Выигрыш Динни Холлис

Перед ее глазами вновь вставали картины прошлого. Динни вспомнила, как однажды она бегала туда-сюда через эту самую дверь, пока мама, гладившая у доски папины рубашки, не накричала на нее. А кухня! Когда Броди зажег верхний свет, у Динни перехватило дыхание. Конечно, изменился цвет стен и мебель, но это была именно та кухня, которую она помнила. На этом самом месте у окна Динни всегда завтракала, глазея на птиц, слетевшихся к кормушке на ветке акации. Мама в этой раковине мыла ей голову, в этой духовке пекла пироги, в этой кладовой хранила консервы. Динни даже почудилось, что она вновь чувствует мамин запах — смесь ароматов мыла, персиков и домашнего хлеба.

Динни побледнела. Внезапно ее бросило в холод, и она обхватила себя за плечи. На лбу выступила испарина. Девушка испугалась, что не удержится на ногах.

— Динни?

Словно в тумане она услышала голос Броди. Покачала головой.

Его рука обняла ее за талию, крепко, но нежно.

— Ты в порядке? — шепнул он ей на ухо. — Вот, садись.

Динни покорно опустилась на стул, придвинутый Броди.

— Ты что-нибудь ела сегодня?

— Орешки. В баре, — пробормотала она, удивленная своей слабостью.

Броди фыркнул.

— И, как я понимаю, пила.

— Только пиво.

— На пустой желудок. — Он щелкнул языком и отвернулся, роясь в холодильнике. — Вообще-то я так закрутился с Пэтси Энн, что тоже не ужинал. Матильда наверное взбесится, но мы тут с тобой заглянем в холодильник.

— Матильда?

Броди говорил, что не женат, но что если он живет с подружкой? Как ни странно, Динни ощутила прилив чувства, очень похожего на ревность. Конечно, она не ревнует. Всего лишь беспокоится. Неужели ей придется отбить Броди у другой женщины? Устранение соперницы может сильно осложнить путь к алтарю.

— Матильда Дженнингс — моя домработница.

— И она злится, когда ты заглядываешь в свой собственный холодильник?

— Просто Матильде не нравится убираться.

— Так почему ты ее не уволишь?

— Ну, в этой глуши нелегко найти домработницу. А с тех пор, как сюда переехала Пэтси Энн с детьми, Матильда просто с цепи сорвалась.

— По крайней мере ты воспринимаешь это с юмором.

Броди пожал плечами.

— Боюсь, ничего другого мне не остается.

Он извлек из холодильника большую тарелку с жареным мясом, нарезанный кольцами лук, банку майонеза, салат, помидоры, соленые огурцы и оливки. Вынув пшеничный каравай из хлебницы, Броди свалил всю провизию на стол. У Динни заурчало в животе. Она голодными глазами смотрела, как он делает бутерброды и разливает по стаканам молоко.

— Попробуй, — Броди пододвинул к ней тарелку.

— Вот это да, — Динни впилась зубами в бутерброд. Вкус был божественный. Такие же сытные бутерброды делала для нее мама.

Броди подмигнул.

— Если предчувствие меня не обманывает, на сладкое у нас будет шоколадное печенье.

Динни встретилась с ним взглядом и перестала жевать. На ней все еще была рубашка Броди, и мягкая ткань, хранящая его запах, ласкала кожу. Это было похоже на крепкое объятие.

При ярком свете этот мужчина показался девушке еще более красивым. У него был прямой нос и твердый, решительный подбородок. Броди снял свою ковбойскую шляпу и бросил ее на стул. Но его темные волосы остались слегка примятыми. Когда он улыбался, в уголках его светло-карих глаз появлялись морщинки. Динни поняла, что в глубине ее души зреет какое-то новое чувство, опасное и возбуждающее.

Их взгляды встретились.

Держи себя в руках, Динни, — шепнула она себе. Благодаря его красоте, охмурять его будет не так противно, но не следует забывать, что он — Трублад. Она приехала в «Ивовый ручей» с определенной целью — вернуть свой дом во что бы то ни стало. Если она не может выиграть ферму у Кенни Трублада, то соблазнит Броди, и все равно добьется своего. Нужно только быть чертовски осторожной, и не терять голову.

— Очень вкусно, — сказала она, вытирая руки салфеткой. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Броди кивнул. В этот миг он был очень похож на застенчивого мальчика, и Динни с трудом подавила почти непреодолимое желание потрепать его по волосам.

