Взрослые тайны

Но поскольку, как это сделать, сами цветы не знали, то обратились они все к тем же Музам. Вспомнив, что виноваты в этой печальной истории они, Музы согласились помочь. А поскольку вернуть Лилии зрение было не в их силах, они даровали цветам новый способ показать себя – с помощью ароматов.

Каждый цветок выбрал себе такой запах, какой, по его мнению, лучше всего соответствовал его облику. Цветы, считавшие себя прекрасными, приобрели восхитительные ароматы, а другие, не находившие в себе красоты, и запахами обзавелись неприятными. Как, например, герань.

При этом, надо сказать – каждый цветок руководствовался только собственным мнением, а оно совершенно не обязательно соответствовало действительности. Те, кто понахрапистей, урвали себе самые сильные запахи, а скромные довольствовались едва ощутимыми, хотя глядя на них, любой подумал бы, что они заслуживают большего. Таким образом, нововведение позволяло отличать один цветок от другого, но едва ли давало возможность оценивать их по достоинству.

Однако, получив возможность отличать, например, розу от маргаритки, не касаясь их, Лилия стала немного счастливее, поскольку она перестала тормошить их за лепестки; и даже Мельпомена стала видеть все в не столь трагическом свете. С тех пор повелось, чтобы у каждого цветка имелся свой запах и различать цветы можно было как по виду, так и по благоуханию.

Наступило молчание, а потом Гвенни со вздохом сказала:

– Ох, Дженни, как бы мне хотелось все это увидеть.

Наверное, ты права, и запахи у цветов есть именно поэтому, но вот бы хоть краем глазика взглянуть на Иву и прекрасную Лилию…

– Думаю, в этом нет ничего невозможного, – заявил Че. – Если Дженни споет для тебя.

– Ой, что ты, – сконфузилась Дженни, – я не могу.

– Ну, так спой для меня. А Гвенни может не обращать на нас внимания.

Поняв, что маленький кентавр совершенно прав, Дженни собралась с духом и начала мурлыкать, а потом тихонько запела. Комната растворилась: вокруг расстилался поросший цветами луг, на заднем плане высилась гора Муз, а Ива, чьи длинные пышные волосы напоминали волосы Годивы, со слезами на глазах держала на руках свое несчастное дитя.

Дитя повернулось, и Дженни узнала Гвендолин. Гвенни попала в песню, хотя здесь она и носила другое имя.

На заднем плане появился кентавр, но он ни во что не вмешивался. Так же, как и спавший неподалеку рыжий кот. Че и Сэмми тоже оказались тут.

Время – как это бывает во сне – пролетело мгновенно.

Дитя превратилось в очень похожую на Гвенни девушку, которая так и не обрела зрения. Но вот цветы обрели ароматы и, научившись узнавать их, девушка пришла в восторг.

Но тут видение задрожало, рассыпалось на части, и они вновь оказались в комнате. Однако с окончанием сна тряска не прекратилась. Трясло, как выяснилось, наяву, да .так, что содрогалась вся гора.

– Что это? – перепугалась Дженни.

– Не знаю, такого раньше не бывало, – ответила Гвенни.

– Давай спросим, – предложила Дженни, услышав шум в коридоре.

– Что происходит? – обратилась она к Придурку, открывшему на ее стук.

– Крылатые чудовища штурмуют Горб, – , сообщил гоблин.

– Папа! – воскликнул Че. – Он явился за мной.

– Точно, – подтвердил Придурок. – Грыже, гоблинатору нашему, дал срок до полудня, чтобы, значит, вернуть тебя и эльфийскую девчонку. Грыжа, ясное дело, ни в какую, ну они и начали… Птицы Рок бомбардируют гору валунами. Сидите уж лучше здесь, а то в туннелях потолки рушатся.

– Я и забыла о твоих родичах, – воскликнула Дженни. – А вот они о тебе, конечно же, не забыли. Что же теперь будет?

– Скажите маме, чтобы она вас отпустила, – печально промолвила Гвенни. – Конечно, мне будет без вас грустно, но ведь мама Че беспокоится о нем так же, как и моя обо мне. К тому же, когда вы выйдете наружу, чудовища наверняка прекратят штурм.

– Обязательно, – подтвердил Че. – Но мы должны принимать решение без принуждения, то есть исходя не из этого, а из того, что правильно. Ты, – он взглянул Дженни в глаза, – еще не решила?

– Нет, – ответила Дженни и перевела взгляд на Гвенни. – А если мы скажем твоей маме, она точно нас отпустит?

– Может быть Но я не уверена насчет папы. Он не знает истиной причины, по какой она вас сюда привезла, потому что не знает, что я плохо вижу. Думает, вы здесь просто для компании, чтобы я не скучала. Так что когда папа Че потребовал его освобождения, мой папа.., боюсь, он ему кое-что показал. Не знаю, что означает этот знак, но…

– Он относится к Тайнам Взрослой Жизни, – промолвила Дженни. – И, как мне кажется, представляет собой невежливый способ сказать «нет».

Правда, на самом деле – на эту мысль наводило все произошедшее на Сбулочной реке – ей казалось, что за названным жестом кроется нечто большее.

– Может быть. Да, видать, прямо сейчас вам не уйти, – вздохнула Гвенни.

– А если ты согласишься стать спутником Гвенни, твой папа снимет осаду? – спросила Дженни у Че.

– Сомневаюсь. Я не могу решать за него и, кроме того, думаю, что он сочтет мое согласие вырванным под принуждением, а следовательно, не имеющим силы.

– Выходит, хоть так, хоть этак, а осада будет продолжена, – подытожила Дженни, чувствуя, как ни странно, чуть ли не облегчение. Поскольку это позволяло ей еще потянуть с принятием решения.

Гора содрогнулась от падения очередного валуна, с потолка посыпался песок, и Дженни осознала, что ее решение сейчас не самая важная проблема. Вокруг них разворачивалось сражение, и никто не знал, чем оно закончится. Повлиять на ход событий они не могли, так, может быть, стоило хотя бы отвлечься.

– Давайте снова присядем, и я попробую спеть, – предложила она.

Все мгновенно согласились.

Глава 11

ЭМОЦИИ ЭЛЕКТРЫ

После предварительной бомбардировки Гоблинов Горб покрылся выбоинами, а завалы, закрывшие створы некоторых туннелей, оказались раскиданными. Но перед тем, как послать драконов-дымовиков и приступить к выкуриванию гоблинов, Черион решил предпринять еще одну попытку решить дело миром.

– Как думаешь, Глоха, сможешь ты войти туда, не подвергнувшись нападению? – спросил он – Думаю, да, – ответила она. – Там живет моя тетушка Голди, старшая сестра моей мамы. Маминого замужества она, правда, никогда не одобряла, но меня, кажется, понимает.

– Так ведь Годива дочь Голди, – вступила в разговор Электра. – Она сама мне сказала. Выходит, что тебе, Глоха, она доводится кузиной.

– Так и есть. Она старше меня – ее дочка мне почти что ровесница, но играть вместе нам никогда не разрешали. Так что, возможно, они меня знать не желают.

– Ну, Годива не такая! – возразила Электра. – Конечно, я знаю ее не так давно, но мы вместе имели дело с Ордой, а это стоит долгого знакомства. С чего бы ей относиться к тебе плохо?

Глоха покосилась на свои крылья, но промолчала.

Все знали, как некоторые гордившиеся чистотой происхождения существа относятся к полукровкам.

– Давай я с тобой пойду, – предложила Электра. – Мы с Годивой знакомы, и может быть…

– Лектра, это опасно, – предостерегла Нада. – С Годивой у нас было перемирие, потому что никто не хотел навредить Че, но теперь перемирие закончилось. А двухдневное знакомство – недостаточное основание для такого доверия.

– Так ведь мне особо бояться нечего, – обронила Электра.

Нада промолчала: что тут скажешь. А вот Глоха, похоже, почувствовала облегчение. Она пошла бы и одна, но ведь вдвоем веселее.

Девушки направились к горе с белыми тряпицами в руках, надеясь, что, увидев этот знак добрых намерений, гоблины нападать не станут.

У ближайшего створа туннеля – преграждавший его камень откатился от сотрясения, оставив лишь кучу щебня, – они остановились.

– Эй, есть кто-нибудь? Нам надо поговорить! – крикнула Глоха.