаль, – посочувствовала Алевтина.

– Я их совсем не помню, – спокойно отреагировала Мишель. – В целом мое владение русским – это заслуга моей тетушки. После смерти родителей она стала моим опекуном. Так вот, она так упорствовала в желании научить меня языку, что испортила мне детство. Не понимаю, почему я вам все это рассказываю, Алевтина? – удивленно приподняла бровки Мишель, сделала глубокую затяжку, поискала глазами пепельницу и, не обнаружив ее в пределах досягаемости, стряхнула пепел прямо на пол.

– Я тоже рано лишилась родителей, меня воспитала тетушка, только кошмаром моего детства стали уроки вокала, которыми она мучила меня с ранних лет, – игнорируя последний вопрос, сказала Алевтина.

– Вы не находите, что мы с вами очень похожи, Алевтина? – задумчиво спросила Мишель, пристально глядя Алечке в глаза. Аля неопределенно пожала плечами, кивнула и глупо улыбнулась. – Вы правы, мой вопрос звучит неуместно, – виновато сказала Мишель. – Простите и не берите в голову. Вы впервые в Париже?

– Да, и очень жаль, что у меня было мало времени, чтобы осмотреть все. Удивительный город! – с восторгом отозвалась Алевтина. – А вы когда-нибудь бывали в России?

– К своему стыду, ни разу, но довольно скоро я собираюсь в Москву на выставку одного художника, – сообщила Мишель, и глаза ее просияли. Она вдруг стала похожей на ребенка, которому пообещали вкусную конфету. Что-то тут не так, решила Алечка.

– Если хотите, я дам вам на всякий случай свой телефон. Будет желание, позвоните. Могу показать вам Москву, если вы… – Алевтина осеклась: кажется, она погорячилась. Вряд ли этой девушке пригодится ее номер телефона. Но Мишель тут же оживилась, полезла в сумочку, достала мобильный, чтобы внести номер в записную книжку. Алевтина продиктовала номер своего сотового и вздохнула с облегчением.

– Я непременно позвоню вам, с вашего позволения. Огромное спасибо! Вы мне очень симпатичны, Алевтина, – широко улыбнулась Мишель, оглядела зал и тут же трагически вздохнула: – Боже мой, какая скука! Какие постные лица вокруг. Вижу, вы тоже изнываете от тоски. Идемте же скорее!

– Куда? – удивилась Аля.

– Во-первых, моя тетушка уже давно активно подает мне тайные знаки, чтобы я никуда вас не отпускала и подвела к ней. Во-вторых, я хотела бы выразить свое восхищение еще одному гениальному человеку – Ивану Аркадьевичу Варламову. Пора его спасать! Вижу, тяжко ему приходится, потому что моя тетушка энергично пытается его очаровать. В-третьих, я страстно хочу шампанского, а бестолковый халдей не считает нужным подойти к нам и предложить напитки. Нужно непременно его отчитать… Куда это годится?.. Да, Алевтина, не будете ли вы так любезны посвятить меня в значение слова – лохануться? – невзначай спросила Мишель, увлекая Алю за собой.

– Это значит – попасть впросак, сделать что-то не так, – тщательно подбирая слова, объяснила Аля.

– Благодарю за разъяснение, – кивнула Мишель и подвела Алевтину к своей тетушке-кокетке.

Как оказалось, Ивана Аркадьевича спасать не было необходимости: общество мадам Елизаветы Павловны де Туа его совсем не тяготило. И это было вполне понятно. Во-первых, мадам оказалась очень приятной во всех отношениях женщиной, во-вторых, как выяснилось в процессе беседы, именно она выступала главным спонсором фильма Варламова и помогла организовать закрытую премьеру картины в Париже. Для Мишель это оказалось самым настоящим открытием, она, кажется, даже немного обиделась на тетушку, что та не поставила ее в известность, но очень скоро обида прошла, и Мишель с новой силой принялась выражать восхищение Варламову. Елизавета Павловна тем временем расхваливала игру Алевтины и прочила ей великое будущее. Она была настолько эмоциональна, что очень скоро к Алечке стали подходить и другие именитые подвыпившие персоны с бокалами в руках и, засыпая ее комплиментами, норовили выпить с ней чуть ли не на брудершафт. Оказывается, всех без исключения игра Алевтины потрясла до глубины души. Да и официант теперь кружил вокруг и то и дело подносил ей поднос с напитками. В общем, вечеринка нравилась Алечке все больше и больше.

Неожиданно кто-то бесцеремонно толкнул Алевтину в спину, она покачнулась и уронила бокал с шампанским на пол. Раздался звон разбитого стекла. Аля обернулась. Позади нее стояла Мария Леви со странным выражением лица. Все засмеялись, пытаясь сгладить неловкость. Кажется, никто, кроме Варламова, не понял, что произошло, он один остался серьезным. Аля растерянно улыбнулась, Мария тоже улыбнулась в ответ, как-то неестественно и зло, подошла к Алевтине вплотную и обняла ее за плечи. Со стороны это выглядело как дружеское объятие, но одного взгляда в глаза Марии было достаточно, чтобы понять – она в бешенстве.

– Извините нас, мы сейчас вернемся, – широко улыбнулась Алевтина гостям, взяла Марию под руку и отошла в сторону. Девушку слегка покачивало, похоже, она сильно перебрала, пока общалась с оператором. – Что случилась, Маша? – мягко спросила Алевтина.

– Где Рут? – тихо спросила Мария и посмотрела на Алевтину так, что у нее мороз по коже пошел.