Цитадель Огня

Теперь, когда в келье стало светло, он принялся ее разглядывать, однако не нашел ничего заслуживающего внимания — пустая койка и трехногий стул. Со вздохом он шагнул в коридор.

Тревис знал, что ему пора возвращаться в свою келью. Но скука, как это часто бывает, победила здравый смысл. Он поднялся еще на несколько ступенек вверх по лестнице и распахнул другую дверь. На сей раз он оказался в абсолютно пустом помещении, где мебели вообще не было — как и в трех следующих кельях.

Тревис прикрыл очередную дверь и оперся о нее спиной. Его охватило неожиданное разочарование. Что он надеялся найти в пустых заброшенных комнатах? Пожав плечами, Тревис стал спускаться к своей келье.

И вдруг остановился. Если бы не бледный свет, парящий у него над головой — который он забыл погасить, — Тревис ничего бы не заметил. Слабая тень, трещина в стене.

Но в этих стенах не бывает трещин, Тревис.

Он провел ладонью по гладкому камню. Пальцы приближались к тени — но коснулись лишь пустоты. Тревис стоял возле прохода в стене, вроде той арки, которая вела в зал с рунным камнем. Ему захотелось осмотреть арку, понять, как оптическая иллюзия скрывает ее, но в следующее мгновение он вошел внутрь и оказался в новом помещении.

Здесь нужды в свете не было, и Тревис погасил бледный мерцающий шар у себя над головой. Призрачное сияние озаряло комнату размером с три кельи. Как и во многих других помещениях башни, здесь царило запустение — пол покрывал густой слой пыли, со стен свисала паутина.

Тревис опустился на колени, чтобы осмотреть устилающие пол обломки камней. Сначала он решил, что осколки падали сверху, но, подняв голову, увидел такой же безупречный потолок, как и во всех остальных кельях башни. Так откуда же появился весь этот мусор?

Он поднял один из обломков и внимательно его оглядел. На его ладони лежала каменная рука, отбитая у кисти, больше его собственной, но хороших пропорций. Он перевернул каменную руку и почувствовал, как его охватывает трепет. На ладони кто-то вырезал символ. Нет, не символ. Руну, состоящую из трех пересекающихся линий.

Тревис хорошо знал эту руну. Зеркальное отображение той, что временами мерцала на его правой ладони. Руна рун. Символ повелителя рун.

Быстрый осмотр комнаты подтвердил его подозрения. Камни оказались осколками скульптуры. Когда-то здесь стояла статуя мужчины в развевающихся одеяниях. Черты его лица были четкими и суровыми, но в уголках рта таилась знающая улыбка, смягчившая жесткое выражение. Больше ничего особенного Тревис не заметил, если не считать, что он обнаружил все детали статуи — два глаза, два уха и две ноги. Однако чуть позже он сообразил, что нет второй руки. Возможно, исчезли и другие осколки.

Чепуха, Тревис. Конечно, все здесь. И тебе прекрасно известно, кто перед тобой.

Тревис поморщился, когда в его сознании вновь прозвучал голос Джека.

Кто скормил свою руку дракону, чтобы похитить тайну рун?

Тревис не уставал поражаться той легкости, с которой Джек продолжал поносить его, хотя сам он давно исчез. Но Джек не ошибся — Тревис знал, кого изображала статуя. В некотором смысле этого человека можно было назвать первым повелителем рун. Олриг, Старый Бог, получивший прозвище Похититель Знаний и укравший тайну рунного волшебства у драконов, а потом передавший его людям.

Но только не женщинам. Во всяком случае, Тревису не доводилось видеть женщин среди толкователей рун. А вот колдуний он знал. Почему? Быть может, у женщин больше здравого смысла.

Он вздохнул и посмотрел на свою руку.

— Возможно, тебе следовало сохранить свое знание в секрете, — пробормотал Тревис.

— Скажи мне, мастер Уайлдер, ты часто разговариваешь с разбитыми статуями?

Тревис резко обернулся, продолжая сжимать каменную руку. Горло перехватило, ноги налились свинцом.

— Мастер Ларад, я тебя не заметил. Извини. Наверное, мне не следовало сюда приходить, но…

Ларад вошел в комнату, и бледный свет упал на сеть шрамов, покрывавших его лицо.

