Герцог-грешник

Чувствуя себя в высшей степени неловко, Уилл переступил с ноги на ногу, наконец, приняв неизбежное – ему таки придется признаться в том, что они, вероятнее всего, уже и так поняли. – Я ни в грош не ставлю цветы и никогда не ставил. Но я дважды видел ее до нашей встречи издалека и восхищался ею. Покупать у нее цветы показалось хорошей идеей. – Он вздохнул. – Это была единственная возможность встретиться с ней, не вызывая подозрений.

– Господи! – вырвалось у Колина. – Да ты никак влюбился!

Уилл бросил на приятеля гневный взгляд, что заставило Сэма громко фыркнуть, пока он пытался скрыть хитрую улыбку.

Уилл покорно развел руками.

– Конечно, сейчас это очень забавно, не так ли, джентльмены?

– Настоящая комедия ошибок. – Колин тщетно пытался укротить свое веселье.

Неожиданно Уилл стукнул кулаком по крышке рояля.

– Я любил ее, а она меня использовала!

Этот взрыв эмоций сразу отрезвил всех.

– Извини, – примирительно произнес Колин, поднося к губам бокал с виски.

В комнате воцарилось молчание, и Уилл, закрыв глаза, прижал ладони к лицу. Легкость, с которой он минуту назад мог бы объяснить события последних нескольких часов, покинула его, и это значило, что ему придется забыть о гордости и откровенно рассказать все.

Вздохнув, он начал свой рассказ:

– Сэм попросил тебя ждать Вивьен у театра на тот маловероятный случай, если ее привезут туда помимо воли; ну а ты, Колин, должен был наблюдать за ней, если она появится в таверне. Вивьен не знает вас, ни один из вас не походит на полицейского или детектива, поэтому вы подошли для роли наблюдателей даже лучше, чем люди Гастингса. – Уилл искоса взглянул на друзей. – Я организовал это не потому, что не доверял Вивьен, а для ее защиты. Это показалось мне неплохой идеей, и я знал, что вы поможете мне безо всяких вопросов. Был ли я прав – не знаю, да, впрочем, теперь это уже не важно. – Прервав свой краткий отчет, Уилл сложил руки на груди. – Примерно за два часа до встречи с Гилбертом Монтегю в таверне я явился к ней домой и принес копию сонета. Все шло прекрасно, пока после продолжительного увещевания она, наконец, не сообщила мне, кем является на самом деле. Признаюсь, я был ошеломлен. Когда я уходил, мне показалось, что она взволнована предстоящей встречей с этим человеком...

– Актером?

– Да, – подтвердил Уилл.

Впервые за эту ночь его мысли стали выстраиваться в логический ряд, когда он перечислял детали недавних событий для своих друзей. – Я собирался наблюдать за ее домом, а затем проследовать за ней, когда она отправится в таверну, но не сказал о своем присутствии, не желая, чтобы она оглядывалась через плечо или же проявила слишком большую уверенность при обмене документами. Вивьен должна была нервничать и даже испытывать страх, чтобы справиться с этой операцией. Я знал, что она нуждалась во мне, но хотел во что бы то ни стало арестовать этого человека.

Неожиданно Уилл почувствовал боль в груди; определенно ему не следовало выпивать второй бокал.

– Это было благородно с твоей стороны, – заверил Сэм; его тон предполагал, что он по-прежнему серьезен и не собирается насмехаться.

Уилл продолжал вышагивать по комнате, плечи его были напряжены, в горле стоял ком.

– Да, но, как оказалось, Вивьен вовсе не нуждалась во мне.

– Ну вот, – Колин поднял палец, – мы и достигли точки в разговоре. Теперь пора сообщить нам, что же на самом деле произошло сегодня.

Глубоко вдохнув, Уилл остановился возле Сэма, который все еще сидел на вращающемся стуле перед закрытой клавиатурой рояля.

– Господи, какой же я идиот, – хрипло прошептал он и крепко зажмурился, пытаясь изгнать образ тех двоих, садящихся в неприметный экипаж. Актер укрывал Вивьен своим пальто и искренне смеялся чему-то.

