Страница 72 из 145
Эйрин вырвала руку у лорда Фарвела и бросилась вперед.
— Ваше высочество, вы здоровы?
Теравиан сердито посмотрел на нее, его брови вытянулись в темную полоску.
— Конечно, здоров, ведь я всегда с огромным удовольствием выпиваю на завтрак чашку яда.
Эйрин пропустила мимо ушей его язвительный тон. Она неожиданно почувствовала, что ее искренне заботят жизнь и здоровье этого юноши. Лицо Теравиана было зеленоватого оттенка, он прижимал руку к животу. Эйрин опустилась на колени рядом с ним и взяла его за вторую, свободную руку. Он попытался вырвать ее, но девушка держала крепко.
— Мы можем как-то помочь? — спросила она, обращаясь к Лирит.
— Нет, — покачала головой та. — Я думаю, лучше всего будет, если организм сам исторгнет из себя остатки яда. Слава Сайе, он лишь прикоснулся губами к этому напитку.
Принц вздрогнул. По его лицу обильно тек пот.
— Я сумел разглядеть. Мне показалось, будто кубок наполнен тенями.
Девушки обменялись взглядами, и Лирит кивнула. Они одновременно подумали об одном и том же.
— Что вы хотите сказать, говоря о том, что видели яд? — спросила принца Эйрин.
Бореас раздраженно взмахнул рукой.
— Хватит об этом! Самый главный вопрос сейчас — кто совершил злодеяние.
— Думаю, зелье было по своей природе трудноуловимое и искусно приготовленное, — сказала Лирит. — Чтобы заварить такое, требуется хорошее знание трав, иначе тот, кто его готовит, может отравиться одними его испарениями.
— Кто же обладает подобным искусством? — посмотрел на нее Сарет.
Эйрин вовремя прикусила язык. Возможно, ведьмы на самом деле желали смерти Теравиану. Возможно, они полагали, что смерть сына заставит короля Бореаса отказаться от своих намерений. Если это так, то они ошибаются. Судя по решительному взгляду короля, случившееся лишь укрепило его волю.
— Я не сомневаюсь в том, что яд предназначался для меня, — заявил король, спускаясь с возвышения, на котором находился пиршественный стол. — Покушений на меня я не боюсь, но попытки лишить жизни моего сына ни за что не останутся безнаказанными!
Эйрин задумалась. Пожалуй, король прав, может быть, чаша с ядом предназначалась и для него. Убийство короля произвело бы больший эффект, чем убийство юного принца.
— Что вы имеете в виду, Ваше величество? — спросила она.
— В моем замке свила гнездо измена, однако я с корнем вырву ее и беспощадно уничтожу, в этом вы можете быть уверены, миледи!
Взгляд короля скользнул в дальний угол зала, где стоял какой-то огромный предмет, задрапированный белой тканью. Эйрин прижала руку к сердцу и вздрогнула.
Вскоре принца отвели в его покои, где им занялись Лирит и Сарет. Эйрин осталась в зале вместе с Бореасом. По приказу короля массивный предмет, затянутый тканью, был установлен в центре помещения. Чтобы переместить его, понадобились усилия десятка крепких мужчин. После этого покрывало сняли, и взору присутствующих предстал малакорский артефакт.
Он являл собой массивное кольцо из черного камня. Диаметр равнялся примерно размаху рук взрослого мужчины. Кольцо было закреплено на деревянной основе таким хитроумным способом, что его можно было без особых усилий устанавливать вертикально, подобно окну без стекла.
Эйрин не видела артефакт уже около года. В последний раз им воспользовались в Канун Среднезимья по настоянию Грейс. Эйрин помогла установить и настроить его, и тогда он вырвал железное сердце из груди лорда Логрена. Такова была мощь этого удивительного предмета, сделанного из обломка камня, давным-давно упавшего на землю с небес.
По приказу короля все обитатели замка — от самого скромного слуги до знатного вельможи — собрались в зале и начали маршировать перед артефактом. Рядом стояла стража, готовая заставить любого, кто посмеет ослушаться, хотя ни доспехов, ни мечей они не взяли по причине небывалой мощи артефакта.
Час шел за часом, зал все ярче освещали солнечные лучи.
