Изысканный адреналин

Глава 4

БРАТ

Лежа в темноте номера люкс гостиницы «Славянская», Леонид смотрел подслеповатыми глазами в потолок, прислушивался к незнакомым шорохам и звукам, привыкал к новым запахам, думал о происшествии, которое с ним приключилось, и гордился собой. Сегодня он поставил мат прохиндеям, пытавшимся сыграть с ним в нечестную игру. Он выиграл. У него все получилось! Мама зря волновалась, он вполне может обходиться без помощи секретарей и прочих нянек. В конце концов, он не мальчик, а взрослый мужчина – тридцать лет скоро стукнет. А брату – сорок. Завтра он увидит его, своего родного брата, уже завтра. Леонид перевернулся на живот и зарылся лицом в мягкую подушку. Воспоминания нахлынули потоком, снова ярко всплыл тот день, когда он узнал о себе правду, покрасневшая щека матери, ее глаза. Он долго, очень долго жил как в кошмаре, невыносимое чувство вины перед мамой, страх, бессонница, поиски ответов на вопросы. Его терзали смертельная обида на ту, которая его родила и выкинула из жизни, и в то же время – мучительное желание найти ее. Глядя в зеркало и рассматривая свое отражение, Леонид пытался представить, какая она, какие у нее глаза, волосы, улыбка, и сгорал от ненависти и презрения к себе, потому что иначе как предательством по отношению к маме его мечты назвать было нельзя.

Спустя месяц после событий, превративших жизнь Леонида Штерна в ад, отец позвал его в свой кабинет. Выглядел он очень серьезным. Мама тоже была там, стояла у окна, взволнованная, смущенная. Отец попросил его сесть, положил перед ним папку. Леонид заглянул внутрь: несколько печатных листов, фотография. На фотографии молодая светловолосая женщина, немного наивная и очень знакомая: руки почему-то затряслись, он спрятал их под стол и зажал между коленями.

– Это твоя родная мать, вот ее досье, – объяснил отец. – Мы долго думали с Анной и решили. Возьми.

– Нет, – пролепетал Леонид, захлопнул папку, бросился вон из кабинета в свою комнату, упал лицом на кровать. Мама поднялась к нему, присела рядом, нежно потрепала по волосам.

– Ленечка, ты зря так болезненно реагируешь. Понимаю, ты решил, что твоя мама тебя бросила, но это не так. Она умерла при родах. А твой родной отец не смог принять ее смерть, не смог тебя забрать. Так бывает, Ленечка, не вини его. Я уверена, после он раскаялся.

– Кто она была? – глухо спросил Леонид.

– Она работала учителем математики в школе и была чудесным, умным, образованным и интеллигентным человеком. Подающим надежды ученым. Но науку оставила ради семьи. Ты можешь ею гордиться. Думаю, от нее ты унаследовал аналитический склад ума. А твой отец… Он был доктором наук, уважаемым человеком, профессором психологии. Преподавал в университете. К сожалению, его тоже уже нет в живых. Кажется, его убили.

– Почему ты сразу не сказала мне об этом? – перебил ее Штерн. – Тогда, месяц назад. Почему ты так долго ждала?

– Прости, я… – Мама прятала глаза, пытаясь подобрать подходящее объяснение, но Леонид вдруг и без объяснения все понял.

– Мама, ты у меня одна! Единственная, родная, самая любимая, – тихо сказал он и нежно погладил ее руку.

– Спасибо, – улыбнулась она и выскользнула из комнаты, но Леонид успел заметить слезы на ее красивом лице. Впервые в жизни его утонченная аристократическая мать не сдержала эмоций.

На тумбочке рядом с кроватью осталась папка с досье той, которая его родила. Леонид еще раз взглянул на фотографию, словно в зеркало посмотрел – те же глаза, те же светлые кудри. Звали ту, которая его родила, Анастасия, когда она умерла, ей исполнилось двадцать девять лет. Леонид пробежал глазами печатные странички и потрясенно замер – оказывается, у него есть старший брат! С детства Леонид мечтал иметь брата, и вот он появился. Появился… Это было так странно и волнующе, так непостижимо и радостно…

Однако разыскать брата Леонид решился лишь спустя несколько лет. Нанял детектива, выяснил адреса и телефоны, но позвонить так и не собрался с духом. Брал трубку, и вдруг такой страх накатывал, так сердце начинало стучать, подпрыгивая к горлу и парализуя связки, что Леонид клал трубку обратно на рычаг. Да и как все объяснишь по телефону? Немного подумав, Леонид Штерн принял решение поехать в Москву и встретиться с братом лично. Мама переживала страшно, но благословила его. И отец одобрил поездку, долго поучал, просто измучил наставлениями, но одобрил. Потому что – родная кровь, родной брат. Завтра он увидит его. Завтра он все ему скажет, если доживет и не умрет от нервного перенапряжения сегодня. Возможно, брат, так же как и родной отец, винит его в смерти матери. Возможно, не примет его. Возможно, выгонит взашей. Возможно, брат вообще о нем ничего не знает… Возможно… Возможно… Этих «возможно» было так много, что Леонид прокручивал в голове варианты встречи, эмоции, диалоги, впечатления всю ночь и уснул лишь под утро, когда в комнату вползли ленивые лучи раннего солнца и город за окном сменил свой ритм и наполнился суетой.

Выспаться не получилось. Около полудня его разбудил телефон, звонили из авиакомпании и сообщили, что нашелся чемодан. Невероятно! К четырем вещи обещали привезти в гостиницу. Леонид принял душ, заказал завтрак, перекусил и решил прогуляться по городу, чтобы было чем себя занять до вечера. Однако, пройдя несколько метров от отеля до Киевского вокзала, Штерн понял, что погорячился. Без очков он чувствовал себя неуютно, Москва расплывалась перед глазами, раздражали шумы незнакомых улиц, резкие непривычные запахи и смутные силуэты людей. Он уже повернул обратно, когда его кто-то потянул за рукав. Леонид обернулся. Перед ним стояла темноволосая женщина в яркой одежде.

– Касатик, позолоти ручку, всю правду расскажу, – сказала она. Леонид достал кошелек, положил на ладонь женщины купюру в десять евро и собирался уже сказать, что правду ему рассказывать не нужно и в предсказания он не верит, но почему-то не сказал…

Очнулся он в своем номере, сидя в кресле. Как он здесь оказался, Леонид Штерн не помнил, голова была пустой, словно мысли из нее ластиком стерли. Господи, а ведь отец перед отъездом предупреждал, чтобы ни при каких обстоятельствах он не заговаривал с цыганками! А эта женщина явно принадлежала к племени кочевого народа. Так ведь он и не заговаривал… кажется. Леонид пошарил по карманам. Кошелек, слава богу, лежал в кармане, целый и невредимый. Правда, денег в нем не оказалось. Чудесно, его обокрали среди белого дня, а он этого даже не заметил. К счастью, кредитки остались, а денег было немного, всего двести евро. Леонид нервно хихикнул и потряс головой. В ушах, как назойливая муха, звучали странные фразы: «Черные тучи над тобой нависли. Не верь женщине с улыбкой Джоконды. Пушкин тебе поможет. Черчилль даст совет». Похоже, цыганка все ж таки отработала свои деньги. Что-то напророчила ему. Черчилль, Пушкин – чушь какая-то! Не верь женщине с улыбкой Джоконды… Гроссмейстер пожал плечами. Женщины Леонида Штерна мало волновали. Недавно журнал «Форбс» назвал его имя в числе самых завидных женихов планеты. Какие глупости, жениться он не собирался никогда и ни за что. Мама, правда, неоднократно намекала, что пора бы ему обзавестись семьей. Невест ему тактично подбирала, знакомила. Ради мамы он даже пару месяцев встречался с дочкой банкира, холодной и надменной брюнеткой Самантой, любительницей оперы и вонючих сигар, но отношения их носили платонический характер. Потом – два месяца с дочкой известного промышленника рыжей дылдой Жаклин, с лошадиной физиономией и страстью к конным прогулкам: заниматься любовью на конюшне было очень неудобно. После – три месяца с курносой хохотушкой Софи, дочерью партнера отца. Софи, пожалуй, нравилась ему больше всех: белокурая, голубоглазая, с симпатичной ямочкой на щеке. Если бы она еще не хохотала по любому поводу, было бы просто чудесно. Но она хохотала! Она даже в постели хохотала. Он тоже повеселился некоторое время, но его хватило ненадолго.

До «невест» были у Леонида Штерна и другие девушки, сокурсницы по колледжу и университету, но отношения были такими мимолетными и невыразительными, что стерлись из памяти. Шахматы – вот единственная страсть, которой он болел с детства. Остальное его мало возбуждало, потому что не давало того драйва, который он получал от игры. Возможно, где-то на свете жила его королева, но пока на пути попадались лишь пешки и ладьи.