Стервятники звездных дорог

Перед креслом стоял Амир. Его острый подбородок зарос черной как смоль щетиной, а отросшие волосы падали на бледный лоб. Со стороны он казался нелегальным переселенцем, тайком пробравшимся на колонизационный корабль. Даже его серебристый комбинезон выглядел мятым и потускневшим, словно в нем спали пару недель кряду.

– Что случилось? – снова спросил пилот.

– Хватит, – отозвался Амир, убирая руку с плеча напарника. – Бросай работу. Нам пора спускаться.

Алекс посмотрел на часы и запротестовал:

– До конца вахты больше часа, а мне осталось проложить всего сто метров кабеля. Я как раз успею.

– Робот справится и без тебя, – скривился Амир. – Ты все равно ничего не делаешь, просто следишь за его работой.

– А вдруг случится что-то непредвиденное? Может потребоваться мое вмешательство.

– Не будь дураком. Ничего не случится. Эта железная тварь работает в сто раз лучше нас с тобой, вместе взятых, и ей не нужна твоя забота.

– Торопишься вернуться в камеру? – осведомился Алекс, с тревогой разглядывая напарника. – А говорил, что ненавидишь ее.

– Я больше так не могу, – признался Амир. – Это ожидание... Мне нечем себя занять. Просто сижу в кресле, смотрю в потолок, а в голову лезет всякая чушь. Остался всего час, а мне кажется, что впереди еще сто лет ожидания. Я разрываюсь на части. Лучше поскорее лечь на лед и покончить с этой нервотрепкой. Ожидание смерти хуже самой смерти.

Моруа отложил шлем на подлокотник кресла, напоминавшего огромный кокон, поднялся на ноги. Амир отступил в сторону, отвернулся, но пилот тронул его плечо.

– Что с тобой? – спросил он. – Может, примешь успокоительное?

– Я бы не отказался от стаканчика той дряни, которой ты меня угощал, – отозвался второй пилот. – Жаль, что она кончилась.

– Возьми аптечку и сделай инъекцию успокоительного, – предложил Алекс. – Тебе станет легче.

– Нет. – Амир взмахнул рукой. – Не надо. Перед заморозкой это все равно бессмысленно. Я в порядке. Просто... Просто устал ждать. Хочу, чтобы это все побыстрее кончилось. Меня тошнит от этого корабля и от ожидания.

– Осталось недолго, – утешил его Алекс. – Следующая вахта выведет «Эдем» на прыжок. Потом поднимут штатную команду из крио, и они поведут корабль в обычном режиме. А мы с тобой будем отдыхать в заморозке. Послушай, Амир, знаешь, ведь на самом деле все уже кончилось. Когда мы в следующий раз откроем глаза, все будет в порядке. Для нас это будет завтра, понимаешь? Завтра мы проснемся и узнаем, что путешествие окончилось.

– Мне кажется, что оно никогда не кончится, – буркнул Амир. – Поверить не могу, что мощности «Эдема» хватит только на один прыжок. Почему мы не прыгнули сразу?

– Пока ты поднимал людей с поверхности, мы принимали грузы, – отозвался Алекс. – Ты сам знаешь, что за время колонизации планеты «Эдем» превратился в огромный летающий склад. Из него вытащили все, что только можно было вытащить, и спустили на поверхность. А когда объявили тревогу, пришлось все затаскивать обратно. По кускам. Многих систем не хватало, и мы на ходу придумывали, чем заменить недостающие узлы.

– Я помню, – отозвался Амир, и его взгляд смягчился. – Вы, ребята, тоже молодцы, успели вовремя. Еще пара дней, и «Эдем» уже никуда бы не улетел.

– Нам просто не хватило времени, чтобы поднять на орбиту все протозаряды для прыжковых двигателей, – сказал Алекс. – Ведь в первую очередь эвакуировали технический персонал. А заряды, сам знаешь, огромные и чертовски опасные. Мы успели поднять только двадцать процентов. Один шаттл, два боевых истребителя и пять орбитальных яхт – вот все, что нам дали для погрузки. Было сложно, но наши пилоты старались изо всех сил. Господи, если бы только было можно, они бы таскали контейнеры на руках. Они прилетали, сбрасывали груз к нам в шлюз, прямо нам на руки, и снова уходили к планете – без сна и отдыха. А на земле команды готовили протозаряды, пытаясь набрать критическую массу из подручных материалов. Наш шлюз был разгерметизирован, мы работали в скафандрах – иначе слишком много времени уходило бы на шлюзование. Но мы сделали все, что смогли.

– Двадцать процентов, – покачал головой Амир. – Пятьсот лет пути и один-единственный прыжок. Алекс, почему мы не прыгнули сразу?

– Ты же не входил в ремонтную команду? Тебя подняли сразу на вахту к пульту?

– Да. – Амир с удивлением взглянул на Алекса. – А что тут ремонтировать, все работает.

– Когда «Эдем» отправился в дорогу, он был похож на детский конструктор, высыпанный в железное ведро. Еще лет сто команда ремонтников приводила его в порядок. Собирали, отстраивали, тестировали... Я в этом почти не участвовал, меня поднимали очень редко. Но знаю, что ребята работали на износ. Они восстановили «Эдем». Из летающего сарая они собрали новый корабль. Но прежде чем прыгать...

– Что? – жадно спросил Амир. – Только не говори мне, что нужен еще век, чтобы перенастроить системы навигации! Можно было прыгнуть и сразу после ремонта.

– Нет, все настроено, – успокоил его Алекс. – Но все должно работать как часы. Мы просто не могли сразу прыгнуть к цели. Мощности прыжковых двигателей на это не хватало. Двадцать процентов – это мало для перемещения такой массы на дальнее расстояние. Даже если бы мы прыгнули на сколько могли, потом пришлось бы лететь на околосвете – ровно столько же, сколько и сейчас. Поэтому было принято решение – сначала ремонт, потом тестирование, потом прыжок. Амир, ты же пилот. Сам знаешь – малейшее отклонение, и никто никогда не узнает о том, куда ушел корабль.

– Да, – согласился Амир и потер воспаленные глаза. – Все верно. Я знаю. Кристоф прыгнул на втором истребителе – прямо из атмосферы к «Эдему». Ему казалось, что так будет быстрее... Но он так и не вышел из прыжка.

Александр смотрел на второго пилота и видел, как трясутся его плечи. Кадык Амира ходил ходуном, а пальцы нервно сжимались и разжимались, словно пытаясь ухватить что-то невидимое, витающее в воздухе. Алекс бросил взгляд на табло пульта. Еще сорок минут. А, ладно. К дьяволу. Не надо доводить дело до истерики.

– Пойдем, – мягко сказал он и взял Амира за руку. – Черт с ней, с вахтой.

– Да, – с облегчением выдохнул второй пилот. – Пора.

Он стряхнул руку друга с плеча и пошел к выходу. Алекс вернулся к пульту, завершил текущие задачи и вытащил на видное место ярлык рабочего дневника – чтобы следующая вахта сразу его нашла. Потом он бросил взгляд на камеры, следящие за роботом. Тот уверенно полз по темной шахте, а за ним по-прежнему тянулась отполированная полоса покрытия – ровная и гладкая, как застывший во льду ручей. Все в порядке. Роботы – не люди. Если они начинают что-то делать, то доводят это до конца. У них не трясутся руки, их не посещают странные видения, им не нужно принимать успокоительное. Алекс отключил камеры и отвернулся.

Он догнал Амира только у лифтов. Вместе они опустились на два этажа ниже, в отсек экипажа – у команды были собственные криокамеры, никак не связанные с хранилищем в главном трюме. Колонисты могут тысячу лет ждать окончания полета в железных ящиках, а вот команда пользовалась индивидуальными ячейками заморозки постоянно.

Когда двери лифта открылись, Амир и Алекс вышли в темный коридор – автоматические системы экономили энергию, и все неиспользуемые помещения были затемнены. Но когда в пустом отсеке появились люди, под потолком вспыхнул свет.

– Черт, – буркнул Амир, прикрывая глаза ладонью. – Просто не верится, что я в последний раз иду по этому коридору.

– Не в последний, – наигранно весело отозвался Алекс. – Перед прилетом нас наверняка поднимут еще раз. Им понадобятся рабочие руки.

– Я часто думаю, а куда мы прилетим? – признался Амир. – Ты представляешь, сколько лет прошло? Как изменился мир за это время?

– Не волнуйся, – отозвался Моруа, – за это время человечество расползлось по галактике и наконец перестало ссориться с колониями.

– А что, если была еще одна война? Что, если человечество погибло и мы летим к выжженной дочерна планете?