— Давай помогу. — Отодвинув стул, она начала собирать со стола.

— Просто сложи это в раковину.

— Чтобы позлить Матильду?

— Слишком поздно мыть посуду, — решительно заявил Броди. Он взял тарелку у Динни из рук. Их пальцы соприкоснулись. Броди отскочил, как ошпаренный, уронив тарелку на пол. Она разбилась вдребезги, осколки разлетелись по всей кухне.

— Вот черт, — буркнул Броди.

— Я принесу веник, — Динни, не задумываясь ни на секунду, вышла в коридор и открыла дверь чулана. Когда она обернулась, Броди стоял у нее за спиной.

— Откуда ты знаешь, где у нас чулан?

— Догадалась, — огрызнулась Динни. Ну и ну, подруга, надо лучше следить за собой. Еще одна такая глупость, и она выдаст себя с головой. — Большинство этих деревенских домов строились по одному плану.

Броди промолчал, но в его глазах мелькнуло подозрение. Взяв у Динни совок и веник, он аккуратно собрал осколки.

— Я покажу тебе твою комнату, — сказал он, выбросив осколки в мусорное ведро и убрав веник назад в чулан.

Динни взяла свои сумки и направилась вслед за Броди на второй этаж. Коридор освещался несколькими лампами-ночниками. Старые половицы скрипели под ногами. Это здание и было ее домом, и не было. Семейство Трубладов наложило свой отпечаток на ее фамильное наследие. Обои были другими, и ковер тоже. И еще здесь чувствовался запах Броди — мужской, терпкий — запах кожи, сена и солнечного света.

О чем она только думает? Динни с тревогой посмотрела Броди в спину. В кухне его настроение изменилось. Мог ли он догадаться о том, кто она на самом деле? Если да, то почему не уличил ее?

Броди прошел мимо спальни хозяев, когда-то принадлежавшей родителям Динни. Следующей была ее комната. Но Броди не остановился. Он провел девушку до конца коридора к последней комнате справа.

— Уверен, тебе здесь будет удобно, — сказал он холодно. — Теперь, прости, но я иду спать. Мне и так осталось четыре часа на сон.

— Да. Спасибо.

Он повернулся и побрел к хозяйской спальне. Динни открыла дверь и зажгла свет. Когда-то в этой комнате ее мама занималась рукоделием. Старая швейная машинка стояла у окна, где сейчас находился дубовый спальный гарнитур. Мать проводила здесь много часов за шитьем платьев для Динни. Груды тканей, коробки с нитками, мотки лент и кружев лежали на полке, сейчас заставленной книгами и безделушками.

Девушку охватила острая, пронзительная тоска по ушедшим дням. Ради себя, ради своих родителей, она должна вернуть свою законную собственность. Здесь ее воспоминания, ее история, ее прошлое. И будущее.

Стянув с себя рабочую рубашку Броди и шелковое платье, и переодевшись в голубую хлопчатобумажную ночнушку, Динни на цыпочках прокралась по коридору в ванную комнату, где почистила зубы и смыла косметику. Покончив с этим, она вернулась в спальню, закрыла дверь и скользнула под одеяло.

Она устала, но тревожные мысли не давали ей уснуть. Остановить машину у обочины было гениальным решением. Слава богу, что на дороге не оказалось никого, кроме Броди.

План прекрасно сработал. Уловка с машиной привела Динни к желанной цели, теперь нужно только не зевать и не выпустить удачу из рук. Без сомнения, между ней и Броди возникло естественное притяжение. И разбитая тарелка — прямое тому доказательство.

Возвращение в «Ивовый ручей» через пятнадцать лет укрепило решимость Динни. Ей придется выйти замуж за Броди Трублада, чтобы добиться своего. Так она и поступит. Динни Холлис способна и на гораздо большее.

Солгала ли Динни насчет своей связи с Кенни, — размышлял Броди. Он перевернулся на спину и уставился в потолок. Откуда она знает, где здесь чулан? Или в его отсутствие они с Кенни использовали этот дом как место для свиданий?

Поморщившись при мысли о том, что Динни могла трахаться с его братом в одной из этих спален, Броди до боли закусил нижнюю губу. Ему не хотелось верить в это, но ведь он встретил ее в баре, когда она играла с Кенни в покер. Это характеризует ее не с очень хорошей стороны.