— Значит, ты можешь восстановить статую?

Тревис вытаращил глаза. О чем Ларад говорит? Темноволосый толкователь рун показал на каменную руку и остальные осколки.

— Я имею в виду кусочки статуи нашего повелителя Олрига. Ты можешь восстановить разбитую статую?

В голосе Ларада слышалась горечь, которая, как показалось Тревису, к нему не относилась. Тем не менее интуиция подсказывала ему, что этот человек очень опасен. Тревис заговорил, тщательно подбирая слова.

— Пожалуй, я мог бы попытаться. Только нужны инструменты.

Ларад насмешливо фыркнул.

— Уверяю тебя, мастер Уайлдер, от них я бы такого не услышал. За все прошедшие годы никому из них ничего подобного даже в голову не пришло. — Ларад сделал несколько осторожных шагов, стараясь не наступать на осколки, а потом бросил на Тревиса пронзительный взгляд. — Скажи мне, мастер Уайлдер, ты знаешь, что человека может мучить скупость — когда речь идет о знаниях?

— В каком смысле? — поспешно спросил Тревис, но слова толкователя рун его заинтриговали и удивили.

— Ты, наверное, не поверишь, но так бывает. — Ларад наклонился, провел ладонью по каменной руке, а потом выпрямился и отряхнул пыль. — Многие Гроссмейстеры прошлого слишком любили накопленные ими знания. Они тщательно скрывали свои тайны, а потом умирали, не успев передать их ученикам и продолжая цепляться за свои открытия даже перед лицом смерти.

Он указал на осколки.

— На статую наложено заклятие, которое мне очень хотелось бы разгадать. Пять веков назад даже начинающий толкователь рун мог в одиночку решить столь простую задачу. Теперь она не под силу ни одному из мастеров башни. Впрочем, никто из них даже не пытался. — Он посмотрел в глаза Тревису. — Ты понимаешь, что я хочу сказать, мастер Уайлдер?

Как ни странно, Тревису показалось, что он понял.

— Толкователи рун сдались, они считают, что у них ничего не выйдет. Вообще.

— Да! Они похожи на человека, который умирает от жажды, пытаясь удержать в ладонях капли убегающей воды, когда рядом полный колодец — нужно только его выкопать.

— Так вот почему меня сюда призвали, не так ли? — осмелился спросить Тревис. — Чтобы я сделал то, на что они сами не осмеливаются?

Молчание Ларада послужило вполне убедительным ответом. Тревис посмотрел на руку Олрига. Ларад только что сообщил ему важную информацию, только Тревис не знал, как ею воспользоваться. Он провел пальцем левой руки по руне рун, начертанной на ладони статуи.

— Зачем ты пришел в Серую Башню, мастер Ларад? — неожиданно спросил Тревис.

Лицо толкователя рун замкнулось. Сначала Тревису показалось, что на нем промелькнул гнев, но потом он понял, что за этим стоит нечто большее.

— Мне исполнилось двенадцать зим, когда толкователи рун пришли в мою деревню. — По губам Ларада скользнула невеселая улыбка. — В те дни к нашим собратьям относились с должным почтением, и никто не пытался забрасывать их камнями. Но и встречали без особой радости. И все же нескольких мальчиков подвергли испытанию, чтобы выяснить, нет ли у них таланта толкователя рун. Моя мать послала меня, поскольку продолжала чтить прежние обычаи — впрочем, отцу она ничего не сказала.

— И толкователи рун тебя выбрали, — негромко проговорил Тревис.

Ларад кивнул.

— Из всей деревни талант обнаружился только у меня. Моя мать была довольна, когда я показал ей знак, который толкователь рун написал чернилами у меня на руке. Но когда его увидел отец, им овладела ярость. Схватив нож, он закричал, что вырежет мне язык, чтобы я не мог произносить руны. Но мне не хотелось потерять язык, и тогда я получил это. — Ларад показал на многочисленные шрамы, покрывающие его лицо. — Ночью, после того как мать перевязала мои раны, я сбежал из дому. Кровь заливала глаза, я едва видел, куда иду, однако мне удалось отыскать лагерь, который толкователи рун разбили на окраине деревни. Один из них произнес руну исцеления и отвел меня в башню. С тех пор я здесь.