– Прогуливаясь у дома, я быстро обнаружил, что Вивьен вовсе не собирается отправляться в таверну к семи часам. Не успел я устроиться в моем промокшем костюме между каменным колодцем и живой изгородью, как Вивьен и один из главных актеров в этой презренной пьесе вышли из ее садика, причем он обнимал ее за талию, а его пальто прикрывало ее плечи от дождя. Именно тогда я все и понял. Они разработали план, как приобрести рукопись, и когда это не сработало, изменили сценарий.

– Изменили сценарий? И что же они замыслили теперь? – Колин, казалось, был окончательно сбит с толку.

Уилл процедил сквозь зубы:

– Похищение человека.

– Что?

– Похоже, это становится слишком сложным для моего понимания, – ворчливо заметил Сэм.

Уилл раздраженно пожал плечами, затем достал из нагрудного кармана маленький голубой пригласительный билет и прочитал вслух то, что было написано на нем от руки:

– «Леди Вивьен в наших руках. Через три дня вы получите инструкции относительно платы за ее благополучное возвращение. Никому не говорите об этом, иначе я перережу ей горло, и сделаю это с удовольствием».

Сэм потянулся и осторожно взял приглашение из рук Уилла.

– В чем дело? – Колин попытался со своего места разглядеть текст.

Уилл хлопнул ладонью по крышке рояля с такой силой, что струны внутри зазвенели.

– Отлично придумано! Выманить у меня деньги с помощью женщины – что может быть проще!

Свирепость в его голосе пугала, и сам он был как готовая лопнуть натянутая струна. Колин и Сэм в изумлении уставились на него. Никогда прежде они не видели своего друга в таком возбужденном состоянии.

Минута или две прошли в напряженном молчании, а затем Сэм неожиданно спросил:

– Когда ты получил это приглашение?

В его вопросе отчетливо угадывались забота и обеспокоенность, и Уилл тут же пожалел о своей неуместной вспышке.

– Прошу меня извинить...

– Ради Бога, не извиняйся. Просто ответь на вопрос.

Уилл потер брови ладонью.

– Приглашение уже было здесь, когда я вернулся из города.

– И кто доставил его?

– Оно пришло по почте.

– Итак, кто-то знал, что ты увидишь их обоих, – продолжал рассуждать Колин, – и достаточно точно рассчитал, когда отправить это послание.

– Не обязательно, – возразил Уилл. Впрочем, он не мог предложить ничего более убедительного.

Глядя на приглашение, Сэм постучал по нему кончиком пальца.

– Они видели тебя?

Уилл не мог больше стоять спокойно и вновь принялся мерить шагами комнату, время от времени поглядывая на висевший на северной стороне огромный портрет своей бабки – женщины чрезвычайно самоуверенной и властной.

– Не знаю, – нерешительно ответил он. – На улице не переставая шел дождь, и к тому же я не говорил ей, что буду поблизости.

– Но когда ты увидел, как эти двое покидают дом, – продолжил Колин, – неужели Вивьен не попыталась подать тебе знак?

Уилл горько рассмеялся.

– Нет. Только быстрый взгляд вокруг, затем она опять посмотрела ему в лицо.

– Ага. Так она все-таки бросила быстрый взгляд, словно искала что-то?

– Возможно, Вивьен просто хотела убедиться, что я наблюдаю за ними... – опроверг он друга.

– Но ты сказал, она не могла тебя видеть и вообще не знала о твоем присутствии. – Колин с недоумением пожал плечами.

Уилл нахмурился.

Дотошность Колина начинала его злить. Обычно Колин никогда не упускал возможности пошутить, и во время традиционных посиделок втроем они не ожидали от него ничего другого. Тогда как он всегда умел разрядить обстановку. Сэм слыл мыслителем, а Уилл – человеком с проблемами. Так было все последнее время. Колин оказал неоценимую поддержку Уиллу, когда тот был обвинен в убийстве; его прекрасное чувство юмора спасало герцога от тяжелейшей депрессии.

Но сейчас, в совсем несвойственной ему манере, Колин задумчиво наклонился и, глядя на чайный столик, тихо постукивал по его поверхности указательным пальцем.

– О чем это ты задумался? – не выдержав, поинтересовался Уилл.

– Наверное, над тем же, над чем и я. – Сэм повернулся на вращающемся табурете.

Колин мгновение помолчал, затем задумчиво произнес: