Ночная кобылка

— Я думаю, что это не очень хороший вариант, — сказал Бинк, — но, Хамелеон, я всецело полагаюсь на твою интуицию. У меня был еще способ повстречаться с тобой, только мысленно.

— Как и у меня, — смело ответила Хамелеон, — а к тому времени, когда мы снова с тобой встретимся, я буду выглядеть намного безобразнее, чем сейчас.

— Для меня ты никогда не безобразна! — вежливо сказал Бинк. Но было видно, что он разочарован. Еще бы — ведь он провел много времени вдали от дома, давно не видел жену, должен был соответствующим образом с ней пообщаться, а теперь, оказывается, они должны путешествовать раздельно.

— Поезжай с Аймбри, — снова повторила Хамелеон, — а мы, остальные, доберемся до места своим ходом.

Они снова обнялись.

— А вы будете путешествовать в безопасности? — поинтересовался Бинк, уже направляясь к Аймбри.

— О да, — ответил Гранди. — Уж дневной-то конь знает точно, как подальше держаться от жителей Мандении, а у меня с собой на случай разных непредвиденных обстоятельств будет летающий ковер. Я сам поеду на Арнольде и постараюсь за всем проследить.

— Звучит логично, — как-то криво усмехнулся Арнольд.

— Я уже обо всем позаботился еще до того, как прилетел сюда, — не унимался голем. — Потому что ты, Арнольд, должен стать королем после Бинка.

Хамелеон сразу нахмурилась:

— Гранди, у себя особо утонченные манеры и правила хорошего тона.

— Я это знаю! — отрезал Гранди.

Бинк тем временем взобрался на спину Аймбри и попрощался с женой. По тому, с какой сноровкой Бинк забрался ей на спину, Аймбри с уверенностью могла сказать, что у него был достаточно большой опыт верховой езды, в отличие от его супруги. Очевидно, это кентавры внесли сюда свою лепту. Бинку неоднократно приходилось путешествовать в Мандению, там он, возможно, езживал и на манденийских лошадях.

Аймбри явила на прощание перед всеми сценку, которая ярко изображала их расставание — пожилой кентавр вез на себе неугомонного голема, а печальная женщина ехала на спине дневного коня. Это было сделано на всякий случай и специально для Арнольда — ведь, как уже заранее было известно, кентавр должен был после Бинка занять королевский престол Ксанта, и необходимо было и его посвятить во все детали произошедших событий. К тому же кентавру теперь нужно было тоже назначить себе преемника, иначе вся власть в случае какой-либо накладки перешла бы к Совету Старейшин.

Аймбри держала путь к ближайшей тыквенной грядке.

— Так что там насчет брака моего сына Дора? — начал беседу Бинк.

Аймбри в ответ явила сценку, которая во всех подробностях изображала бракосочетание Айрин и Дора на кладбище зомби. Одновременно ночная кобылка поведала о печальной судьбе короля Трента. Сценка была настолько яркой и впечатляющей, что король Бинк даже не заметил, как они проникли внутрь одной из тыкв и шли по местности, где создаются разнообразные сны. К тому времени, как они вынырнули из другой гигантской тыквы в окрестностях замка Ругна, Бинк был уже посвящен практически во все то, что произошло в Ксанте за время его отсутствия.

— Какая великолепная ты лошадь, Аймбри! — воскликнул Бинк, завидев шпили замка. Они успели вовремя — занимался рассвет. Если бы рассвет наступил в то время, пока они скакали в тыкве, то им пришлось бы целый день находиться в мире ночи, дожидаясь наступления темноты. Ведь, как и прежде, волшебные свойства Аймбри имели силу лишь ночью.

Они въехали в замок. Их встретила королева Ирис.

— Слава Богу, что вы благополучно добрались до места, Бинк! А мы буквально только что обнаружили, что с королем Хамфри тоже случилось ужасное несчастье. Вы...

