В поисках камня

Силк наморщил лоб.

— Кто может сказать, что думает Тор Эргас?

— Он получает свою долю от каждой сделки, заключенной в Рэк Госке. Он сошел с ума, если сознательно нас выгоняет.

— Я встречался с Тор Эргасом, — мрачно сказал Силк. — Здравомыслие не принадлежит к числу его недостатков. — Он огляделся с безнадежным видом. Калвор, я вложил в это предприятие все, что у меня есть, и все, что смог занять. Если поверну обратно, я разорен.

— Ты можешь повернуть к северу после того, как перевалишь через горы, посоветовал Калвор. — Переправишься через реку в Мишарак-ас-Талл и поезжай в Талл Марду…

Силк скорчил рожу:

— Ненавижу торговать с таллами.

— Есть и другая возможность, — сказал толнедриец. — Знаешь место на пол дороге между Тол Хонетом и Рэк Госком?

Силк кивнул.

— Здесь всегда была мергская подстава — склад провизии, сменные лошади, все необходимое. Когда начались гонения в Рэк Госке, несколько предприимчивых мергов обосновались там. Они скупали целые караваны — весь товар и даже лошадей. Цены не такие привлекательные, как в Рэк Госке, но это возможность получить хоть какую-то прибыль, не рискуя головой.

— Но тогда не будет товара для обратного пути, — возразил Силк. — Половина прибыли пропадет, если нечем будет торговать в Тол Хонете.

— Твоя жизнь принадлежит тебе, Эмбар, — сказал Кал-вор. Он боязливо озирался, словно опасаясь, что его сейчас схватят. — Я не меньше других готов рисковать ради прибыли, но за все золото в мире не согласился бы остаться в Рэк Госке еще на одну ночь.

— Далеко до этой подставы? — спросил Силк встревоженно.

— Я ехал оттуда три дня, — ответил Калвор. — Удачи, Эмбар, что бы ты ни решил. — Он взялся за поводья. — Я хочу проехать еще несколько лиг, прежде чем останавливаться на ночлег. Пусть в толнедрийских горах снег, но я по крайней мере буду далеко от Ктол Мергоса и торэргасовых лап. — Он коротко кивнул и рысью двинулся на запад, караван и охранники тронулись за ним.

Глава 21

Южный караванный путь вился по пустынным долинам, вытянутым преимущественно с востока на запад. Обрамляющие их вершины были очень высоки, выше, вероятно, чем горы на Западе, но снег лишь слегка тронул их склоны. Грязно-серые облака затянули небо, но ни капли влаги не выпало из них на обезвоженные песок, камни и колючий кустарник. Хотя снег и не шел, холод стоял лютый. Ледяной ветер дул беспрестанно, обжигая лица.

Они быстро ехали на восток.

— Белгарат, — сказал Бэйрек через плечо, — там на гребне впереди мерг чуть южнее дороги.

— Вижу.

— Что он делает?

— Следит за нами. Он ничего нам не сделает, пока мы на дороге.

— Они всегда так, — заметил Силк. — Мерги стараются не спускать глаз со всякого, кто вступил в их королевство.

— Этот толнедриец, Калвор, — спросил Бэйрек, — как ты думаешь, он преувеличивал?

— Нет, — ответил Белгарат. — Я полагаю, Тор Эргас ищет предлог перекрыть караванный путь и изгнать из Ктол Мергоса всех чужестранцев.

— Почему?

Белгарат пожал плечами.

— Война близится. Тор Эргас знает, что среди едущих в Рэк Госк купцов немало лазутчиков. Он стягивает войска с юга и предпочел бы держать в тайне их численность.

— Что за войско может он собрать в королевстве столь мрачном и безжизненном? — спросил Мендореллен. Белгарат оглядел мрачную пустыню.

— Нам Дозволено видеть лишь малую часть Ктол Мергоса. Он простирается на многие тысячи лиг к югу, и там есть города, которых не видел ни один чужестранец. Мы даже не знаем их названий. Здесь, на севере, мерги ведут искусную игру, чтобы скрыть от нас подлинный Ктол Мергос.

— Значит, ты мыслишь, что война разразится вскорости?

— Может, на следующее лето, — ответил Белгарат, — может быть, через лето.

— Будем ли мы готовы? — спросил Бэйрек.

— Постараемся.

Тетя Пол вскрикнула, словно увидела что-то омерзительное.

— Что случилось? — быстро спросил Гарион.

