Мрак остаeтся

О многом. Голубые глаза Фолкена сияют ярче, чем когда-либо. Очевидно, бард считает, что она собирается восстанав-' ливать Малакор — то самое королевство, которое погибло по его вине, как утверждают легенды. Она посмотрела на Вани и Сарета. Почему все вокруг полагают, что она обладает даром воскрешать погибшие цивилизации?

Грейс вытерла слезы, потом наклонилась и заставила Даржа подняться.

— Встань, Дарж, пожалуйста. И вы все. Вы понимаете, как глупо выглядите?

Тревис примерял роль подданного:

— Как пожелаете, Ваше величество. Сарет вышел вперед.

— Вы рассказали нам удивительную историю. Но можно мне напомнить…

Мелия перебила его:

— Да, Сарет. Мы чуть не забыли. Пойдемте все. Полагаю, мои предложения императору были рассмотрены. Пора показаться Эфезиану и проститься с ним.

Грейс шла словно в забытьи. Она чувствовала, что остальные смотрят на нее со смешанным чувством благоговения и уважения. Даже Тревис. Это просто ужасно.

— Итак, король Бореас был прав, Грейс, — обратилась к ней Эйрин. — Ты действительно принадлежишь к королевской семье. Только ты не герцогиня, а королева.

Королева. Так называла ее Марджи. Совпадение или интуиция?

— Вообще, — продолжала Эйрин, — как королева Малакора ты по происхождению даже выше Бореаса.

К своему удивлению, Грейс рассмеялась, и смех успокоил ее.

— Если кто и скажет Бореасу об этом, то точно не я!

Эйрин засмеялась вместе с нею.

— Не смотри на меня!

Они все еще смеялись, когда достигли трона императора. Близорукие глаза Эфезиана засияли, когда Мелия рассказала ему об их открытии и королевском происхождении Грейс.

— Это обязательно надо отпраздновать! — После шумного выражения радости он переключил свое внимание на Грейс. — Мы почти кузены, Ваше величество. Я потомок старшего сына Эльсары, а вы — ее второго сына. Итак, повелеваю, чтобы весь Таррас почитал вас. У нас будет девять дней пиров, музыки и танцев. Более того, мы можем, вы и я, проехать вместе парадом в золотой колеснице, и я дам вам несколько советов по поводу того, как нужно управлять империей.

Грейс не представляла, что ответить на это, поэтому пролепетала:

— Спасибо, Ваше великолепие.

Теперь Эфезиан обратился к Мелии:

— Я должен поблагодарить тебя, Мелиндора. Вполне может статься, что это самый интересный день моей жизни.

— И он не совсем еще закончен, Ваше великолепие, — сказала Мелия. — Поэтому давайте не будем праздновать раньше времени.

Эфезиан подозвал одного из своих солдат, и тот доложил, что Этерион готов, как и просила Мелия. После этого путешественники попрощались с императором и удалились. Лирит и Грейс пообещали скоро посетить его. Позолоченные ворота дворца с грохотом захлопнулись за ними.

Неожиданно все вокруг задрожало. Раздался дикий рев, и брусчатка двора вздыбилась. Грейс вскрикнула и упала, остальные тоже не удержались на ногах. Грейс поняла, что вибрация, сотрясающая все вокруг, исходит не от дверей. Дрожала сама земля под ногами.

— Что происходит? — закричал Фолкен, стараясь перекричать грохот.

Но в этот момент дрожь земли немного успокоилась, и зловещая тишина повисла над дворцом, нарушаемая отдаленным лаем собак.

Первым поднялся Сарет и помог встать Грейс. Сеть тонких трещин покрывала мошеный двор. Грейс была уверена, что еще мгновение назад этих трещин не было.

— Похоже на землетрясение, — сказал Тревис.

— Не нравится мне это, — сказал Сарет, встревоженно глядя на Вани. — Пещера демона находится глубоко под городом. Это не предвещает ничего хорошего.

Вани открыла рот и собралась ответить, но стоявшая рядом с ней Мелия пошатнулась, из ее груди вырвался стон боли, лицо было смертельно бледным.

Фолкен тут же бросился к ней.

— Мелия, ты ранена? Она покачала головой.

— Тогда что?

Мелия смогла выдавить единственное слово.

— Мисар…

Это означало только одно: еще один бог погиб, став очередной жертвой демона.

76

Тревис запрокинул голову, глядя вверх, на синий купол. Почти невозможно было поверить, что над ним не небо. Птицы ныряли вниз и взлетали вверх, парили к белым облакам. Ему пришлось смотреть целую минуту, прежде чем проявился обман. Облака не двигались, нарисованные на потолке. Мелия привела их на огромный балкон на шестом ярусе. Балкон был в полном их распоряжении, не считая птиц.

Грейс стояла чуть в стороне от других и смотрела на белый пол Этериона далеко внизу. Тревис не мог удержаться от улыбки. Когда он впервые встретил ее в главном зале в Кейлавере, сразу предположил, что она с Зеи. И даже позже, когда узнал, что Грейс из Денвера, Тревис всегда чувствовал, что она ближе к этому миру, чем, например, он.

Получается, ты был прав, Тревис. Она действительно с Зеи. Более того, значительная часть самой Зеи принадлежит ей.

Только отчего на ее лице столько печали? Возможно, он знал причину. Мелия и Фолкен послали ее на Землю, чтобы защитить, а в результате она попала в детский приют. И там было небезопасно. Тревис знал, что видел тень, ее тень.

Теперь она вернулась на Зею, домой.

Тревис засунул руку в карман широких штанов и вынул половинку монеты, которую дал ему странный проповедник и которая дважды переправляла его назад, на Землю. У Грейс была вторая половинка монеты, и однажды после их возвращения в Денвер Тревис соединил половинки вместе, чтобы изучить знаки на обеих сторонах.

Когда монета была соединена, он наконец узнал один из символов: круг с точкой в середине. Это была руна Зеи, символ этого мира. Тревис не мог узнать руну на другой стороне монеты — треугольник с чертой над ним. Она несколько напоминала ему руну льда, но, казалось, эта имела другое значение.

Ведь это две стороны одной и той же монеты, не так ли, Тревис? Так тебе сказала сестра Миррим — когда сгорел один мир, то сгорел и другой.

Руна на обратной стороне монеты могла означать только Землю.

Хорошо, так решалась одна загадка, но она влекла за собой другую — кто такой брат Сай? И как мог проповедник пересылать Тревиса и Грейс туда и обратно лишь взмахом руки, когда другие, включая «Дюратек» и скирати, с трудом собирали волшебную кровь и артефакты, чтобы сделать это?