Страница 68 из 120
— Да, и очень важное.
— Так пойдемте, я сведу вас.
— Благодарю, господин Конрад, вы не раскаетесь в услуге, вспомните мое слово.
— Эй, вы, держать ухо востро! — приказал молодой человек стрелкам. — Я вернусь в пять минут. Главное, чтоб не стрелять; пусть негодяи пруссаки сунутся и обожгут свои грязные усы о жерла наших пушек.
— Ладно, идите, мы притаимся как мыши. Конрад сделал контрабандисту знак следовать за ним, они обогнули скалы, и через две минуты Оборотень был в обществе Отто фон Валькфельда.
Весь партизанский отряд, начиная с офицеров и кончая солдатами, был в масках, но маски эти исчезли тотчас при появлении Оборотня.
— Это вы? — вскричал командир с живейшей радостью. — Как я вам рад, мой добрый друг! Сам Бог посылает вас. Вы можете оказать мне величайшую услугу.
— Эхе! — возразил Оборотень, потирая себе руки. — Заранее угадываю, в чем дело. Если не ошибаюсь, мы устроим штучку на славу.
— А вы что предполагаете?
— Не хитро сообразить, ей-Богу! Вы напали на пруссаков врасплох и привели их в замешательство. Теперь они еще отбиваются бодро, но уже колеблются. Обратить их в бегство можно одним смелым маневром, как, например, знаменитый обход, к которому они прибегают прикаждом удобном случае.
— Как раз, верно, определили положение, любезный друг. Одного усилия еще было бы достаточно, только…
— Только, не зная местности, вы боитесь сделать ошибку, которая приведет вас прямо в волчью пасть и заставит проиграть партию, не так ли, командир? — перебил контрабандист с усмешкой.
— Именно это и останавливает меня. Проклятые тропинки так перепутаны, что я десять раз уже плутал и теперь, признаться, вовсе не понимаю, где я.
— Не беспокойтесь, командир; во-первых, у вас засада расположена отлично, лишь бы оставалась скрытой еще с час времени.
— Слышите, Конрад? — сказал Отто.
— Слышу, командир, будьте спокойны.
— Сколько человек у вас в деле? — продолжал Оборотень свои расспросы.
— Сто двадцать человек.
— Сапристи, вот работают-то! Можно думать, что их пятьсот. А в резерве у вас много ли?
— Сто семьдесят человек.
— Ладно, дайте мне шестьдесят, и я берусь обойти с ними пруссаков, так что в четверть часа голубчики угодят между двух огней. Когда я открою пальбу, надо стрелять и тем, что в засаде сидят, а вы бросайтесь в атаку. Согласны так?
— Согласен ли? Вы просто спасаете меня!
— Только долг свой исполняю, командир. Где ваши люди?
— Следуйте за мною, а ты, Конрад, ступай к своему посту.
Молодой человек наклонил голову в знак повиновения и удалился быстрыми шагами.
Резерв скрывался за пригорком; люди припали к земле, держа палец на спусковом крючке ружья, в готовности вскочить на ноги при первом сигнале. Как только завидели они командира, то весело подняли головы, вообразив, что настала минута действовать.
— Терпение, ребята, — с добродушною улыбкою ответил Отто на безмолвный вопрос, — скоро вы понадобитесь мне все, но теперь не более шестидесяти из вас. Первые шестьдесят человек справа, вставай!
Приказание исполнили немедленно; большая часть волонтеров были отставные солдаты.
Командир знаком подозвал к себе офицера.
— Станьте во главе этих добрых ребят, — сказал он ему, — я отдаю вас временно в распоряжение Оборотня, которого вы наверно знаете.
— Кто не знает его, командир? — смеясь, возразил офицер, молодой человек с изысканным обращением.
— Так вы имеете к нему доверие?
— Полное, командир, — ответил офицер с вежливым поклоном контрабандисту.
— Стало быть, вы, не колеблясь, исполните, что он ни приказал бы вам? Помните, что от движения, которое вы производите теперь, зависит успех боя.
— И вы, командир, и этот честный человек могут рассчитывать на мое безусловное повиновение…
— Благодарю, идите же, желаю успеха.
Отто пожал руку Оборотню, любезно поклонился офицеру и поспешил назад к своему посту.
— Пойдемте, — обратился контрабандист к молодому начальнику отряда, — а главное, прикажите людям молчать и так осторожно идти, как по яйцам ходят, да ни одного не давят, — пошутил он.
Двинулись по следам Оборотня.
Тот сделал довольно большой обход, точно будто намеревался пойти обратно, но вдруг круто свернул в сторону и спустился в глубокий овраг.
— Теперь беглым шагом! — скомандовал он.
Подавая пример, он первый бросился вперед. Минут через десять опять выбрались из оврага и очутились за толстой стеной гранитных глыб, которые составляли непроницаемую преграду.
— Мы находимся за Черными Скалами, — шепнул он офицеру.
В несколько минут обогнули скалы и вышли на опушку густого леса, в который смело, углубились по следам неустрашимого контрабандиста.
Тот улыбался и весело потирал руки. Вдруг он остановился и тихо произнес:
— Стой!
Отряд словно врос в землю.
— Пойдемте, — сказал Оборотень офицеру. Тот последовал за ним.
Сделав несколько шагов, Оборотень остановился опять.
— Поглядите-ка, — сказал он офицеру, указав направление рукой.
Тот взглянул и чуть не вскрикнул от изумления.
Они стояли на самой опушке леса, скрытые деревьями; в четырехстах метрах впереди них, несколько вправо, были палатки и навесы пруссаков, а левее тянулась их боевая линия, не более как в шестистах метрах от леса, куда Оборотень привел стрелков таким искусным обходом.
— Понимаете? — обратился он к офицеру.
— Еще бы! — возразил тот. — Они попались.
— Не теперь, но с помощью Божией попадутся скоро. Предоставляю вам расставить ваших людей, но строго запретите им стрелять до команды.
Офицер вернулся к солдатам.
В эту минуту Оборотень почувствовал, что об ноги его что-то трется. Он опустил глаза и увидал Тома; возле него стоял мальчик.
Мощными своими руками, приподняв сына, он крепко поцеловал его в обе щеки и опустил опять.
— Что ты тут делаешь? — спросил он.
— Меня послали отыскивать вас, батюшка; там беспокоятся на ваш счет.
— Да, понимаю. Духом беги к ним назад и веди их сюда; они рады будут участвовать в забаве.
— Ладно, батюшка, а дальше что?
— Ничего. Однако постой, — прибавил он, ударив себя по лбу, — есть и еще кое-что. Черт меня побери, если это не отличная мысль! При тебе кремень и огниво, мальчуган?
— При мне, батюшка, всегда в кармане ношу.
— Это хорошо, очень холодно, не худо бы нам погреться, прежде чем опять лезть ввысь. Вот что ты сделаешь.
Оборотень опять приподнял сына, шепнул ему что-то на ухо, потом поцеловал, опустил на землю и прибавил вслух:
— Главное, смотри в оба.
— Не беспокойтесь! — успокоил его ребенок. — О! Как славно, батюшка, как славно!
— Ну, поворачивайся, малый, живо!
— Духом слетаю! Ай да мысль!
Вмиг ребенок скрылся за деревьями, а за ним и неразлучный его товарищ Том.
«Мысль счастливая, надо сознаться, — подумал Оборотень с сияющим от удовольствия лицом, — черт меня побери с руками и с ногами, если не счастливая!»
В эту минуту вернулся офицер.
— Я готов, — сказал он, указывая на расставленных им по опушке леса стрелков.
— Подождем еще с минуту, — ответил Оборотень, — я готовлю пруссакам приятную неожиданность.
— Неожиданность! Какую?
— А вот увидите, минутку терпения. Наши приятели пруссаки не ожидают ничего подобного, и какой же мы им натянем нос!
— Да о чем речь-то?
— Как вы нетерпеливы! Потерпите крошечку, впрочем, ни к чему, посмотрите-ка на лагерь.
— Прости Господи, палатки горят! — вскричал офицер в сильном изумлении.
— Так и надо, — хладнокровно ответил Оборотень. — Поглядите-ка, славно разгорается. Пусть себе, у нас же все украдено. Бог наказывает воров, — прибавил он с усмешкою.
Действительно, сперва вспыхнула одна палатка; ветер раздул пламя, и огонь перешел на другую, потом и на третью, и вскоре почти все горели ярким огнем, словно костры.
Едва пруссаки заметили пожар, который тщетно пытались затушить люди, оставшиеся караулить лагерь, как небольшой отряд в пятьдесят человек, под командой офицера, направился к нему беглым шагом, вероятно с целью помочь товарищам остановить пожар.