Страница 71 из 95
— Моя тетушка всегда говорила: от эльфийской стрелы нет лучшего средства, чем молитва и хорошая еда.
— Может, твой лекарь знает какие-нибудь другие средства, — обратилась Ханна к Тиабольду. — Я слышала, что в таких случаях помогают припарки из лесных червей.
— Никогда не видел ничего подобного, — признался Тиабольд. — Хотя я служу «львом» уже десять лет. — Он смотрел только на Алана. — Ты говорил с ними, но я не слышал их слов. Я видел лишь тени, тени Потерянных. Как ты можешь говорить с духами?
— Ну, Алан. — Фолквин с Инго пробились через толпу и подняли Лео. — Давайте отнесем его в лагерь.
— Можно устроить его на какой-нибудь повозке, — предложил Инго, оттесняя Тиабольда. — Думаю, до ночи мы уже выберемся из леса.
Так и получилось. К вечеру они вышли на опушку и с холма увидели вдали реку Везер, до которой оставалось каких-нибудь полдня пути. Как ни странно, Лео стремительно шел на поправку, а за ужином съел столько, что товарищи стали над ним подшучивать, говоря, что остальным придется голодать ради того, чтобы удовлетворить его аппетит. Никто не говорил о ночном происшествии и об участии в этом Алана. По крайней мере в его присутствии.
Алан так устал, что не мог заставить себя проглотить ни крошки. Он завернул в тряпицу хлеб и сыр и пошел на поиски леди Хатумод. Нашел он ее довольно быстро. Она сидела под деревом и пыталась зашить прореху на юбке. Он подошел поближе и тихонько кашлянул, давая ей знать о своем присутствии. Она вздрогнула и уколола палец.
— Прошу прощения, леди Хатумод, — произнес он. — Я не хотел напугать вас.
— Ничего, милорд, — сказала она. Из пальца шла кровь, и она, не задумываясь, лизнула ранку.
— Вы должны поесть, леди Хатумод, иначе у вас совсем не останется сил. — Он протянул ей хлеб и сыр. — Нельзя поститься и идти весь день. По правде сказать, я не поделился хлебом с нищими, но у меня слишком мало еды, чтобы накормить всех.
— Этого вполне достаточно, если хлеб подаете вы, милорд. — Она смотрела на него с каким-то странным выражением.
С ней бесполезно было спорить. Алан подумал, скольких нищих она видела в жизни, прежде чем отправилась в путь со «львами». Похоже, в ее душе жила вера в то, что госпожа Удача заботится обо всех душах на земле. Интересно, это действительно вера или просто наивность?
Алан ушел. Он взобрался по каменистому склону, то и дело спотыкаясь, — в надвигающейся темноте он не видел тропы. Впереди раскинулась долина, он чувствовал лес за своей спиной, тот хранил тайны и шептал о них ветру. Интересно, принц и его солдаты шли в лес или из леса? Сейчас Алан не мог точно вспомнить, да и вообще теперь ему все казалось сном.
Но сегодня в самом воздухе было что-то непривычное. Иногда сны становятся явью, а явь — сном.
Пели сверчки. В темноте ухала сова.
Когда Алан закрыл глаза, то увидел Сильную Руку, который выходил в море на своем корабле.
Что-то должно произойти. Он собрал союзников и корабли и теперь выяснит, кто сильнее — он или Нокви. Победителю достанется все, а побежденного сбросят в море.
В новом зале Наммс Дейл недавно построенные стены еще сочились смолой, а в воздухе витал аромат сосны. У него кружилась голова. Неужели его мечты станут явью, а явь превратится лишь в слабый сон?
Он знал здешние воды как свои пять пальцев. Здесь он и его советники — четыре воина его племени, двое из племени Хаконин и двое людей-рабов — будут держать совет, сюда морской народ пришлет своего представителя. Здесь, где не властны ни море, ни земля, никто не будет иметь преимущества.
Алан идет вниз к лагерю «львов», к палаткам проституток. Повсюду горят факелы и масляные лампы. Он чувствует запах жареного мяса.
У костра оборванный мальчишка крутит вертел, на который насажен кусок оленины, рядом сидит леди Хатумод, в ее руках единственное достояние — книга святых псалмов. Возле огня расположились слушатели — это нищие, оборванцы и несколько «львов». Алан чувствует, что скоро что-то случится. Он видит, как к костру направляются лорд Дитрих и его клевреты, здоровые широкоплечие парни. Они проталкиваются вперед и усаживаются у огня.
Он быстро идет вперед.
— Они обижают вас? — спрашивает он Хатумод, ухватив ее за рукав.
— Нет, милорд, — удивленно отвечает она. — Они сделали то, что вы им велели. Они нашли свое место. Теперь они хотят послушать проповедь.
В сумерках камни, стоящие на склоне холма, казались стражами, которые наблюдают за Санглантом и Лиат. Чего они ждут? После фиаско в старом доме они несколько раз пытались найти ту тропинку, но безуспешно. Джерна по-прежнему кормила Блессинг, но теперь совсем не разговаривала. Должно быть, Анна отняла у нее голос.
Лиат ждала, когда в небе появятся звезды, и задумчиво вертела в пальцах золотое перо, полученное от колдуна Аои. Она чувствовала, что в камнях таится какой-то секрет, а люди, которые называли себя ее учителями, вовсе не спешили открывать ей эту тайну. Лиат прижала Блессинг к груди. Малышка мирно спала, и Лиат поцеловала ее темные волосы. Девочка засунула пальчик в рот.
Лиат почувствовала, как по шее пробежал холодок — то ли ветер, то ли прикосновение одного из слуг. Может, Джерна? Но Лиат не обернулась.
Каменный круг в Берне больше походил на овал. Лиат обошла корону, но не смогла обнаружить какую-либо зависимость между движением звезд и расположением камней.
Но наблюдения могут ей помочь.
Она услышала шаги и на этот раз оглянулась, спрятав перо за пазухой.
Санглант нес на плече топор. Он опустил его на землю, поцеловал жену, потом ребенка. Лиат вздрогнула — не от холода, а от страха — и слегка оттолкнула его.
— О Господи! — пробормотал он.
Но Санглант и наполовину не испугался так, как она. Они и так уже натворили много такого, чего делать не следовало. Лиат не хотела сейчас снова оказаться в положении.
— Это неестественное возвышение, — сказала она, показывая на холм у себя под ногами. — Зато отсюда можно смотреть на каменную корону сверху. Я словно стою перед ткацким станком, и не имеет значения, что камни образуют неправильный круг… — Лиат погладила Блессинг по голове и, достав перо, начала показывать им. — Видишь?
Санглант молча смотрел на нее. Лиат чувствовала, как ее тянет к мужу, — тело жило своей собственной жизнью. Но после ее выздоровления именно Санглант сказал, что вторая беременность сейчас ни к чему, особенно если учесть, что при возможности им придется бежать, а в положении бегать не так-то просто.
Иногда она думала: грех ли ненавидеть женщину, которая привела ее сюда и посадила в клетку, лишь немногим отличающуюся от той, что создал для нее Хью? Какое имеет значение, что эта женщина никогда ее не била?
— Они предали меня, — сказала она, понизив голос. Лиат знала, что слуги были повсюду, что в долине невозможно ничего сохранить в тайне, тайны были только от нее.
Но Лиат была слишком сердита, чтобы думать об осторожности.
— Я думала, что смогу здесь спокойно учиться, но это не так. Я для них всего лишь инструмент. Как я могу доверять им, если моя мать пыталась убить тебя? Я не могу оставить на них Блессинг, потому что они попытаются убить и ее тоже. Я никому из них не верю. Они все лгали мне.
— Я тоже тебе лгал. Я не сказал о своих подозрениях, о том, что узнал.
— Нет. — Лиат покачала головой. — Не сравнивай себя с ними. Ты пытался защитить меня. Ты ждал, пока я достаточно окрепну, чтобы действовать. — Она с горечью рассмеялась. — Мы окружены со всех сторон. Даже у деревьев есть уши, и они вполне способны выдать нас.
— Я вижу какой-то свет, — неожиданно произнес он.
— Должно быть, когда на камень падает свет какой-нибудь звезды, корона камней оказывается вплетенной в жизнь Вселенной, и тогда… Не знаю, что происходит тогда. Но я знаю, что это врата, которые перенесли нас сюда. Через них можно переноситься в другие места.