Врата Мёртвого Дома

– У тебя есть какие-то соображения?

– Он идет в Арен. Тене Баралта фыркнул:

– Для того чтобы вставить перо под ребра Пормквалу? Мы бы все благословили его на это дело, Мебра.

– Нет, Каламу нет никакого дела до верховного кулака.

– Тогда что же он потерял в Арене?

– Я думаю, только одну вещь, начальник. Ему нужен корабль, отправляющийся в Малаз.

Сгорбившись и перекосившись от очередного толчка боли, Мебра взглянул из-под капюшона на лицо Красного Меча, которое через несколько секунд, наконец, осветилось в догадке.

Поразмыслив над услышанным, Тене Баралта сокрушенно спросил.

– У тебя есть какой-то план?

Превознемогая боль, Мебра только улыбнулся в ответ.

Подобно огромным известняковым плитам, расположенным друг на друге, скалы поднимались из песка пустыни, достигая в высоту четырехсот размахов рук. Порядком поистрепанная поверхность скалы была изрезана глубокими расщелинами, самая большая из которых скрывала от любопытных глаз каменную башню высотой около ста пятидесяти размахов. На фоне выцветших стен у самой вершины этого сооружения темнело маленькое сводчатое окошко.

Маппо вздохнул, покачивая головой:

– Я не вижу никакой возможности попасть внутрь, но она же должна существовать… – он обернулся к своему спутнику: – Как ты думаешь, она обитаема?

Икариум потер запекшуюся корочку крови на лбу, а затем кивнул головой. Вынув наполовину свой меч из ножен, он обнаружил, что на зубчатом крае остались обрывки чьей-то плоти. «Интересно, – подумал он, – откуда они могли здесь очутиться?»

А дело обстояло так. Д'айверс настиг их неожиданно: дюжина леопардов песчаного цвета появилась из оврага менее чем в десяти шагах от путешественников, готовящихся к ночлегу. Одна из тварей запрыгнула на спину Маппо, вцепившись зубами в шею, пытаясь прокусить толстую шкуру Трелла. Д'айверс атаковал его, будто антилопу, пытаясь повалить на землю и добраться зубами до трахеи, но Маппо, конечно, был совсем не похож на антилопу. Несмотря на то что клыки проникли глубоко в тело, под кожей оказались одни только мышцы. Взбешенный Трелл извернулся, ловким движением скинул леопарда на землю и, схватив рычащую тварь, с силой обрушил его на острые камни, мгновенно раскроив череп.

Другие одиннадцать чудовищ пустились на поиски Икариума. Отбросив безжизненное тело своего первого обидчика и обернувшись назад, Маппо увидел, что вокруг полукровки-Ягута уже лежат четыре бездыханных звериных трупа. Страх, как огромная волна, накрыл Трелла, когда его взгляд наткнулся на Икариума. «Как далеко? Как далеко ушел Ягут? Пожалуйста, Беру, благослови нас».

Один из оставшихся зверей предпринял очередную попытку атаки: разбежавшись, он с силой оттолкнулся от земли и приземлился на левое бедро Икариума, со всей силой вцепившись в него зубами. Не прошло и секунды, как древний меч воина просвистел в воздухе, обезглавив леопарда. Тело обмякло и упало вниз, а голова так и осталась висеть в смертельной хватке на кожном лоскуте Икариума, из-под которого хлестала кровь.

Оставшиеся в живых кошки встали в кольцо.

Маппо стремительно бросился вперед, ухватив одного из них за бьющий хлыстом хвост. Яростно взревев, он нечеловеческим усилием поднял леопарда в воздух, раскрутил его и бросил. Скорчившись от боли, тварь пролетела семь или восемь шагов в воздухе, а затем ударилась о каменную стену, переломив хребет.

Для Д'айверса было уже все кончено. Осознав свою ошибку, он попытался отступить, но Икариум предусмотрел и эту возможность. Издав пронзительный вопль, Ягут ворвался в стаю оставшейся пятерки кошек. Они попытались рассредоточиться, но не успели. Кровь брызнула в воздух, растерзанная звериная плоть падала на песок. Через мгновение на полу корчилось еще пять трупов.

Икариум обернулся в поисках очередных жертв, а Трелл ступил на полшага вперед. Икариум поднялся с коленей на ноги, и через секунду его пронзительный крик в воздухе начал таять. Наткнувшись каменным взглядом на Маппо, он нахмурился.

Трелл заметил капли крови на лбу своего товарища. Перестав слышать этот душераздирающий звук, Маппо подумал: «Он ушел не слишком далеко, теперь мы в безопасности. Боги снизошли на нас, на эту Тропу… Я дурак, что пошел по ней – слишком уж близко…»

Резкий запах крови Д'айверса, покрывающей вокруг пространство в несколько метров, скоро привлечет новых охотников. Двое друзей быстро собрали свой бивуак и отправились в путь. Прежде чем покинуть место этой ужасной битвы, Икариум вытащил из колчана одну стрелу и воткнул ее на возвышении в песок.

Всю ночь они бежали бегом. Никого из них не подгонял страх смерти: совершенное ими убийство для обоих было гораздо страшнее. Маппо надеялся, что стрела Икариума предупредит случайных путешественников о грозящей им опасности.

Дорога под уклон привела их к восточному обрыву. За скалами поднималась гряда полуразрушенных гор, разделявших Рараку и Пан'потсун Одан.

Внезапно Трелл почувствовал, что кто-то не обратил внимания на предостережение Икариума и следует на расстоянии лиги сзади. Запах Сольтакена было невозможно спутать ни с чем, и форма, которую он сейчас принял, была огромна.

– Ты найдешь нас на подъеме, – сказал Икариум, подвешивая на лук тетиву. Он вынул оставшиеся стрелы, с опаской поглядывая назад. На расстоянии ста шагов вокруг в воздухе висело марево, поднимающееся от раскаленных камней. Оно, словно огромный занавес, скрывало все вокруг. Если Сольтакен появится в поле зрения и начнет атаковать, у Ягута будет время, чтобы выпустить еще полдюжины стрел. Пути, вырезанные на их древках, могли свалить даже дракона, но чутье Икариума подсказывало, что там был кто-то иной.

Маппо потрогал прокушенную кожу на задней поверхности своей шеи. Воспаленная разорванная плоть горела, к тому же ее облепили кровососущие мухи. Мышцы в глубине тоже отдавали пульсирующей болью. Он вытащил из рюкзака на спине лист кактуса йегуры и выдавил его сок себе на рану. Больное место моментально занемело, позволив Треллу свободно двигать рукой без ужасных страданий, которые заставляли его истекать потом в течение последних нескольких часов. Внезапно Маппо охватил озноб – да так, что он даже поежился. Сила кактусового сока была настолько велика, что он мог использоваться только один раз в день, иначе это грозило распространению эффекта на сердце и легкие. И как бы то ни было, это делало мух еще более кровожадными.

Он приблизился к расщелине в поверхности скалы. Треллы были обитателями равнин, поэтому Маппо не было абсолютно никаких навыков в искусстве скалолазания. Надо сказать, что перспектива быстрого овладения этой специальностью его тоже не прельщала. Расщелина была достаточно глубока, чтобы поглотить лучи утреннего солнца, и очень узка у своего основания, позволяя едва протиснуться плечам Трелла. Нагнув голову, он проскользнул внутрь, где прохладный влажный воздух заставил поежиться еще сильнее. Быстро привыкнув глазами к сумеркам, Маппо увидел заднюю стену пещеры на расстоянии шести шагов сзади. В ней не было ни лестницы, ни даже опор для рук. Задрав голову, он посмотрел наверх. В высоту расщелина значительно расширялась, однако стена не претерпевала никаких изменений до тех пор, пока не достигала основания башни. «Можно подумать, здесь нельзя было придумать самую элементарную вещь – спустить вниз веревку», – подумал Трелл. Досадуя, что его предположения не оправдались, Маппо вышел вновь на свет.

Икариум стоял, повернувшись лицом к началу Пути, подняв лук и зарядив стрелу. В тридцати шагах от него покачивался на всех четырех лапах огромный бурый медведь. Он нюхал воздух и дергал носом – Сольтакен во всей своей красе.

Маппо присоединился к товарищу.

– Это существо мне знакомо, – тихо сказал Трелл.

Ягут ослабил тетиву и опустил оружие.

– А он внушительный, – признался Икариум.

Медведь нетвердой походкой двинулся вперед.

Внезапно перед друзьями появился какой-то туман, заставив их сощуриться. В лицо полетели песчинки, а в ноздри ударил едкий острый запах. Маппо инстинктивно почувствовал накатывающую волну страха, у него пересохло в горле. Через несколько мгновений превращение было завершено, и перед путешественниками появился приближающийся к ним размашистыми шагами обнаженный мужчина, который, несмотря на палящее солнце, был очень бледен.