Страница 71 из 88
– Он ведь любит вас, вы знаете?
Мадлен остановилась. Несколько секунд она молча смотрела на Дездемону. Потом пробормотала:
– Простите, что вы сказали?
– Он вас любит. И по-моему, очень сильно. Мадлен пожала плечами:
– Я так не думаю.
– Неужели? – хмыкнула Дездемона. – Все в Уинтер-Гарден об этом знают, миссис Дюмэ. Это настолько заметно, что я была уверена, вы тоже знаете или по крайней мере догадываетесь. Впрочем, очень может быть, что вы действительно ничего не замечали. Все мы иногда немножко слепы.
Мадлен похолодела. У нее вдруг возникло чувство, что она оказалась в западне.
– Можно дать вам совет, миссис Дюмэ?
Мадлен казалось, что ей становится все холоднее. И все же она взяла себя в руки. Стараясь не выдать своих чувств, Мадлен кивнула и с вежливой улыбкой ответила:
– Да, конечно. Я слушаю вас.
Пристально взглянув на нее, Дездемона продолжала:
– Если бы кто-то меня страстно полюбил, я бы никогда не упустила такого шанса. Но со мной ничего подобного не случится, потому что я никогда не брошу мужа. Я очень серьезно отношусь к замужеству, да и о ребенке, который скоро родится, нужно думать. – Она шагнула к Мадлен и, понизив голос до шепота, продолжала: – Я видела, как мистер Блэквуд смотрел на вас, когда вы вдвоем как-то шли по улице. На лице у него все было написано. Он страстно влюблен в вас, об этом уже весь Уинтер-Гарден знает, и я вам завидую. Пусть он калека, но я бы последовала за ним куда угодно. Да и вообще – за любым мужчиной, который хоть раз вот так взглянул бы на меня.
Еще никогда в жизни Мадлен не была так смущена. Она стояла как громом пораженная, и голова у нее шла кругом. Внезапно ей вспомнились слова Томаса.
«Мэдди, я не хочу, чтобы ты уезжала».
«Я желаю только тебя, Мадлен».
«Тебя по-прежнему влечет ко мне?»
Когда Томас задавал ей этот вопрос, в глазах его был страх, но тогда она решила, что он говорит о физической близости. Теперь же эта фраза приобрела совсем другой смысл, и от нее нельзя было отмахнуться. О том, что сообщила ей Дездемона, Мадлен и сама смутно догадывалась, хотя старалась об этом не думать. С интрижкой, которой неизменно придет конец, она еще могла справиться. Но не с любовью – настоящей и страстной. Что с ней делать, она не знала, Да и ответить на нее не сумела бы...
Мадлен почувствовала, что ее начинает трясти. Она попыталась взять себя в руки, но на сей раз у нее ничего не получилось.
Дездемона, глядя себе под ноги, проговорила:
– Думаю, для вас не является тайной, что моя мать вас ненавидит?
Мадлен с благодарностью взглянула на молодую женщину – проявив редкую деликатность, та сменила тему.
– Нет, не является... – пробормотала Мадлен. Смахнув с порозовевшей щеки белокурый локон, Дездемона продолжала:
– А знаете почему?
Мадлен пожала плечами и, немного подумав, ответила:
– Наверное, потому, что я француженка. Дездемона улыбнулась и взглянула ей прямо в глаза.
– Вы ошибаетесь, миссис Дюмэ. Мать терпеть вас не может из-за того, что вы англичанка до кончиков ногтей.
Мадлен побледнела, и Дездемона, заметив это, восторженно хихикнула. По-прежнему глядя в глаза собеседнице, она спросила:
– Не ожидали, миссис Дюмэ?
Мадлен снова пожала плечами; она не знала, что ответить.
Дездемона с улыбкой продолжала:
– Если не обращать внимания на французский акцент, с которым вы говорите по-английски, миссис Дюмэ, то вы являетесь олицетворением всех черт, присущих настоящей английской леди. Вы не отвечаете грубостью на вопиющую грубость, к тому же вы дама образованная. Вы сдержанны и грациозны... Так вот, матери ужасно неприятно, что всеми этими качествами обладает француженка.
Немного помолчав, Дездемона вновь заговорила:
– Может быть, все француженки такие, не знаю... Это и не важно. Важно следующее: у нас в Англии самое главное – происхождение и воспитание, и совершенно очевидно, что чувство такта и благородные манеры невозможно привить. Они либо есть у человека, либо их нет. Вы обладаете ими в полной мере. Так что вас с легкостью можно принять за истинную английскую леди. Наверное, именно это и восхищает мистера Блэквуда.
Дездемона обвела взглядом площадь, сейчас пустынную и присыпанную снегом.
– Знаете, миссис Дюмэ, я всю свою жизнь прожила в Уинтер-Гарден и никогда не видела, чтобы здесь шел снег. Но все меняется, и, быть может, это знак того, что мне пора уезжать. – Она взглянула на Мадлен и вежливо кивнула, как бы давая понять, что время откровений прошло. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, но в субботу я уезжаю. Так что полицейские должны заглянуть ко мне до того. До свидания, миссис Дюмэ. Желаю вам всего наилучшего.
Еще раз кивнув, Дездемона приподняла широкие юбки и зашагала к своему дому, который собиралась вскоре покинуть. Снег громко скрипел у нее под ногами.