Взрослые тайны

Чуть ли не со слезами на глазах Электра приняла это предложение, ибо вынуждена была признать его разумным Однако по существу плана у нее нашлось возражение:

– Эта палочка действует только в руках Годивы. Довольно скоро гоблины увидят ее и, как только сообразят, что к чему..

– Точно, – сказала Годива. – Набросятся на меня, как ты, и выбьют палочку. Я и поберечься-то толком не могу, потому как когда работаю с палочкой, должна полностью на этом сосредоточиться. Остается спрятаться в чаще, чтобы меня не видели. А мои спутники будут отвлекать на себя врагов – Э-э-э.. – попытался возразить один из гоблинов.

– Помолчи, Идиот, – велела ему Годива.

– По-моему, он ничего особо идиотского не сказал, – заметила Электра. – Во всяком случае, не успел.

За что ты его ругаешь?

– Я и не думала ругаться, – ответила Годива, – просто назвала по имени. Моих парней так зовут – Придурок, Недоумок и Идиот. Славные ребята со славными гоблинскими именами. В нашем гоблинате чтят народные традиции и детей чужеземными кличками не портят.

– Понятно… – смущенно пробормотала Электра. – То есть с именами понятно, а вот с планом… Положим, спрятаться ты спрячешься и поднять Че – поднимешь, но ведь гоблины засекут место, бросятся туда всей оравой, и…

Годива вздохнула.

– Я и не утверждаю, будто мой план не имеет изъянов, но в столь сложных обстоятельствах мы должны сделать все возможное. Не будет другого выхода – так свистите, швыряйте ягоды и вызывайте своих друзей.

– Мы вызовем, но поспеют ли они вовремя? – возразила Электра. – Я от этого плана не в восторге.

– Можешь его улучшить, буду только рада, – сказала гоблинша. – Поправки принимаются без ограничений. Однако, при всем том, нам нельзя затягивать дело.

Предлагаю выступать и двигаться как можно тише.

– Поищу рощицу, ананасок нарвать, – заявила Электра. – Оружие нам не помешает: против этих гнусных тварей все средства хороши.

– Мысль правильная, – одобрила Годива и повернулась к своим подчиненным:

– Рассредоточьтесь, поищите взрывчатых плодов, а коли найдете – доложите этой девушке.

– Но лучше бы не рассредоточиваться, а идти по тропе, – попытался возразить один.

– Там-то они в первую очередь и устроят засаду, Придурок!

Придурок признал, что был не прав.

– Но если мы рассредоточимся, то как найдем друг друга? – спросила Над, все еще не избавившаяся от подозрений.

– Идиот учился на разбойника, – сказала Годива, – так что он умеет свистеть по-соловьиному. Ну-ка, Идя, давай.

Идя выдал. Свистел он двумя трелями: одна звучала примерно как «Идиот сюда», а другая как «Иди отсюда» Звук был еще тот, от него ничего не стоило осоловеть.

– А что, если поблизости окажется настоящая пичуга? – полюбопытствовала Нада.

– Ничего особенного, – ответила Годива. – Услышит птичка «Иди отсюда» и уберется.

– А если услышит «Идиот сюда»?

– Все равно уберется. Ни один соловей в жизни не признается, что он идиот, это тебе не гоблин.

Нада кивнула. Уловка могла сработать.

Они рассредоточились по лесу. Вообще-то, Электра не любила гулять по ночам в одиночку, но при яркой полной луне видно было прекрасно, а хищники, скорее всего, убрались из этих краев, потому как там, где прошла Золотая Орда, другим поживиться уже нечем.

– Если что не так – буди меня! – сказала ей Нада и превратилась в крохотную змейку, которую Электра бережно уложила в нагрудный кармашек. Принцесса нагов, даже когда не ходила нагой, нагрудных карманов не имела. Не только потому, что принцессам это не положено, но и поскольку на такой груди карманы выглядели бы.., вызывающе.

Свернувшись в колечко, Нада быстро уснула, убаюканная шагами Электры. В кармане было удобно, не жестко, ткань приятно пружинила: в действительности Электра вовсе не являлась плоскогрудой и в подходящем наряде могла выглядеть совсем неплохо. Просто она никогда об этом не заботилась, предпочитая одеваться как сорванец, – возможно, опасаясь, что стоит ей облачиться иначе, и королева Айрин, углядев в ней юную женщину, положит конец ее беззаботным играм и забавам. Беда в том, что всего через неделю конец всему этому могла положить смерть. Засыпая, Нада твердо решила сразу по возвращении заняться Электриной внешностью и непременно заставить ее надеть платье с глубоким вырезом. Правда, останутся еще веснушки, но, возможно, их удастся удалить каким-нибудь кремом – летним, осенним или даже зимним. Стручков с разными кремами в саду замка Ругна росло полным-полно, но при обращении с ними требовалась осторожность: некоторые из них прекрасно делали веснушки невидимыми, но вместе с ними невидимым становилось и все лицо.

Несмотря на сложность ситуации, Нада размышляла в дреме во многом благодаря тому, что в змеином обличье она, как и положено рептилии, становилась хладнокровной и то, что чрезвычайно волновало ее в виде девушки, воспринимала совершенно спокойно. Теплокровное существо в подобной ситуации думало бы о грядущей опасности хотя бы потому, что если, спасая Че, они не выкрутятся сами, ни платье с вырезом, ни крем от веснушек Электре не будут нужны.

***

Проснулась принцесса нагов оттого, что Электра остановилась. Размеренный, укачивающий шаг прервался, и Нада, насторожившись, высунула головку из кармана.

Впереди виднелась пропасть, показавшаяся ей сначала Великим Провалом. Правда, в следующий миг она сделала поправку па собственную миниатюрность и поняла, что видит отнюдь не Провал, а его уменьшенную копию.

Достаточно, впрочем, широкую и глубокую, чтобы человек не мог перепрыгнуть на ту сторону и вряд ли решился бы спускаться по откосу вниз. Деревья росли на некотором расстоянии от обрыва, словно и сами опасались ненароком свалиться. Даже лунные лучи, ярко освещая землю, не решались заглядывать на дно темной расщелины.

Электра заколебалась. Хорошо знавшая подружку, Нада тут же поняла, что у нее возник какой-то замысел, и высунулась из кармана. Почувствовав это, Электра подставила ей руку, опустила Наду на землю, и принцесса приняла человеческий облик.

– В чем дело? – спросила она.

– Видишь щель? Сильно смахивает па Провал.

– Сравнила! Провал будет в сто раз больше.

– Но, возможно, это одно из его боковых ответвлений.

– Ну и что? От Провала расходится множество трещин, и побольше, и поменьше.

– Правильно. Но любая такая трещина начинается в Провале и становится, чем дальше от него, тем уже и мельче. Пока вовсе не сходит на «нет». Так?

– Так. И к чему ты клонишь?

– К тому, что ближе к Провалу перебраться через такую трещину трудно, а ближе к ее концу совсем легко.

– Ну и что, Лектра? – Нада начинала терять терпение. – Надо просто идти вдоль ущелья, пока не доберешься до места, где можно переправиться.

– Но если мы.., но когда мы спасем Че, гоблины пустятся за нами в погоню. Таким образом…

– Таким образом, нам первым делом следует найти переправу, – закончила за нее Нада. – До меня наконец дошло. Давай так: я схожу в одну сторону, а ты в другую. Потом вернемся и сравним результаты.

– Нет, – сказала Электра.

– Слушай, у меня и в мыслях нет сигать в эту щель.

Я ведь обещала, помнишь?

– Я не о том. Наплюй ты на поиски переправы.

Нада поморщилась, потому что словечко «наплюй» относилось к тем, какие принцессам употреблять не полагалось. И плеваться тоже: разве что когда никто не видит.

– По-моему, время на поиски еще есть. Луна светит, значит, не рассвело.

– Наплюй и на время, и на луну, и на рассвет. Если они пустятся в погоню, удобная переправа нам вовсе ни к чему.

– Но ущелье задержит нас… – начала было спорить Нада, но тут сообразила:

– Гоблины! Надо, чтобы пропасть задержала гоблинов!

– Именно. Если мы переберемся, а они останутся по ту сторону, можно считать, что мы утерли им нос. А перебраться мы можем с помощью палочки Годивы.