— Я теперь король! — сказал Бинк с удивительной решительностью. Он добросовестно впитал все, что поведала ему Аймбри, и теперь весьма рационально использовал переданную ему информацию. Раньше на Бинка в Ксанте мало кто обращал внимание — ведь он не был волшебником, а потому был обойден общественным вниманием, и, как оказывается, совершенно напрасно. Аймбри чувствовала, что даже Хамелеон, Гранди и дневной конь не возлагали на Бинка далеко идущих надежд, но теперь стало очевидно, что он еще покажет себя. Век последних королей Ксанта был не долог, но в период кризиса каждый из них выказал вполне достаточно находчивости и благоразумия. Но сколько же суждено было продолжаться этому кошмару, когда какое-то непонятное заклятье с завидным постоянством уносило все новых и новых королей волшебной страны?

Все они прошли в зал, где находились теперь уже бывшие короли Ксанта. Теперь этот зал служил пристанищем Повелителю Зомби и волшебнику Хамфри. Хамфри, очевидно, доставили сюда Чем и Чет, которые специально для этого побывали у Баобаба.

Королева Айрин находилась возле своего мужа. Заслышав шаги, она подняла глаза.

— Бинк! — воскликнула она и, порывисто вскочив, подбежала к нему. — Ты уже знаешь, что он, то есть мы...

Бинк обнял ее:

— Кобылка Аймбри мне все уже рассказала. Я вас поздравляю! Мне только очень жаль, что у вас было так мало времени друг для друга!

— У нас вообще не было этого времени! — воскликнула Айрин, громко всхлипывая. — Государственные дела целиком им завладели. А потом его заколдовали!

Глаза ее стали затуманиваться слезами, и королева отвернулась туда, где стояла кровать мужа.

— Мы все равно разузнаем, каким должно быть противозаклятье, — ободряюще сказал Бинк.

— Они говорят, что ты... Что с тобой подобное не может случиться, — успокоила его Айрин сквозь слезы.

— Кажется, моя тайна ни для кого тут больше тайна. Твой отец был осведомлен об этом. Вероятно, потому-то он и поручал мне разбираться в особых ситуациях, где волшебство играло далеко не последнюю роль. Но я должен признаться, что я не так уж и неуязвим — жители Мандении представляют для меня такую же опасность, как и для любого их вас. Но, может быть, мне удастся справиться с тем неуловимым противником, который умудрился вывести из строя уже четырех королей. А сейчас я должен сразу отправиться к Баобабу и попытаться воспользоваться теми фокусами и разными магическими причиндалами, которые там оставил Хамфри. Я попытаюсь остановить волну захватчиков из Мандении.

— Тебя уже успели превосходно обо всем информировать, — заметила королева Ирис.

— Да. Но только человек, который обладает складом ума, подобным моему, может использовать те заклятья, которые оставил Хамфри. Только эти заклинания способны сейчас остановить карфагенян. То, что Хамфри все-таки заколдовали, указывает на то, что это случилось до того, как он успел пустить эти заклинания в ход. Но ничего, я сам воспользуюсь наследством Хамфри и заставлю врага показать мне свое лицо. Его волшебство не подействует на меня, я уверен, но зато он выдаст себя. Вот почему Хамфри предполагал, что я смогу разорвать цепь теряемых нами королей. Но это если только сами жители Мандении не доберутся до меня.

— В таком случае тебя ожидает одно из двух — победа или смерть! — воскликнула Айрин.

— Да, конечно! Вот потому-то волшебник Хамфри не смог определить, что ждет меня в будущем. То, что я обладаю противоволшебной силой, не дает волшебнику предвидеть мое будущее. А поскольку люди из Мандении тоже не имеют к волшебству никакого отношения, то невозможно определить, что они сделают со мной, попадись я им в руки! — Бинк помолчал немного и сказал в раздумье: — А вообще странно, что Хамфри, самый умный из всех известных мне людей, помешался от какогото несчастного заклинания, тогда как жители Мандении не успели тронуть его даже пальцем.

— Он предвидел, что это случится, — сообщила Аймбри, — но все повторял, что упустил из виду нечто важное, возможно, потому, что не смог предвидеть даже свое собственное будущее.

Говоря все это, Аймбри вспомнила, что нарушает данное волшебнику обещание не разглашать подробностей его падения, которые он считал позорными, хотя Аймбри ничего позорного не могла в этом усмотреть. Очевидно, тайный враг специально выждал момент, пока Хамфри останется один, а затем нанес свой коварный удар. Аймбри вполне справедливо полагала, что позор в данном случае лежит не на старике Хамфри, а на подлом предателе.