Страница 44 из 47
Маркем помолчал.
— К сожалению, я не смогу платить вам за ваш труд или присвоить вам ученую степень. Но вам предоставляется отличная возможность работать с самыми известными ботаниками Англии. Обещаю, что вы получите справедливое признание среди своих коллег.
Он улыбнулся, глядя на ее потрясенное лицо.
— Пожалуйста, соглашайтесь, леди Кэролайн. Мне нужна помощь сведущего человека.
Не будь она так ошеломлена поворотом событий, она бы просто разрыдалась от счастья. Самая главная мечта ее жизни сбылась прямо сейчас! Прославленный ботаник обращался с ней как с равной! Она до последнего вздоха будет помнить эту удивительную минуту.
Улыбнувшись, Кэролайн протянула руку.
— Я с радостью буду у вас работать, сэр. Пожалуйста, зовите меня Кэролайн.
— Дядя Альберт, — поправил ее Маркем, улыбнувшись в ответ и пожимая ей руку. — А теперь идите к мужу и поговорите с ним по душам. Надеюсь, вы устроите ему хороший нагоняй. — Он нагнулся к ней с озорной усмешкой. — Только, пожалуйста, не надо его убивать.
Она засмеялась:
— Постараюсь сдержаться. Он оглядел теплицу.
— А я пока осмотрю растения и сделаю кое-какие записи, а потом оставлю на вашем столе список дел, которыми вам стоит заняться. Я вернусь через две недели, и мы подробно все обсудим. Согласны?
Ей хотелось кричать от радости.
— Спасибо, дядя Альберт.
Он опять улыбнулся и кивнул на дверь.
— Дождь кончается.
Она неуверенно подошла к дверям теплицы, в последний раз оглянулась, подняла капюшон своей мантильи и вышла наружу.
Глава 24
Моросил дождь, и Кэролайн шла с опущенной головой. Неожиданно шагах в двадцати от теплицы на тропинке она увидела первую розу.
Ярко-розовый цветок лежал на коричневой земле. Она нагнулась и подняла розу, стряхнув капли воды с красивых, здоровых лепестков. Не успела она понять, что происходит, как ей на пути попалась другая роза — точно такая же, как и первая… потом третья и четвертая.
Сердце Кэролайн забилось быстрее. Чем ближе она подходила к дому, тем больше очаровательных, с длинными стеблями, розовых роз оказывалось в ее руке.
Она знала, что это сделал Брент. Наконец показалась задняя дверь дома. Кэролайн едва дышала. В ее душе проснулось желание увидеть мужа. Ею овладели растерянность и одновременно надежда. Они провели в разлуке несколько долгих недель. Сейчас она держала в руках двадцать три восхитительные розы со срезанными шипами, и они говорили красноречивее всяких слов. Именно на это Брент и рассчитывал.
Кэролайн шагнула в кухню. Здесь было холодно, чисто и пусто, но на темном отполированном полу виднелась узкая дорожка из лепестков таких же роз.
Она медленно пошла по ней, согретая уютом своего дома и сладким ароматом цветов. Ноги привели ее к спальне — туда, где обрывалась дорожка из лепестков.
Кэролайн распахнула дверь.
За время ее отсутствия в комнате ничего не изменилось: безупречно убранная постель, полированная мебель. Правда, на полу появился белый плюшевый ковер.
Прямая дорожка из лепестков тянулась к соседней двери. Кэролайн постояла на месте, потом окинула быстрым взглядом свой живот, спрятанный под складками широкой мантильи, и, наконец, решившись, быстро пошла вперед. Сжимая розы в левой руке, она протянула дрожащую правую и уверенным жестом открыла дверь.
Сначала она увидела мужа, сидящего на подоконнике. Но главное зрелище являла собой его спальня.
Он наполнил комнату розами — желтыми, белыми, фиолетовыми, вишневыми и красными. Они стояли в двадцати пяти вазах на каминной полке, двух подоконниках, комоде из красного дерева, столиках рядом с диваном и по обеим сторонам от кровати. Брент откинул одеяло и усыпал простыню розовыми лепестками.
Это было невероятно романтично!
Краем глаза она увидела, как он встал, и нашла в себе мужество заглянуть ему в лицо.
Брент смотрел на нее, но она не могла понять, о чем он думает. От него исходило несвойственное ему волнение. Кэролайн обвела глазами его стройную крепкую фигуру. В темно-синих брюках и белой шелковой рубашке, обтягивающей сильный торс, он выглядел изумительным красавцем.
В руке он держал двадцать четвертую розовую розу. Ровно две дюжины!
Она стояла перед ним, и глаза ее источали огонь.
— Я хотела тебя убить…
— Я люблю тебя, Кэролайн.
Кэролайн застыла на месте. Она не надеялась услышать это признание.
— Я понял, что люблю тебя, только после того, как ты уехала, — тихо сказал он. — Трудно сказать, когда именно я в тебя влюбился. Может быть, в тот вечер, когда мы впервые поужинали вдвоем на кухне. А может быть, я полюбил тебя в ту ночь, когда ты пришла ко мне в спальню и стала моей женой. Я был растерян и боялся собственных чувств, поэтому не признавался в них ни тебе, ни себе. Я давно люблю тебя, Кэролайн. Мне очень жаль, что я сказал тебе об этом только сейчас.
Его голос сорвался, и в комнате стало тихо, только мелкий дождь барабанил в окна.
Кэролайн стояла, не в силах пошевелиться, и гнала прочь подступавшие слезы.
Он нерешительно шагнул к ней и остановился. Молчание становилось невыносимым.
Она отвернулась и скинула капюшон мантильи. На ночном столике, справа от кровати, стояла пустая ваза. Не обращая внимания на Брента, Кэролайн подошла к вазе и поставила в нее розы, неторопливо опуская цветок за цветком. Покончив с этим, она обернулась и, по-прежнему избегая его взгляда, сняла ленточку со своих мокрых волос.
Он вдруг шумно выдохнул и начал похлопывать розой по ноге.
— Почему ты молчишь? Тебе нечего сказать?
Кэролайн чуть не засмеялась, взглянув в его растерянные зеленовато-карие глаза. Он пытался казаться сердитым, но его голос дрожал от смущения и тревоги.
Она небрежно пригладила волосы и опустила руки.
— Нет. Я должна тебя предупредить. Он ждал.
— Я слушаю.
— Я похороню тебя заживо, если ты сорвал эти розы в моем саду.
Он поморгал.
— Это все?
— Пока да, — сказала она.
— И что же это значит?
Она осталась спокойной и уверенной.
— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Брент. Сказать тебе, как я была безумно одинока в последние десять недель? Как я страдала, когда ты выгнал меня из дома? Как я мечтала о твоих объятиях и поцелуях с той самой ночи, когда ты спас мою жизнь, расправившись с чудовищем-французом? Сказать тебе, как сильно я скучала по тебе и дочке? Как горько мне было справлять Рождество с моими родными? Как я удивилась и разозлилась, узнав, что Альберт Маркем — твой дядя? Почему ты скрывал это от меня, мой дорогой?
Брент напряженно смотрел на нее, с каждой секундой становясь все более растерянным. Она вела себя совсем не так, как он ожидал. Впрочем, чего он хотел? Чтобы она бросилась в его объятия и попросилась обратно? Какая глупость! Кэролайн другая. Во всяком случае, для начала она разрежет его на части своим языком. Да и любит ли она его вообще?
Но прошлое не имело значения. Она здесь, в его спальне, всего в нескольких шагах от него самого! Брент понимал, что сейчас не время для ссоры и что ему пора до конца открыться перед своей женой.
На его шее выступил пот, сердце бешено колотилось под ребрами. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким испуганным.
— Я хочу услышать, что ты меня тоже любишь, Кэролайн, — прошептал он.
Она долго смотрела ему в глаза, потом тихо вздохнула, опустила ресницы и начала расстегивать свою мантилью.
— Ты мужчина, а мужчины не склонны доверять своим чувствам. Мне придется простить тебя, ведь ты не можешь себя переделать.
Она быстро взглянула на него и начала медленно ходить по комнате, уставясь в пол.
— В отличие от тебя, Брент, я точно знаю, когда я тебя полюбила. Это случилось в день нашей свадьбы. Ты совсем меня не знал и все-таки беспокоился из-за меня, когда я вошла в твой пустой дом. Ты прекрасно обустроил комнату для своей незнакомой жены, которая досталась тебе благодаря коварству ее отца. Сначала я не хотела ложиться с тобой, и ты не стал унижать меня, хотя другой на твоем месте мог бы силой взять то, что принадлежало ему по закону.