Кожаные капюшоны

Сухмет строго взглянул на Лотара из-под тонких восточных бровей.

– Ну, если бы ты не бился с этим чудовищем, ты бы не пропустил этот выстрел и у эрка не было бы ни единого шанса подранить тебя.

Лотар стал намыливаться. Сухмет, увидев его еще не скоординированные попытки, принялся помогать.

– Скажи, Киноз – это название породы, обозначение ранга? Что это такое?

– Название клана, или, если угодно, первое, неличное, имя. У них именно второе имя считается личным, но оно секретное. Зная его, ты получаешь огромную власть над этим демоном и можешь даже использовать его в своих интересах, хотя я и не способен объяснить эту зависимость. В истории известны два случая: Киноз Бошихарт и Киноз Вопсадулитвар вынуждены были подчиниться людям. Правда, кончилось это плохо. После смерти господина они забирали с собой душу смертного, чтобы отомстить. У не очень ловких магов такое часто случается. Потому-то наша профессия и выродится когда-нибудь.

– Не совсем понимаю…

– В магии высокие уровни достигаются после трех-четырех перерождений, то есть на четвертый срок жизни. А искушение покорить демона очень сильно. Неопытные дурачки, едва научившиеся колдовать, поддаются, в результате демоны их уносят и перерождений больше не бывает.

Сухмет улыбнулся, подтаскивая таз со свежей, уже прохладной водой.

– А эрк?

– Эрки просто люди, измененные люди. Кстати, твоего эрка я приказал сунуть в ледник, на случай если ты захочешь на него взглянуть.

Лотар кивнул:

– Наверняка захочу.

Вымывшись, прихватив кружку чаю, заваренного Сухметом из местных трав, Лотар отправился в ледниковый погреб. По дороге к ним присоединился Стак. Лицо его было непроницаемым, но в сознании Желтоголовый отчетливо прочитал смятение, вызванное внезапной угрозой смерти Учителя.

Лотар даже захотел его подбодрить, но потом решил, что мастеру класса Стака полагается уже уметь справляться с собой, так что пусть думает сам.

В погребе было холодновато и темно. Слабенькая свечка, не ярче тоненькой лучины, которую принес с собой Сухмет, была, конечно, излишней. Лотар и без того все видел отлично. Но Сухмет просто опасался, что отравленное сознание Желтоголового еще не до конца восстановилось и свет ему все-таки необходим.

Лотар присел перед эрком, лежащим на холодном каменном полу, и сказал Сухмету:

– Погаси свою свечу, тут ледник все-таки.

Старик тут же загасил огонек, довольный, что его опасения не оправдались.

Лотар отфокусировал глаза. Старик был отчасти прав, после этого яда его зрение еще оставалось не таким, как обычно, ускользали подробности. Кроме того, все выглядело очень плоским.

Эрк был худощавый, не тяжелее сотни фунтов. Лотара совершенно шокировало, что эрк оказался, по всей видимости, женщиной. Только вот грудь у нее была очень слабой, все ушло в махательные мускулы.

Теперь Желтоголовый разглядел на ее теле то, что удивило его еще там, на скале, во время боя. Прямо из главной, передней кости был выращен отросток недлинного предплечья, который кончался очень мощной кистью с длинными крупными пальцами. Хотя такими руками многое сделать было нельзя, они все-таки позволяли стрелять из самострела даже на лету, хотя, конечно, и неточно, потому что махательные движения, что ни говори, сбивали прицел. При желании эти кисти можно было прижимать к передней части крыльев, прятать под жестковатые перья, и они совсем не мешали летать.

Лотару понравилась идея иметь разветвленные руки, вот только для него – специалиста по рукопашному, а не стрелковому бою – такой способ мало подходил.

К тому же, прощупывая хрупкий костяк под тонкой кожей, покрытой перьями, Лотар понял, что он устроен нежестко. Кости эрка были не зафиксированы, как у птиц. Вероятно, это тоже помогало работать такими вот ручками, но для него такой вариант не годился.

– А что такое эрк? Тоже первое имя? – обратился он к Сухмету.

Голос его глухо отозвался под тяжелыми сводами. Он поймал себя на том, что продолжает прежний разговор, словно и не прерывал. Но Сухмет, разумеется, понял:

– Нет, это обозначение вида, породы, название существа.

– Их выращивают специально? Зачем?

– Ну, я знаю только одно их применение. Сорок эрков служат птице Сроф, которую ты уже встречал в Ашмилоне. Ну, тому существу с пронзительным голосом… Как теперь выяснилось, некоторые из них служат и Кинозам.

Лотар нашел след от попадания из странного посоха фоя, провел пальцем по страшной рваной ране, оставленной его оружием. Потом встал, поклонился трупу, сложив пальцы перед собой, прочитал краткую молитву по душе погибшего врага.

Конечно, у эрка могло и вовсе не оказаться души или она была настолько маленькой, настолько слабой, что и не сопоставить с человеческой. Но и в самом Лотаре было что-то, что вызывало сомнения. Если во всем сомневаться, то можно научиться и богов не чувствовать. И какая же тогда надежда останется живущим?

Желтоголовый осмотрелся:

– А Киноз? Почему вы не захватили труп Киноза?

– По словам Ди, Киноз через четверть часа вдруг ожил и, страшно ругаясь по-фойски, улетел в восточном направлении.

– Не может быть! – удивился Лотар. – Я его определенно прикончил… Впрочем, теперь я ни в чем не уверен.

– Ты прикончил его, господин мой, но Кинозы очень живучи. В том, что он ожил и умчался зализывать раны, нет ничего удивительного. Поэтому, в частности, о них так мало известно.

– Но он вернется? – полуутвердительно спросил Стак.

– Ему скорее всего заплатили, – ответил Сухмет. – За голову Ди. И он непременно вернется.

– Но если его трудно убить, что же нам делать? – снова спросил Стак.

Сухмет улыбнулся:

– В этом доме полно книг по магии. В какой-нибудь из них обязательно написано, как изгнать из нашего мира Киноза. Мне кажется, я когда-то читал, что его можно утопить. Но утопить можно многих демонов. Впрочем, избавиться от него – проблема Ди. Пусть это будет для него экзаменом.

Лотар допил свой чай, почувствовал себя лучше и пробормотал:

– Вообще-то Ди – тоже проблема. Ну что же, займемся ею наконец. Стак, будь добр, найди фоя и пригласи его в зал совещаний. А мы, Сухмет, пойдем туда и попытаемся определить, как с нашим бывшим врагом разговаривать.

По дороге в зал совещаний Лотар попросил первого же из учеников, попавшегося ему на глаза, принести еще чаю. Первой оказалась Мало, изумительно красивая негритянка с Южного континента, с блеском сдавшая мастерский экзамен и принятая в Орден более двух лет назад. Она вообще в последнее время часто попадалась Лотару на глаза. Он даже заподозрил, что девушка маловато тренируется, но Стак разуверил Учителя. По его словам, она была на редкость талантлива, и у нее просто оставалось чуть больше времени для других занятий, чем у прочих орденцев. В том числе и в детинце.

Едва Лотар дотащился до своего места, удивляясь, как много усилий это требует, и принялся расчищать стол перед собой, фой вкатил свою тележку в зал. За ним выступал Стак, а следом плавно несла свежий чай Мало.

«Раз уж она тут оказалась, не буду ее выгонять», – решил Лотар. Между орденцами не было тайн, и это составляло основу той демократической структуры, которая у них сложилась. Орденцы и сами знали, что можно выносить за пределы детинца, а что необязательно знать остальным.

Отставив тележку в сторону, фой принялся церемонно бить поклоны с приседаниями и широко взмахивать руками. Когда он закончил, Лотар заметил:

– Вообще-то у нас принято просто здороваться.

Ди улыбнулся:

– Как жалко! У нас о западной церемонии представления сложилось именно такое мнение. Она показалась мне достаточно красивой, и я выучил ее наизусть, а кое-что даже изобрел самостоятельно.

– Ну, мы же все-таки не посольство принимаем, – вежливо произнес Сухмет. Но от холода его улыбки могли образоваться сосульки.

Лотар отхлебнул чай, посмаковал его на языке. Нет, не то. Нужно будет попросить, чтобы приносили сюда небольшой чайник, и наливать тут. Пока несут, чай остывает, в который раз за последние годы подумал Лотар. Почему-то, напившись, он всегда забывал об этом, да и неудобно было своими капризами затруднять жизнь кому-либо. Слуг-то в детинце не было, орденцы все делали сами. Даже Сухмет считал себя не слугой, а рабом Лотара, но с такими мелочами приставать к нему и вовсе неудобно.