Эйрин порядком устала стоять рядом с королем. Однако Бореас не потребовал принести кресел и стоял прямо, молча наблюдая за своими марширующими подданными. Напряженную обстановку немного разряжали те, кто забыл избавиться от всех металлических предметов. Не единожды стражникам приходилось отдирать руку какого-нибудь отчаянно визжавшего графа от волшебного камня, потому что тот забыл снять с пальца кольцо.
К полудню разум Эйрин настолько отупел, что она даже не заметила, когда именно началась суматоха. Услышав какие-то крики, она испуганно заморгала. За криками последовал грубый рык стражников, отдававших какие-то приказания. Оказалось, что из зала попытался убежать какой-то крестьянин, однако стражники поймали его и приволокли к артефакту. Строптивец ничем не отличался от других крестьян — низкорослый, рябой, в убогой одежде. Однако он яростно сопротивлялся, и с ним с трудом справлялись трое дюжих стражников.
— Отпустите меня! — кричал он, брызгая слюной. — Отпустите меня или мой владыка вас всех уничтожит!
К нему шагнул кроль Бореас, на лице которого было написано одновременно и ярость, и любопытство.
— Разве не я твой владыка? Отвечай мне, жалкий холоп! Крестьянин на миг затих. Посмотрев на короля, он обнажил в улыбке гнилые зубы.
— Ты сам станешь его холопом и будешь безропотно выполнять все его прихоти!
Эйрин содрогнулась от злобы, прозвучавшей в голосе непокорного крестьянина. Лицо Бореаса сохранило бесстрастное выражение и казалось высеченным из мрамора. Он сделал знак стражникам, но прежде чем те ослабили хватку, дерзкий ослушник сам вырвался из их рук. Он резко дернулся и в следующее мгновение споткнулся перед артефактом.
— Владыка! — прохрипел он.
Его тело дернулось одним мощным, невиданной силы рывком. Брызнул дождь крови и костей, и из груди крестьянина вырвался какой-то темный комок, тут же улетевший внутрь каменного кольца. Присутствующие испуганно замерли. Единственным звуком был удар упавшего на пол человеческого тела.
Король спокойно вернулся на свое место.
— Заканчивайте процессию! — приказал он стражникам. Перед артефактом торопливо проследовали последние обитатели замка. Лица их были бледны от ужаса, когда они бросали взгляд на распростертое на полу мертвое тело. Вскоре, ко всеобщему облегчению, церемония закончилась. Бореас подошел к телу мертвого крестьянина.
— Вот наш несостоявшийся убийца. Теперь артефакт будет стоять в прихожей. Любой, кто войдет в замок, обязательно окажется перед ним. Все остальные двери будут закрыты. Отныне никому из слуг Бледного Короля не удастся проникнуть сюда. — Он посмотрел на Эйрин. — Что-то не так, миледи?
Эйрин попыталась оторвать взгляд от мертвого тела, но не смогла. Этот человек был орудием зла, наверняка он замышлял что-то недоброе против короля. И все же что-то подсказывало ей, что это не он подложил яд в кубок принца.
— Нет-нет, Ваше величество. Все хорошо, — ответила она.
Немного погодя Эйрин зашла в комнату Теравиана, чтобы узнать, как он себя чувствует, и расспросить поподробнее о том, что произошло сегодня утром в главном зале.
— Как чувствует себя принц? — спросила она, когда Сарет открыл ей дверь.
— Руки прочь, колдунья! — раздался из глубины комнаты голос Теравиана.
— Чувствует себя значительно лучше, — усмехнулся Сарет.
Эйрин вошла, и он закрыл за ней дверь. Теравиан лежал в постели. Над ним склонилась Лирит, пытаясь стянуть с юноши покрывало, которое принц ни за что не хотел выпускать из рук.
— Тебе не удастся напустить на меня чары!
— Я же сказала вам, что хочу только послушать ваше сердце. Я не собираюсь напускать на вас чары!
— Тебе ничего не стоит обмануть меня!
Лирит возмущенно вскинула вверх руки.
— Но это же просто смешно! Что я скажу королю? Что позволила его сыну умереть только потому, что он по непонятной причине отказался отдернуть одеяло и не дал мне послушать его сердце?
Ситуация принимала неразрешимый характер. У Лирит был такой вид, будто она вот-вот отшлепает непокорного принца, Теравиан же казался готовым дать решительный отпор любым посягательствам.