Страница 30 из 47
– В таком случае, Кульп, оказывается, обладает даром успокоения… Неудивительно, что они переломили ход встречи.
Историк кивнул головой.
– Кульп следует приказам Колтайна, Булт. Если ты ищешь объяснение поражения вашего виканского войска, то должен поискать его кое-где еще – например, в рядах Седьмых, которые, наконец, показали свой характер.
– Возможно, я так и сделаю, – ответил в задумчивости ветеран, сверкнув своими маленькими черными глазами.
– Кулак назвал тебя дядей. – Да.
– Ну и что? Ты правда им являешься?
– Являюсь кем?
Антилопа сдался. С течением времени он начал понимать странное чувство юмора виканов. Без сомнения, прежде чем Булт даст окончательный ответ, надо будет задать еще около десятка подобных вопросов. «Я могу вступить в эту игру, – подумал историк, – или могу заставить этих ублюдков ждать… в течение целой вечности».
Из облаков пыли появилась толпа беженцев, но выглядели они очень странно: каждый нес на своих плечах какой-то невообразимый груз – огромные платяные шкафы, сундуки, кухонные буфеты, канделябры и древние доспехи. Ограждая эту удивительную толпу в целях защиты, ее сопровождало войско Седьмых. Солдаты кричали, смеялись и стучали мечами по своим щитам в знак абсолютной победы.
Булт громко засмеялся:
– Передай при встрече мои поздравления Кульпу, историк.
– Седьмые заслужили день отдыха, – произнес Антилопа. Викан поднял обожженную бровь в знак крайнего изумления.
– Всего за одну победу?
– Им нужно ощутить ее вкус, командир. Кроме того, целители должны получить достаточно времени для того, чтобы привести солдат в порядок – ты же не хочешь увидеть их изнуренные лица в самый неподходящий момент?
– А неурочный час уже приближается, не так ли?
– Уверен, – медленно проговорил Антилопа. – И Сормо Э'нат со мною согласится.
Булт сплюнул вновь.
– Смотри, приближается мой племянник.
На холме появился Колтайн в сопровождении группы уланов, которые обеспечивали защиту виканским солдатам. Многие из них плелись еле-еле, волоча за собой путала беженцев. Число этой толпы свидетельствовало о полной победе Седьмых.
– Но почему на лице Колтайна видна улыбка? – спросил Антилопа. – На мгновение мне показалось, что я увидел…
– Ты, без сомнения, ошибся, – пробормотал Булт, но Антилопа, научившийся разбирать тайный смысл каждой реплики виканов, услышал в голосе ветерана оттенок юмора. Через мгновение Булт продолжил: – Передай Седьмым, историк, что они заслужили этот день.
Скрипач сидел в полной темноте. Разросшийся без ухода пышный сад скрывал колодец и скамейку, сделанную из камня в форме полукруга. Над сапером виднелся только маленький клочок звездного неба, луна еще не взошла. Через минуту он кивнул головой:
– Двигайся бесшумно, парень, я умоляю тебя об этом. Крокус помедлил за спиной сапера, а затем присел рядом на скамью.
– Бьюсь об заклад, что ты вовсе и не подозревал о том чине, который возложил на тебя варвар, – произнес молодой человек.
– Что за чин?
– Тот, о котором можно было подумать.
Скрипач ничего не ответил. По земле внезапно проскользнула ящерица, преследующая ночного мотылька, который завис над водной гладью колодца. Прохладный ночной воздух был наполнен запахом гниющих отбросов, куча которых покоилась недалеко от задней стены.
– Она расстроена, – произнес Крокус. Сапер тряхнул головой.
– Хм, расстроена! И это был аргумент, по причине которого мы не могли пытать заключенных?
– Апсала ничего об этом не помнит.
– Зато я помню, парень, и признаюсь, что воспоминания об этих событиях совсем не дают положительных эмоций.
– Но ведь она просто рыбачка.
– Да, была большую часть времени, – сказал Скрипач. – Но иногда… – он покачал головой.
Крокус вздохнул, а затем решил переменить тему разговора.
– Так это не было частью общего плана – то, что Калам уйдет своей собственной дорогой?
– Это древний зов крови, парень: Калам родился и вырос в Семи Городах. Кроме того, он намеревается встретить Ша'ику – пустынную ведьму. Руку Дриджхны.