— Стервятники, — сказала она. — Гнусные создания.

Гарион увидел чуть в стороне от дороги с десяток больших крупных птиц. Они хлопали крыльями и наскакивали друг на друга, ссорясь из-за чего-то, с дороги невидимого.

— Что они там клюют? — удивился Дерник. — Я не видел никакого зверья с тех пор, как мы поднялись на обрыв.

— Лошадь, наверное. Или человека, — сказал Силк. — Больше тут ничего нет.

— Неужели человек остался не погребенным? — спросил кузнец.

— Только отчасти, — сказал Силк. — Иногда какие-нибудь разбойники решают поживиться на караванном пути. Мерги оставляют им вдоволь времени поразмыслить, как они были неправы.

Дерник посмотрел на него вопросительно.

— Мерги ловят их, — объяснил Силк, — закапывают по шею в землю и оставляют. Стервятники поняли, что человек в таком положении беспомощен. Иногда они так торопятся, что приступают к трапезе, не дожидаясь, пока он умрет.

— С разбойниками иначе нельзя, — сказал Бэйрек почти одобрительно. — Даже мерги могут иногда придумать что-нибудь дельное.

— К несчастью, мерги считают разбойником всякого, кто не находится на самой дороге.

Стервятники нагло продолжали свой ужасный пир, не обращая внимания на отряд, который проехал не более чем в двадцати шагах. Крылья и тела их скрывали от путников то, что они ели. Гарион был благодарен за это. Что бы они ни ели, оно казалось не очень большим.

— На ночлег надо будет остановиться у самой дороги, — сказал Дерник, с содроганием отворачиваясь от стервятников.

— Мысль замечательная, Дерник, — сказал Силк.

Толнедриец не солгал, когда рассказывал об импровизированной ярмарке рядом с мергской подставой. На третий день после полудня они выехали на возвышенность и увидели сбоку от дороги скопище палаток и каменное строение посреди. Издалека палатки казались совсем маленькими, но видно было, как хлопает материя на ледяном ветру.

— И что ты думаешь? — спросил Силк Белгарата.

— Уже поздно, — отвечал старик. — Нам все равно надо где-то заночевать, и, если мы не остановимся здесь, это будет выглядеть подозрительно.

Силк кивнул.

— Надо бы как-то спрятать Релга, — продолжал Белгарат. — Никто не поверит, что мы обычные купцы, если увидит с нами алгоса.

Силк задумался.

— Завернем его в одеяло, — предложил он. — Скажем всем, что он болен. Люди избегают больных. Белгарат кивнул.

— Ты можешь притвориться больным? — спросил он Релга.

— Я болен, — ответил алгос, явно не шутя. — Неужели здесь всегда холодно? — Он чихнул.

Тетя Пол подъехала ближе и потянулась рукой к его лбу.

— Не трогай меня, — машинально отпрянул Релг.

— Прекрати. — Она коснулась его лба и посмотрела пристально. — Он сильно простужен, отец, — объявила она. — Как только мы устроимся на ночь, я приготовлю ему лекарство. Почему ты мне не сказал? — спросила она фанатика.

— Я стерплю все, что ниспосылает мне Ал, — объявил тот. — Это кара за мои грехи.

— Никакая это не кара, — сказала она решительно, — и грехи здесь ни при чем. Это простуда — и ничего больше.

— Я умру? — спокойно спросил Релг.

— Конечно, нет. Ты что, никогда не простужался?

— Нет, я вообще никогда не болел.

— Ну, больше тебе этого не удастся, — легкомысленно заметил Силк, вытаскивая из тюка одеяло и протягивая Релгу. — Завернись в него и накинь на голову. Постарайся сделать вид, будто страдаешь.

— Я страдаю, — сказал Релг, разражаясь кашлем.

— Но ты должен показывать, что страдаешь, — сказал Силк. — Думай о грехе у тебя сразу станет несчастный вид.

— Я все время думаю о грехе, — отвечал Релг сквозь кашель.

— Знаю, — сказал Силк, — думай еще настойчивее.

Они поехали вниз к палаткам. Сухой ледяной ветер хлестал по лицам. Между палатками виднелось всего несколько торговцев, и те торопливо шагали по своим делам.

— Я думаю, сперва мы должны остановиться перед подставой, — сказал Силк, указывая на приземистое каменное строение. — Это будет выглядеть наиболее естественно. Доверьте мне вести дела.