Последний Выстрел

На улице начинало светать. Солнце еще не поднялось над крышами домов, но небо уже заголубело — день обещал быть ясным и солнечным.

Вдруг за ее спиной тревожно запиликал зуммер системы жизнеобеспечения. Девушка кинулась к аппаратуре — по экрану монитора бежали неровные, зубчатые импульсы. Ничего подобного до сих пор не было. Медсестра подняла веко Фила — реакция зрачка на свет была! Девушка и вовсе растерялась, кинулась к шкафу, схватила шприц с ампулой, повернулась к больному и окаменела.

Веки парня дрогнули, затрепетали и… приоткрылись!

— Господи!!.. — прошептала ошеломленная сиделка и опрометью бросилась вон.

Когда Белов влетел в отделение реанимации, там было необычно людно, по коридору сновали озабоченные доктора. Его увидела заплаканная, мелко дрожащая от сильнейшего волнения Тамара. Она тут же кинулась к нему:

— Саша!.. Саша!.. — задыхаясь, шептала она.

— Ну что там?!.. — нетерпеливо схватив ее за плечи, спросил Белов.

— Он…

Договорить она не смогла. Тамара резко всхлипнула и, закатив глаза, стала беспомощно оседать на пол. Саша успел ее подхватить, передал подскочившим с нашатырем медсестрам и почти бегом бросился к палате Фила.

— Куда вы?! — сердито крикнула ему в спину одна из них. — Туда нельзя!!

— Мне можно! — не оборачиваясь, гаркнул Белов и рванул дверь в палату.

Вокруг кровати Фила стояли несколько сосредоточенных врачей разного возраста, они напряженно и взволнованно что-то обсуждали. Говорили тихо, вполголоса, но все сразу. В висках у Саши стучало, он попытался вникнуть в разговор докторов, но не смог одолеть частокол совершенно неудобоваримых медицинских терминов. По лицам врачей тоже ничего, кроме того, что ситуация сложилась экстраординарная, понять было нельзя. Белов растерялся. Внезапно ему стало страшно. Он отступил назад, опустился на стул и, сдерживая раздражение, негромко спросил:

— Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?..

Врачи, похоже, даже не заметили его появления, только один, самый молодой, рассеянно взглянул в его сторону и буркнул себе под нос:

— Кто бы мне это объяснил…

Саша встал и на секунду прикрыл глаза. «Господи, помоги ему!..» — взмолился он.

Решительно и бесцеремонно растолкав докторов, Белов подошел к другу. Со страхом и с надеждой он вглядывался в бледное лицо Фила. Внешне все было как всегда — закрытые глаза, кислородная маска, полная неподвижность… Присев на край постели, Саша осторожно взял руку Фила в свои ладони. Веки больного медленно приоткрылись, глаза смотрели прямо перед собой.

— Брат… — позвал его Саша.

Зрачки Фила, подрагивая, поползли в его сторону и остановились на лице Белова. Они смотрели друг другу в глаза — впервые после долгой и страшной разлуки.

— Брат, ты меня слышишь?.. — сорвавшимся голосом тихо спросил Саша.

Вместо ответа Фил на секунду прикрыл веки — и из-под них тут же скатились две слезинки.

— Черт… — прошептал Саша и… заплакал. Белов протянул руку к лицу друга. Он вытирал его слезы и не замечал своих. Поглаживая Фила по волосам, он то смеялся, то плакал. Саша был счастлив.

Вскоре его попросили выйти — врачам надо было заняться Филом всерьез. Саша вышел в коридор. На душе у него было спокойно и радостно. Теперь, казалось Белову, все непременно должно быть хорошо — и с Филом, и с семьей, и с выборами. Самая сложная проблема осталась позади. Да, Филу еще предстоял долгий и, наверное, непростой путь к полному восстановлению, но все-таки самый главный, самый трудный шаг он уже сделал!

По коридору навстречу ему бежали Космос и Пчела.

— Ну что? — хором спросили они.

— Все в порядке… — устало улыбнулся Белов.

— Йес!!! — друзья бросились ему на шею, порывисто и крепко обнялись и тут же рванули к палате Фила.

— Только тише там!.. — прикрикнул им вдогонку Саша.

Он вытер лицо рукавом накинутого на плечи белого халата, вздохнул и медленно побрел дальше.

Осмотр Фила многочисленной командой докторов затянулся — видимо, его случай и в самом деле оказался редким. Но друзья и не думали расходиться, они терпеливо ждали в коридоре того момента, когда им снова позволят взглянуть в его ожившие глаза.

Наконец, им разрешили войти к Филу. Тамара, ждавшая вместе с ребятами, куда-то подевалась. Друзья расселись около кровати Фила. Первые восторги улеглись, невероятное возбуждение сменилось тихой, безмятежной радостью. На их лицах светились умиротворенные улыбки, они молча переглядывались, обмениваясь ими. Неподвижный Фил переводил глаза с одного на другого. Все трое молчали — никаких слов им не требовалось.

Зато сиделка не замолкала ни на минуту, в который уже раз рассказывая, как пришел в себя ее подопечный.

— Гляжу — а он смотрит. Господи, меня чуть кондратий не хватил! — взвинченно тараторила сиделка, прибирая инструменты, оставленные врачами. — Все доктора в один голос говорят — уникальный случай!.. А я, знаете, очень как-то этого пациента полюбила, он же боксер известный был, да?

— Да-да… — усмехнулся Саша. — Спасибо вам, вы заканчивайте, мы уж тут сами…

— Ага-ага, сейчас… — с готовностью закивала девушка. — Только вы долго не сидите, а то Борис Моисеевич вообще велел вас прогнать.

Сиделка вышла в коридор, но тут же дверь в палату снова открылась, и на пороге появились Тамара и Оля.

— А я вот Оле позвонила, порадовала, — сказала, словно оправдываясь, Тома.

— Привет, — поздоровалась сразу со всеми Ольга.

— Привет, Оль, — приветливо улыбнулся ей Пчела.

Ольга рассеянно мазнула по нему взглядом и остановилась на Белове.

— Здравствуй, — тихо сказал он, вставая с постели друга, чтобы освободить ей место.

Оля ему благодарно кивнула, опустилась на краешек кровати и повернулась к Филу. Он перевел на нее взгляд и на секунду прикрыл веки в знак того, что он ее узнал. На глаза у Ольги навернулись слезы.

— Бедненький… — прошептала она.

Саша шагнул к ней сзади и молча опустил руку на ее плечо.

XXVIII

От Фила разошлись ближе к вечеру, да и то только после того, как доктора чуть ли не силком выгнали их из палаты. Белов предложил довезти Ольгу домой, и она, конечно, согласилась.

Ольга помнила о так и не состоявшемся разговоре и предполагала, что Саша решил поговорить с ней по дороге. Но Белов не спешил вспоминать о своих предвыборных делах. Он понял, в чем была его ошибка. Он собирался использовать съемки ролика как повод для примирения, а нужно было делать все наоборот. Сначала надо было восстановить мир в семье, вернуть домой жену и сына, а уж тогда придет и все остальное — и душевный покой, и победа на выборах, и эти несчастные съемки…

— Ты не торопишься? — спросил Саша. — Может, посидим где-нибудь?..

— Давай… — согласилась Оля.

Она подумала, что Саша все-таки решился на тот самый разговор, который не состоялся в минувшую субботу. «Ну-ну, давно пора… Интересно — и что ж это у него за дело на сто миллионов?..» — размышляла она.

«Роллс-ройс» свернул с шоссе и вскоре остановился у модного загородного ресторана. Ольга вышла из машины и с наслаждением вдохнула свежий, пьянящий апрельский воздух. Несмотря на прохладу, весенний дух уже набрал силу, ароматы пробуждающейся природы кружили голову и поднимали настроение.

Навстречу гостям вышел молодой подтянутый официант.

— Добрый вечер, — радушно улыбался он. — Добро пожаловать. Где желаете отдохнуть — в зале, на веранде?..

— Тебе не холодно? — спросил жену Саша. — Нет.

— Тогда, может быть…

— Да, на веранде, — охотно согласилась Оля. Они сели за столик, официант тут же подал им карточки:

— Меню, пожалуйста… Что желаете на аперитив?

— «Медок» есть у вас? — спросил Белов. — Девяносто пятый?

— Да, конечно, «Шато Мормон» вас устроит?

— Устроит, — кивнул Саша и взглянул на жену. — Ну, а ты что будешь?

— Сок, — улыбнулась Оля.

— Какой предпочитаете? — повернулся к ней официант.