Страница 19 из 21
Андреич подсел к ним, выпил, аборигена развезло, и он стал рассказывать о прелестях утренней рыбалки, но видимо чересчур увлекся, поэтому в какой-то момент генерал решил, что Андреич ему ставит в упрек утренние возлияния и, недолго думая, треснул ему в глаз.
Это все сейчас абориген и рассказывал Сергею, периодически пьяно всхлипывая и переживая нанесенную обиду.
– Знаешь, Андреич, – сказал ему Сергей решительно. – Хватит тебе уже нюни разводить. Все эти ваши пьяные разборки явно из серии "ты меня уважаешь"…
– Очень уважаю, Сергей Константинович! – неожиданно заявил абориген. – Я вас знаете как уважаю? Я и товарища генерала сильно уважаю, хоть он мне под глаз хлюпнул, – и Андреич долго еще бормотал о том, как сильно он уважает всех присутствующих, а особенно – товарища Тыла, благодаря которому на столе появлялись все эти яства и выпивка.
Сергей после этих слов махнул на аборигена рукой и предоставил ему изливать свои благодарности и уважения в воздух.
Внезапно со стороны реки раздался громкий звук работающего катерного двигателя. Звук поначалу возник издалека, но все приближался, приближался, наконец, стал совсем громким и вдруг затих. Через минуту на поляне появились два человека в форме и с оружием, в которых было нетрудно узнать инспекторов рыбохраны.
– Добрейший всем денек! – поздоровались они.
– Здрассти, – нестройно ответил им хор голосов.
– Рыбку ловим? – поинтересовался один инспектор.
– Ну, типа того… – неопределенно подтвердил Сергей. – Удочками, – уточнил он на всякий случай.
– Удочками здесь много не наловишь, – ласково улыбаясь, заявил второй инспектор. – Здесь надо бредешком или шашку динамитную кинуть. Вот тогда целый багажник лещей увезете. А так – одних лягушек наловите.
– Кхм… – поперхнулся Сергей. – Так это же, вроде, запрещено.
– Конечно запрещено, – подтвердил первый инспектор. – Причем строго-настрого!
– Для плохих людей, конечно, – пояснил второй инспектор.
– А для хороших… – начал первый инспектор.
– Да еще и в нашем присутствии… – продолжил второй.
– Очень даже можно! – сказал первый.
– При наличии определенных условий, – масляно улыбнулся второй.
– Ясно, – решительно сказал Сергей. – Ну, прошу к столу.
– Да что вы, нам на работе нельзя, – хором заявили оба инспектора, сели за стол, не дожидаясь приглашения набухали себе по полному стакану водки, сказали: – За упокой души всех пойманных сегодня рыбок, – и залпом выпили.
– Лихо, – одобрительно крякнул рейнджер.
– А то, – подмигнул ему первый инспектор. – У нас – знаешь как… Работа нервная, боевая. До пальбы нередко доходит. Так что разрядка просто необходима. Без этого нельзя.
– Это понятно, – сказал рейнджер, – но вы же наверняка бабок сшибаете – кучу. Можете же сами себе этой водки купить, хоть залейся.
– Товарищ не понимает, – обиженным голосом сказал первый инспектор своему напарнику.
– Совершенно не въезжает! Факт! – подтвердил второй.
– Для нас – что главное? – начал объяснять первый инспектор. – Для нас главное – хорошая, интеллигентная компания.
– Душевный разговор, – вставил комментарий второй.
– Мы же весь год, почитай, один на один с рыбой и браконьерами. Вот и хочется общения. Так что не в водке дело! Не надо так упрощать! – и первый инспектор снова набухал себе стакан.
– Да понял я, понял, – сказал рейнджер. – Вы лучше скажите, тут где-нибудь свежепойманных лещей купить можно? А то меня жена дома засмеет. Уехал муж на рыбалку, приехал со следом кроссовка на лбу и без рыбы.
– Зачем "купить"? – удивился второй инспектор. – Для друзей товарища генерала все будет в лучшем виде и бесплатно. Мы же за этим сюда и приехали. По зову души, так сказать.
– Кор-р-р-роче, Иваныч, – сказал генерал, который до этого не произнес ни слова. – Сколько тебе солярки для катера нужно?
– Тонну, – быстро сказал первый инспектор, который, казалось, уже давно был готов к этому вопросу.
– Т-т-ты чего, на браконьерском динамите подорвался? – вытаращил на него глаза генерал. – Т-т-т-тонну динамита… тьфу… сол-л-л-лярки за мешок лещей? Да побойся Бога, Иваныч!
– Так я же не на один день прошу, а на пару недель, – объяснил Иваныч. – Взамен – всем гостям по багажнику живого леща, на обед сами вам сделаем горячего копчения (у нас коптильня с собой) и еще закопченых с собой дадим. А тебе, товарищ генерал, с собой – как обычно: мешок живой рыбы и мешок сушеной – к пиву.
– А-а-а-а, – сказал генерал, – это другое дело. Слышь, Тыл, – обратился он к майору, который, как призрак, возник у стола буквально за секунду до генеральского зова, – у нас тонна солярки найдется для рыбохраны?
– Ну чего ей не найтись-то? – удивился Иваныч. – У тебя, небось, танк эту тонну сжирает за полчаса. А нам этого запаса на две недели хватит.
– Полтонны найду, – негромко сказал Тыл.
– Вот и славно, – обрадовался инспектор, который явно ожидал чего-то подобного. – И договорились. Я же тоже не жлоб. Нет тонны, значит возьмем полтонны.
По его лицу было видно, что рассчитывал он явно литров на двести пятьдесят, так что сейчас за полтонны готов был просто разорваться.
– Сейчас мы, сейчас, – зауетился Иваныч, – Миха, – обратился он к своему напарнику, – дуй давай за коптильней, а потом рыбу тащи. А я пока веток насобираю. Через пару часов ждем на леща горячего копчения, – обратился он ко всем. – Это блюдо такое, что главное – руку не проглотить. Так что не опаздывайте.
– Ладно, – сказал рейнджер Юра, потянувшись. – Я пошел на берег, поэму досочинять.
– Бог в помощь, коллега, – сказал ему Лелик вежливо, но рейнджер только покосился в его сторону и презрительно скривил губы. В коллеги он Лелика явно не принимал. "Ну и черт с тобой, – подумал Лелик, обидевшись. – Тоже мне, певец сражений. Рифмоплет мышцатый".
Анжела же заявила, что, мол, им пора уже и честь знать, в смысле, отправляться в свою деревню. Она сделала приглашающий взмах бровями Любе, но та, как оказалось, вовсе не была в восторге от этой идеи, а сказала, что пока домой не собирается. Тут генерал насторожился.
– А к-к-когда собираешься? – спросил он Любу строго.
– Ну не знаю даже, – кокетливо сказала она. – Я, может, хочу стать твоей ППЖ.
И что тут началось! В глазах генерала появился прямо-таки животный ужас, он стал орать, брызгать слюной, словом, Люба с Анжелой в течение пары минут были погружены на лодку, которую генерал отпихнул от берега с такой силой, что девушки минуты через три должны уже были оказаться в своей деревне. Лелик даже не успел попрощаться с Анжелой, хотя и собирался. В конце концов, он с ней чуть было не утонул, а потом чуть было не позанимался любовью (размышляя об этом, Лелик в очередной раз поразился тому, насколько все в этом мире взаимосвязано).
После этого геройского поступка генерал тяжелой поступью отправился к катеру рыбохраны, а Тыл тихонько объяснил сидевшим за столом, что у генерала – очень строгая жена, которая отличается крутым нравом и тяжелой рукой. Так что в своей части генерал лишен выпивок и постороннего женского общения просто на корню. А если бы он решился заявиться в часть в обществе Любы, то вышестоящему начальству срочно пришлось бы организовывать пышные похороны и искать нового генерала для этого воинского подразделения. Именно этим и объяснялась бурная реакция генерала на заявление Любы.
– Ясно, – сказал Сергей, выслушав эту нехитрую историю. – Значит сама девка виновата. Держала бы язык за зубами, попробовала тогда копченого леща. А так – видать, не судьба.
Тыл кивнул в знак согласия и снова исчез из поля зрения.
– Ладно, Лелик, – сказал Сергей. – Пойдем по бережку манкировать по такой хорошей погоде. Заодно аппетит нагуляем. Ты копченого леща когда-нибудь ел?
Лелик отрицательно мотнул головой.
– Значит попробуешь. Если мужики все сделают грамотно, язык проглотишь. Сказочное блюдо.
– Ск-к-казочное блюдо из жареного Иванушки-дурачка, – неожиданно прокомментировал со своего края стола Макс, на которого давно уже никто не обращал внимания.