– Сейчас ты принимаешь его сторону – ответил Крокус в тихом раздражении. – Еще десять ударов колокола назад ты говорил, что он может стать мировым тираном.
Скрипач поморщился:
– Это смутное время для всех нас. Мы были объявлены вне закона императрицей Лейсин, но смогло ли это событие убить в нас преданность империи? Малаз – это еще не вся империя, а империя – не Малаз…
– Я бы сказал, это спорный вопрос. Сапер оглянулся вокруг:
– Спроси свою подругу, может быть, она что-то объяснит?
– Но ты же ожидаешь восстания… Фактически рассчитываешь на него.
– Уж не думаешь ли ты в таком случае, что именно мы должны развязать Вихрь? Калам намеревается проникнуть в самую суть вещей, и он поступал так всю свою жизнь. Сейчас, без преувеличения, убийце выпал счастливый шанс: Книга Дриджхны держит под контролем сердце Богини Вихря, и, чтобы начать Апокалипсис, ее нужно просто открыть. Однако это должен сделать только Пророк, и никто иной. Калам осознает, что эта затея может привести его к смерти, но он непременно передаст эту проклятую Худом книгу в руки Ша'ики, ослабив таким образом и без того пошатнувшуюся власть императрицы Лейсин. Попытайся ему внушить, что нас не стоит также впутывать в эту затею.
– Ну вот, ты вновь защищаешь его. Наш план заключался в том, чтобы убить Лейсин, а не ввязываться в политические передряги этого восстания. Поэтому я повторяю вновь: поход на континент для нас не имеет никакого смысла.
Скрипач поднялся, взглянув на огромные звезды, висящие над головой. Эти яркие бриллианты пустыни порой жаждут крови, по крайней мере, так иногда казалось саперу.
– Существует по меньшей мере десяток дорог, ведущих в Унту, парень. А здесь мы торчим ради того, чтобы найти такую из них, которая еще ни разу не использовалась. Возможно, она непроходима вообще, но мы все равно обязаны попытаться ее отыскать – с Каламом или без него. Худ знает, может быть, Калам подойдет к этому вопросу более благоразумно и начнет путешествие в Арен сначала по земле, а затем на пассажирском корабле – в Квон Тали. Я полагаю, что разделение наших путей – это очень мудрое решение, оно повысит шансы: хотя бы один из нас, но достигнет желанной цели.
– Действительно, – выпалил Крокус. – Но что, если Калама постигнет неудача? Ты пойдешь за Лейсин самостоятельно – славный землекоп, который сильно преуспел в своем деле… Ты с трудом внушаешь доверие, Скрипач, мы же собирались просто доставить Апсалу домой.
В голосе сапера послышались ледяные нотки:
– Не дави на меня, парень. Несколько лет, проведенных тобой на улицах Даруджистана в качестве карманного воришки, не дают тебе права рассуждать о моих способностях.
Внезапно напротив спорящих собеседников затряслись ветви, и появился Моби, висящей на одной руке вниз головой. В его челюстях трепыхалась еще живая ящерица, а глаза блестели, как два фонаря. Скрипач пробормотал:
– Возвратившись в Квон Тали, мы обнаружим столько сторонников, сколько нам и не снилось. Незаменимых людей, конечно, не существует, но и бесполезных тоже. Нравится тебе это, парень, или нет, но пора тебе взрослеть.
– А ты думаешь, что я – несмышленый дурачок? Это неправда: неужели ты считаешь, что я не вижу, как тебе хочется забить еще одну голую костяшку от домино в дыру? Причем я не говорю сейчас о Быстром Бене… Калам – искусный убийца, который способен достать Лейсин. Но если ему это не удастся – существует другой человек, у которого данная профессия живет в крови подобно божьему дару. И это не те древние боги, которым все поклоняются, но которых никто никогда не видел, – это Покровитель Убийц, известный под именем Веревка. Ты решил вернуть ее домой, потому что девушка очень сильно изменилась, но правда заключается в другом – тебе страстно хочется возвращения тех времен, когда…
Крокус осекся и замолчал, а Скрипач еще долго размышлял над их разговором, наблюдая, как Моби поедает очередную ящерицу. Проглотив, наконец, последнего из ризанов, он успокоился и уставился на своих хозяев. Сапер прочистил горло: