Страница 25 из 30
— И что они делают? И где?
— В отеле «Four Seasons», обсуждают, почему не оправдало ожиданий Reality Bites.
— У меня снова екнуло!
Я молчу, пристально глядя в окно.
— Харли Томпсон, — говорю я наконец, надеясь, что он возьмет наживку.
— Я уже слегка заинтригован.
— Гмм, блин, Бадди… — Я осекаюсь. — Но запомни — ты этого от меня не слышал.
— Я никогда не раскрываю свои источники, так что просто расскажи своему повелителю все, что ты знаешь.
— Ну, короче, Харли в городе.
Пауза.
— Я начинаю возбуждаться.
Слышно постукивание по клавиатуре компьютера, затем:
— Где?
— В Paramount.
— Ты трогаешь меня за самые интимные места, — говорит Бадди. — Почему он не в Финиксе на съемочной площадке «Sun City 3» вместе со всеми остальными?
Пауза.
— Гмм, Шерри Гибсон…
— Я возбуждаюсь. Я возбуждаюсь все сильнее и сильнее, Виктор.
— Она… бросила его…
— У меня просто торчком стоит. Продолжай.
— Из-за… проблем с крэком. Его проблем.
— Я вот-вот кончу.
— И он, эээ, избил… Шерри.
— Виктор, я кончаю!
— Так что Шерри тоже пришлось уйти из «Вечеринок на пляже»…
— Брызги летят во все стороны…
— Потому что на ее лицо теперь просто смотреть нельзя…
— Я кончаю, я кончаю, я кончаю…
— И он теперь думает о том, чтобы лечь в нарколечебницу где-нибудь в Поконосских горах.[50]
— О Боже, все, я кончил…
— И Шерри теперь напоминает, эээ, «заплаканного енота»…
— Я кончил. Ты слышишь, как я постанываю?
— Ну и редкостный же ты козел, — шепчу я.
— Так уж у меня на роду написано.
— Бадди, я чувствую удивительную близость с тобой.
— А где же его братец, Керли?
— Он повесился.
— Кто был на похоронах?
— Джулия Робертс, Эрика Кейн, Мелисса Этеридж, Лорен Холли и, гмм, Сельма Хайек.
— Разве у нее не было романа с его отцом?
— Был.
— Значит, он старался ей особенно на глаза не попадаться?
— Так что, Бадди, фотографии больше нет?
— Фотография, на которой ты и Элисон Пул, исчезла.
— Для протокола, а что на ней было?
— Для протокола? Тебе не стоит даже и знать.
— Понимаешь, Бадди, Элисон только что потеряла роль в экранизации «Отражений», — добавил я, — чего бы это ни значило.
— А означает это ровным счетом nada . Спасибо тебе, Виктор. Приехали для интервью.
— Нет, это тебе спасибо, Бадди. И пожалуйста, я тебе ничего не говорил. — Я замолкаю на мгновение, затем до меня кое-что доходит, и я кричу: — Только не говори, что это я, не говори…
— Положись на меня, — говорит Бадди и вешает трубку.
21
Возле «Nobu» в полдень: я заглатываю половинку таблетки ксанакс, проходя мимо запаркованного у входа лимузина, который, очевидно, доставил сюда моего отца, и ныряю внутрь — толпа администраторов с MTV, а нового управляющего интервьюирует программа утренних новостей CBS, Хелена Кристенсен, Мила Йовович и французский дизайнер обуви Кристиан Лубутен за одним столом, за другим же — Трейси Росс, Саманта Клюге, Робби Кравиц и Козима фон Бюлов, а мой папа — худой образцовый англосакс в темно-синем костюме от Ralph Lauren — сидит во второй кабинке от входа, черкая что-то в желтом блокноте, а на столе рядом с миской с суномоно[51] лежит подозрительного вида толстая папка. Два его помощника сидят в первой кабинке. Ему полагалось бы выглядеть на средний возраст, но благодаря недавней подтяжке лица и тому, что, по словам моей сестры, он с апреля принимает прозак (секрет), выглядит он в общем-то блестяще. На досуге: охота на оленей, астролог, чтобы уладить дела с планетами, сквош. Диетолог рекомендовал ему сырую рыбу, коричневый рис, темпура абсолютно исключена, но хидзики[52] — пожалуйста, ну а я сюда пришел в основном ради торо-сашими[53], светской беседы и ненавязчивой просьбы одолжить немного наличных. Отец улыбается, сверкая зубами.
— Извини, папа, я заблудился.
— Какой-то ты худой.
— Это все наркотики, папа, — вздыхаю я, усаживаясь на скамью.
— Совсем не смешно, Виктор, — говорит он устало.
— Папа, я не употребляю наркотики. Я в великолепной форме.
— Да нет, я вижу. Как твои дела, Виктор?
— Я пользуюсь успехом, папа. Сногсшибательным успехом. Я в прорыве. Все идет по плану. Я контролирую все аспекты. Ты посмеиваешься как-то нехорошо, папа, но на самом деле я нахожусь в состоянии непрерывного движения.
— А толк-то от этого есть?
— Я осваиваю новую территорию, папа.
— Это какую же?
Я направляю взгляд в светлую даль.
— Будущее.
Папа глядит на меня хмуро, не выдерживает моего взгляда, смотрит по сторонам, смущенно улыбается.
— Ты стал намного изощреннее, Виктор, в формулировке своих, гмм, амбиций.
— Еще бы, папа. Я научился брать быка за рога.
— Ну и славненько.
Он жестом просит официанта, которого зовут Эветт, принести еще холодного чая.
— Итак, откуда ты сейчас?
— У меня была фотосессия.
— Надеюсь, ты больше не снимаешься голым для этого Вебстера или как там его, Господи!
— Почти голым. Для Брюса Веббера. Я стараюсь больше не злить тебя, папа.
— Вихлял задницей, словно…
— Это была реклама Obsession, папа, а ты ведешь себя так, словно я снялся в порнухе.
— Докажи мне это, Виктор.
— Сейчас докажу, папа. Говорю медленно: колонна — прикрывала — мои — гениталии.
Но он уже листает свое меню.
— Пока я не забыл, хочу поблагодарить тебя за, эээ, компакт Патти Лупоне, который ты прислал мне на день рождения. Это был очень удачный подарок.
Я тоже углубляюсь в меню.
— Не стоит благодарности, чувак.
Отец беспокойно смотрит на столик MTV, за которым, похоже, кто-то явно острит по его поводу. Я едва удерживаюсь оттого, чтобы помахать им рукой.
Отец спрашивает:
— Почему они на нас так смотрят?
— Может быть, потому что на тебе написано печатными буквами: «Я не туда попал»? — предполагаю я. — Господи, мне нужно срочно выпить стакан минеральной воды. Или пива.
Эветт приносит холодный чай, молча принимает заказ, а затем нерешительно направляется на кухню.
— Классная девчонка, — восхищается мой отец.
— Папа, — начинаю я.
— Что?
Я опускаю глаза.
— Вообще-то это парень, но какая разница?
— Шутишь?
— Нет, это действительно парень. Он сейчас как раз находится в процессе, ну понимаешь, смены пола.
— Ты забыл снять темные очки.
— Я не забыл. — Я снимаю очки и пару раз моргаю. — Ну так что за дела, стоит как стрела?[54]
— Я же все вырезки о тебе собираю, — говорит он, зловеще поглаживая папку. — И стоит мне только подумать о моем единственном сыне, как мне вспоминается тот разговор, что был у нас прошлым летом. Не собираешься ли ты вернуться в колледж?
— О черт, папа, — стону я. — Я учился в Кэмдене! Я его даже почти закончил. Я даже уже забыл, на какой специальности я учился.
— «Экспериментальные оркестры», насколько я помню, — сухо отзывается отец.
— Эй, ты забыл про «Анализ дизайна».
Отец скрипит зубами и оглядывает зал — видно, что ему отчаянно хочется выпить.
— Виктор, у меня есть связи в Джорджтауне, в Колумбийском университете, в Нью-Йоркском, в конце концов, черт побери! Это не так сложно, как ты думаешь.
— О черт, папа, да я об этом вообще не думаю.
— Я волнуюсь о твоей карьере и…
— Знаешь, папа, — перебиваю я, — еще когда я учился в школе Horace Ma
50
Курортная местность в Пенсильвании.
51
Японский салат из водорослей, лапши и морепродуктов.
52
Морская капуста и блюда из нее (яп.).
53
Сашими из брюшной части тунца.
54
Строчка из песни группы Oasis «What's The Story, Morning Glory».