Меч над пропастью

– С информацией подождем, – сказал Тревельян. – В пустыне мне твои извилины не нужны. Там мне понадобится транспортное средство.

Трафор издал странный звук, похожий на завывание ветра в каминной трубе.

– Со всем уважением, эмиссар… Я способен выполнять более интеллектуальные задачи.

– Это от нас не уйдет, но есть моменты, когда практика важней теории. Так что готовься, дружок, в дорогу. Сейчас изучим местность, потом я лягу спать, а ты свяжись с компьютером базы. Зафиксируй образ рогатого скакуна и все его повадки. Тебе придется имитировать эту тварь.

– Слушаюсь, – с оттенком тоски произнес Мозг и развернул карту северной пустыни. То была огромная территория, протянувшаяся в широтном направлении на тысячи километров, но населенная редко – все кочевавшие здесь Очаги шас-га не превышали четверти миллиона особей. Впрочем, на Пекле всего-то миллиона три обитателей, даже считая со зверолюдьми с континента Раху.

Голографическая схема висела в воздухе, и на ней тут и там горели желтые огоньки. Каждый соответствовал группе шас-га, Очагу или семейному Шесту, наблюдаемому со спутника, кружившего над Пеклом, с которым Мозг находился в непрерывной связи. Одни огоньки были неподвижны, обозначая пункты стоянок, обычно привязанные к колодцам или естественным водоемам, другие, неторопливо перемещавшиеся, показывали маршруты племен или отдельных семей, кочевавших в степных просторах. Их мельтешение казалось таким же хаотическим, как танец молекул в газе, но доверять первому впечатлению не стоило – анализ маршрутов мог выявить некую тенденцию, центр притяжения всех или части странствующих по пустыне групп. Именно это интересовало Тревельяна.

– На карте данные, полученные со спутника за последние восемь дней, – сообщил Мозг. – Кроме мобильных объектов показаны стойбища и лагеря пастухов. Я уберу их.

Неподвижные огни погасли. Их было сравнительно немного; остальные, тысячи желтых точек, блуждали в пустыне, вновь и вновь повторяя свои движения, в соответствии с восьмидневным циклом. На первый взгляд их пляска казалась бессмысленной, но Ивар знал, что люди каждого Очага обычно кочуют в строго определенном районе, в границах родовых земель. Раньше вторжения на чужие пастбища приводили к яростным схваткам, но Серый Трубач покончил с междусобной борьбой; с виновными и неугодными он расправлялся сам.

– Ты выявил какую-то закономерность? – спросил Тревельян, наблюдая за кружением огней.

– Да, эмиссар. Часть мобильных объектов локализована в одной из шестидесяти двух областей, которые, вероятно, соответствуют племенным территориям. Их я тоже уберу.

Две трети блуждающих огоньков исчезли, но их оставалось еще достаточно, от полутора до двух тысяч, как прикинул Тревельян. Маршруты, однако, по-прежнему выглядели непредсказуемыми. Одни шас-га бродили у северных рубежей огромной пустыни, другие вроде бы пересекали центральные равнины, третьи сосредоточились на юге, в предгорьях Поднебесного Хребта.

– Я сделал выборочную проверку, использовав телескопы спутника, – сообщил Мозг. – Есть группы воинов, есть такие, что перегоняют стада или людей – вероятно, женщин, и есть путешествующие. Судя по тому, что они везут с собой, это кузнецы, чародеи, лекари, мастера, изготовляющие луки, и тому подобные искусники. Как показал прогноз, большая часть маршрутов закончится у стойбищ или мест торговли, где встречаются несколько племен. Все подобные пункты привязаны к водным источникам.

– Я знаю, – сказал Тревельян. – Дальше.

– Мной выделены триста девятнадцать объектов, чьи передвижения имеют общий градиент. Рассмотрим их, – сказал Мозг, и созвездия огней мгновенно проредились, а цвет их сменился с желтого на красный. – Показываю прогнозируемые маршруты. Все они ведут к определенной области горного хребта, геологически стабильной, без явных следов подвижек планетной коры.

Из алых точек выплеснули стрелки и потянулись к Поднебесному Хребту, пересекавшему материк от восточных до западных морей. Затем Мозг пометил район схождения маршрутов – это плоскогорье лежало к северо-западу от пика Шенанди, на изрядной дистанции, и никогда не посещалось. Во всяком случае, в архиве базы сведений об этом не было, и картирование местности велось только со спутника. Вероятно, оно считалось не очень интересным и безопасным в тектоническом смысле – вулканы здесь отсутствовали, зато плоскогорье изобиловало ущельями, каньонами и пещерами, недоступными для изучения с орбиты.

Тревельян задумчиво смотрел на алые точки и стрелки, что тянулись к плоскогорью.

– Вот куда они идут… любопытно… – пробормотал он. – Ты можешь определить величину области, к которой двигается вся эта орава?

– Да, эмиссар. С учетом возможной ошибки – около ста шестидесяти квадратных километров.

– Прилично! Месяц будешь шарить среди трещин и пещер в поисках прохода… если там есть проход…

– Но у вас, кажется, другие планы? – напомнил Мозг. – Вы говорили, что хотите присоединиться к группе кочевников, которая идет к проходу и находится сейчас вблизи гор. Могу предложить четыре варианта.

– Валяй, – сказал Ивар. – То есть излагай. Я слушаю.

– Две группы воинов, в каждой около сотни шас-га, достигнут интересующего вас района через три и пять дней соответственно. Они двигаются с северо-востока.

– Не пойдет. Воины обычно злы, голодны, и всякий чужак для них – еда. К тому же туповаты, много от этих онкка [12] не узнаешь… Нет, мне нужен кто-то поинтеллигентнее!

– Есть ремесленник. Делает колокольчики для рогатых скакунов… мне, наверное, такой тоже придется носить… – печально произнес Мозг.

– Я выберу тебе самый красивый, – пообещал Тревельян. – Так что у нас с этим мастером колокольных дел?

– Он значительно дальше, чем воины. Приближается с севера, будет в нужном пункте через двадцать-двадцать пять суток. С ним идут помощники и слуги, восемь шас-га из Людей Молота.

– Двадцать или больше дней… Столько Серый Трубач не усидит на месте… – пробормотал Тревельян. – Ну, кто там у нас еще?

– Колдун. Большоя свита, и в ней шас-га из разных Очагов. Они идут с северо-запада и окажутся на плоскогорье через десять-двенадцать суток.

– Колдун! Вот это годится! – Ивар повеселел. – И время подходящее, хватит для адаптации! Даешь колдуна!

– Вы считаете, что у него интеллект выше, чем у колокольного мастера? – с сомнением вымолвил Мозг. – Мои познания в сфере колдовства ограничены, поскольку у кни'лина нет подобных суеверий. Но я справился в компьютере базы и понял, что колдуны – опасный народ.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – произнес Тревельян на древнерусском. – Пойду-ка я спать, а ты давай работай. Преображайся в скакуна.

– Если позволите, эмиссар… один вопрос…

– Да?

– Этот вождь кочевников, Серый Трубач… Странное имя, вы не находите?

– Не имя, а титул, – пояснил Ивар. – Взгляни на меня – видишь, моя кожа сероватого оттенка? Пески пустыни здесь тоже серые, и этот цвет у шас-га считается священным. Ну а Трубач… – Разинув пасть, он испустил трубный вопль. – Так предводитель сзывает воинов на битву, и чем громче он орет, тем больше у него бойцов. Серый Трубач не просто вождь, он великий властитель, каких в степи давно уже не было. Но мы его укоротим.

– Надеюсь, – буркнул трафор и свернул карту.

Тревельян отправился в спальный отсек, осмотрел, раздевшись, свое лицо и тело и остался доволен. Потом включил тихую музыку и уснул. Приснилась ему Анна, но не рыжий планетолог Веронезе, а юная Анна Кей, когда-то летевшая на том же транспорте, который доставил Ивара на Равану. Там была целая галерея голограмм бывших пассажиров, готовых пообщаться с одиноким странником, и Анна показалась Ивару приятнее всех – может быть, он даже в нее влюбился. Тридцать два года назад она отправилась с Ваала на Данвейт вместе с группой экскурсантов, студентов Ваальского колледжа древней истории. Девятнадцать лет, нежное светлое личико, белокурые локоны и тонкая изящная фигурка… Очаровательная девушка! Беседуя с ней, Ивар забывал, что, в сущности, говорит с машиной, с корабельным компьютером, запечатлевшим ее облик и голос.

12

Онкка – на языке кьоллов «дурак».